Казармы военного городка. Часть 2
Для кого были построены корпуса на Малиновского-Краснодарской? Когда? Какими были их первые годы?..
Начнем с ориентировки на местности - с карт. Представление о том, какое положение занимал военный городок в начале 20-го века по отношению к городу, позволяет получить карта 1923 года (заимствовано у kraevushka):
В военном городке был размещен 31-й Красноярский Сибирский стрелковый полк 8-й Сибирской стрелковой дивизии. Последняя входила в состав 3-го Сибирского армейского корпуса Иркутского военного округа. (8-я Сибирская стрелковая дивизия 6 ноября 1919 г. была переформирована в 3-ю Сибирскую стрелковую бригаду.) Штабом дивизии до 1 февраля 1913 и после 1 апреля 1914 года был Красноярск. Всего к Иркутскому военному округу относилось (на 1911 г.) 9 гарнизонов - Ачинск, Березовка, Иркутск, Канск, Красноярск, Кяхта, Песчанка, Стретенск (Сретенск), Чита).
В 1906 г. Сибирский военный округ разделяется на Сибирский (затем Омский) и Иркутский. Последний существовал и в 1884-1899 гг. и был организован вновь в связи с необходимостью после русско-японской войны поближе к Китайской границе иметь военные силы. В Иркутский военный округ вошли Енисейская и Иркутская губернии, Забайкальская и Якутская области. (Новиков П. А. Казарменный фонд Иркутского военного округа: государственные затраты в 1906-1917 гг. // Иркутский историко-экономический ежегодник: 2008. - Иркутск : БГУЭП, 2008. С. 142-146.)
На сайте «Большой русский альбом» встретился снимок, позволяющий представить, как выглядели стрелки 31-го полка 8-й Сибирской стрелковой дивизии, размещавшегося в военном городке. Комментарий разместившего фотографию: «темно-зеленые мундиры, малиновая выпушка (кант) по краю мундира и воротника, малиновые погоны и меховые папахи - отличительная черта сибирских стрелков. На груди нет полкового знака - это тоже особенность сибирских стрелков: знаков у них просто не было. На погоне мне видится цифра 31. Что там далее, я разобрать не смог. Но это легко установить. У Сибирских стрелков с 1910 года на погонах, после номера полка, шла шифровка в виде букв С.б. Получается 31 С.б.
Фото можно датировать 1910-1914 гг.»
Рассматриваемые здания называют «в народе» «колчаковскими казармами». Не случайно. Из статьи Д. Г. Симонова «К вопросу о военном строительстве в тыловых округах колчаковской армии в 1919 году»: «Адмирал Колчак 23 марта 1919 г. приказал сформировать пять стрелковых дивизий: три (11, 12 и 13-я) - на территории Омского военного округа и две (8 и 14-я) - на территории Иркутского военного округа. Каждая из дивизий имела в своем составе по четыре стрелковых полка, а также по одному егерскому батальону, артиллерийскому и инженерному дивизиону». В 1919 г. размещавшийся в военном городке 31-й Красноярский Сибирский стрелковый полк подчинялся Колчаку до прихода к власти красных в январе 1920 г.
Как всегда, когда речь идет о старых домах, микрорайонах, интересен вопрос времени строительства. Каменные трехэтажные корпуса офицерских квартир и двухэтажные солдатские казармы, вероятно, были построены в 1907-1917 годах.
«Сто лет назад военные размещались в самом Красноярске, в районе нынешнего центра и Стрелки. Городское общество несло повинность по отоплению и освещению помещений, домовладельцы бесплатно предоставляли свои дома офицерам.
В конце XIX века Городская Дума бесплатно отвела военному ведомству 100 десятин земли (более ста гектаров) на левом берегу Енисея, за городским кладбищем. Тогда это была окраина Красноярска. Строительство казарм затянулось на несколько лет» (из материала Ярославы Кебич «Первый красноярский концлагерь»).
Основание к такой датировке можно найти в цитированной выше статье П. А. Новикова: Быстрее, чем в других регионах военная инфраструктура на востоке России стала развиваться после поражения в русско-японской войне. Часть выведенных с Манчжурии соединений разместили в Иркутском и Приамурском (Дальний Восток) округах. Так как ранее здесь дислоцировалось значительно меньше войск, обострилась проблема расквартирования».
К сожалению, данных о постройке казарм и корпусов в Красноярске автор не приводит. При этом сообщает сведения о строительстве в округе в целом и, в частности, в Иркутске. Очевидно, эти процессы в Красноярске были аналогичны иркутским, поэтому небезынтересной будет следующая информация: «В 1907 г. в Иркутске были построены казармы для 1-го батальона 28-го Восточно-Сибирского полка. … В 1908 г. построены новые казармы… В 1909 г. 28-й Восточно-Сибирский полк перешел в специально построенную казарму, состоящую из 4-х трехэтажных корпусов с центральным отоплением и вентиляцией по системе инженера Веденяпина. В 1911 г. крупных изменений в дислокации русской армии не было. Перемещенные в 1910 г. части продолжали устраиваться на новых местах, «улучшая по возможности свою казарменную обстановку, ремонтируя существующие здания и пристраивая новые для бань, прачешных и других хозяйственных нужд. Нередко на помощь войсковым частям приходили городские самоуправления путем отвода новых помещений взамен прежних, признанных неудовлетворительными в санитарном отношении» (Отчет о санитарном состоянии русской армии за 1911 г. СПб., 1913. С. 130)».
Тот факт, что строительство корпусов осуществлялось и в 1917 г., подтверждает табличка, обнаруженная на доме Малиновского, 10.
Здесь указан не только год постройки, но и физические параметры здания, сведения о проведенных ремонтах, а также принадлежность - «ВОЕНН ВРД». Что означает аббревиатура, может быть, кто-то подскажет?
Следующие же сведения сообщают не только о сроках постройки основной части военных казарм в Иркутском военном округе, но и об объемах вложенных (немалых) финансовых средств. (Чему, собственно, и посвящена статья.)
«К 1816 г. Главное управление по квартирному довольствию по всем военным округам располагало зданиями и сооружениями стоимостью 462 218 840 р. … Соответственно Иркутский военный округ имел зданий на 20 849 292 р.». Автор оценивает эту цифру как весьма значительную. (Для сравнения приводит стоимость 4-х линейных кораблей типа «Севастополь» - по 36,9 млн р.) «Всего в 1906-1916 г. на строительство казарм потратили 140 763 138 р.» (Данные автор почерпнул в издании: Смета военного министерства по Главному управлению по квартирному довольствию войск на 1916 г. СПб., Б.г.)
Как следствие большого финансового вклада, трудового и интеллектуального вклада народа в то время - «большинство каменных казарм постройки 1906-1914 гг. сохраняются уже около 90 лет и если разрушаются, то не сами, а людьми».
Действительно, жительница одного из трехэтажных домов на Малиновского с гордостью описывала достоинства здания, в котором она проживала, и которому в 2010-м году исполнилось, по ее словам, 100 лет. Толстые, в метр, стены, высокие потолки… Меня удивили лестницы в подъезде. Нигде в городе такого не приходилось встречать. Они из гранита! Впрочем, в названии камня, все же, могу ошибаться. Но - они из натурального камня! Кстати, по материалу, из которого сделаны лестницы, можно судить о времени постройки: не во всех корпусах лестницы из камня, в некоторых - на улице Краснодарской они на вид аналогичны таковым в любой пятиэтажке 60-70-х. Кованные перила, элементы которых соединены между собой еще с помощью клепок, также заставили полюбоваться на себя.
Но есть и такие корпуса, у которых явно аварийный вид.
Очевидно, процессы разрушения связаны с отсутствием подвалов и особенностями оснований зданий. Все та же жительница сказала, что фундаменты здесь отсутствуют. Вероятно, изогнутость, особенно явно обнаруживающаяся у протяженных казарм и корпусов, таким образом, что уровень середины здания оказался по прошествии ста лет несколько выше, чем его края, связан с тем же. Отсюда и трещины на стенах, как правило, именно в центральной части здания.
Наиболее яркие (и трагические) события жизни военного городка первой четверти XX века, конечно же, связаны с первой мировой и гражданской войнами.
kraevushka уже писала о лагере для военнопленных и первом концлагере, размещавшимся на территории микрорайона, называемого ныне военный городок. В рекомендованном списке литературы к посту дана ссылка на воспоминания Бориса Павловича Смирнова, сына Павла Степановича, красноярского городского головы, размещенные на сайте «Мемориал».
Воспоминаниям предшествует небольшая биография Б. П. Смирнова.
В 1915 году Борис Павлович призван в армию и направлен в Иркутское военное училище. После обучения на ускоренных курсах в чине подпоручика он отправляется на фронт с армией Колчака, формировавшейся в Сибири. Как бывший военнослужащий колчаковской армии, с 1917 по 1921 год Борис Павлович подвергался репрессиям, в 1920-1921 годах занимался регистрацией и репатриацией мадьяр в военном городке. Он так характеризует его территорию: «Военный городок состоял из трех участков, на которых были построены каменные здания - трехэтажные корпуса офицерских квартир и двухэтажные солдатские казармы. Кроме того, был еще и 4-й участок - земляные бараки, в которых до революции жили австрийские военнопленные. Все 4 участка были заняты интернированной сорокатысячной армией».
Приведу отрывки из воспоминаний Бориса Павловича, описывающих события и обстановку в военном городке 1920-1921 годов. В ноябре 1970-го года Борис Павлович пишет о пребывании в лагере (где он оказался после ареста 25 ноября 1920 года):
«Первый срок я получил в конце 1920-го года. На 5 лет - в лагерь. … Отбывание срока я начал в концлагере. … Концлагерь тогда помещался за военным городком в земляных бараках, в которых ранее содержались австрийские военнопленные. Меня, как человека грамотного, взяли работать в лагерную контору, которая помещалась в каменном доме. … В концлагере пробыл всего несколько дней, а затем меня откомандировали в распоряжение подотдела принудработ Отдела Управления Енисейского Губисполкома. …
… мне приказали заняться регистрацией мадьяр. Их лагерь помещался в военном городке. Очень многие мадьяры, из числа бывших военнопленных, вступили в Красную Армию, а некоторые женились на русских и в Венгрию возвращаться не хотели. Были и такие, кто хотел уехать в Венгрию с русскими женами. В качестве переводчика мне дали мадьяра по фамилии Чесняк. Завхозом был украинец из нашего лагеря по фамилии Руснак. И был еще один человек в нашей репатриационной группе - Андрей Бойцов. Не помню, как именовалась его должность. Теперь мне кажется, что он был чем-то вроде комиссара при моей особе. Это был человек лет тридцати. По виду и манерам - бывший ротный фельдфебель царской армии. Это был тоже лагерник, осужденный судом на 10 лет. Но раньше в лагере я его не видел. Мы, четверо человек "администрации", занимали несколько комнат в пустом трехэтажном каменном здании. Регистрацию можно было закончить в 2-3 дня, но были какие-то неясности и осложнения, кажется, из-за вопроса о русских женах, желавших уехать с мужьями в Венгрию. И дело с репатриацией мадьяр затянулось на целый месяц. …
Зима, весна, лето и осень 1921 года для меня не были особенно тяжелыми, но я все время испытывал гнетущее чувство от того, что я был заключенным. Особенно это чувствовалось при общении со свободными людьми. Начав вспоминать о работах, которые мне пришлось выполнять во время заключения, я совсем забыл о том, что до заключения в концлагерь, точнее, до ареста 25 ноября 1920 г., я в течение нескольких месяцев находился на положении военнопленного и, проживая в военном городке, работал в 3-м районе Военно-инженерной дистации сначала в должности смотрителя участка военгородка, а потом в качестве коменданта зданий. Отступавшая колчаковская армия почти вся осталась в Красноярске и была интернирована в военном городке. Далее на восток пошли только каппелевцы - ижевская и воткинская дивизии. В военном городке было интернировано 32 тысячи солдат и 8 тысяч офицеров. Солдат проверяли и отпускали, офицеров тоже проверяли. Одних садили в тюрьму, других расстреливали, третьих эвакуировали из Красноярска в Вологодскую губернию, немногих отпускали. Я был предназначен к отправке в Вологодскую губернию со вторым эшелоном, но благодаря знакомству с начальником Военно-инженерной дистанции, в последний момент был выведен из рядов и оставлен в Красноярске. …
Проверка и увольнение солдат шли медленно. В городке свирепствовал сыпняк. Было создано несколько госпиталей, но они не вмещали всех заболевших. По территории городка бродили голодные лошади, которые вскоре все пали. Вся территория и все сараи были загажены. Около госпиталей высокими штабелями были сложены трупы умерших от сыпняка. На администрацию 3-го района Военно-инженерной дистанции была возложена задача: к наступлению весны очистить военный городок.
Для очистки и приведения в санитарное состояние были сформированы рабочие группы из военнопленных поляков. В мою задачу, как начальника участка, а затем коменданта зданий, входил учет всех помещений, инвентаря и проживающих в помещениях. Работа была хоть и не очень тяжелая, но не из приятных».
Был период, когда Борис Павлович был комендантом зданий, о которых идет речь. Вспоминая это время, они пишет о приезде минусинских партизанов и самого Щитинкина:
«Уже летом, когда я был комендантом зданий, не помню, по какому поводу в военгородок прибыли минусинские партизаны. Они пьянствовали и буйствовали. Ездили на лошадях по внутренним помещениям лагеря, заезжали верхом и на второй этаж. Все лагерное начальство, в большинстве своем партийные, заперлись и забаррикадировались в своих квартирах. Меня позвали к Щетинкину. Он был трезв, но категорически потребовал, чтобы я освободил для партизан две большие казармы. Я сказал, что это может сделать только комендант военного городка, а он куда-то исчез. Щетинкин стукнул кулаком по столу и закричал: действуй, и никаких. Был уже вечер. Пришлось бегать и вытряхивать из казарм работников каких-то учреждений и организаций, а когда они протестовали и заявляли, что никуда не пойдут, я им говорил, тем хуже для вас, если вы не поторопитесь, придут партизаны и вас выкинут. При этом я охрип от ругани. Через 2 часа я явился к Щетинкину и доложил, что казармы освобождены. Не помню, долго ли пробыли партизаны в Красноярске. Кажется, не больше недели».
Важным событием 1919 г. стало вспыхнувшее в ночь на 30 июля 1919 г. в Красноярском военном городке восстание, в котором приняли участие 3-й полк 2-й отдельной бригады и большинство солдат 31-го полка 8-й дивизии, всего до 3 тыс. человек. Захватив военный городок, восставшие предприняли наступление на Красноярск, но были разбиты, потеряв до 700 чел. убитыми.
Подробнее об этом трагическом событии можно прочесть в следующих публикациях:
Гергилева, А. И. Восстание в военном городке Красноярска в 1919 г. // Красноярский край - 70 лет исторического пути : материалы V краеведческих чтений, ноябрь 2004 г. - Красноярск : ГУНБ, 2005. - С. 216-219.
Гергилева, А. И. Эпизод из жизни лагеря военнопленных в г. Красноярске : [о восстании в военном городке в июне 1919 г.] // Лесной и химический комплексы - проблемы и решения : сборник статей студентов и молодых ученых региональной научно-практической конференции. - Красноярск : СибГТУ, 2006 - . Т. 4. - 2006. - С .261-263.
Васильев, Г. А. Трагедия военного городка // Человек и его среда : научно-практическая конференция. - Красноярск : КГТА, 1997. - С. 134-138.
Процитирую последний источник, позволяющие, кстати, уточнить пространственные представления о военном городке.
«Восстание началось в 2 часа 40 минут 1919 года. … Повстанцы захватили продовольственный магазин и цейхгаузы, обезоружили и арестовали офицеров. Одна рота закрепилась на восточной окраине Иннокентьевского поселка, прикрыв подступы со стороны летних лагерей, гарнизон которых отказался присоединиться к восстанию. Главные силы повстанцев, достигнув учебных окопов, развернулись в цепь и повели наступление на Красноярск».
В первых числах января 1920 года власть в военном городке сменилась. (Детальная реконструкция этой операции представлена в статье Андрея Мармышева «Красноярская катастрофа», опубликованной в недавно вышедшем 1-м томе «Гражданская война в Сибири» «Сибирского исторического альманаха» (Красноярск, 2010).)
1920 год можно считать, таким образом, принципиальной исторической границей периода, к которому относится возведение удививших нас сохранившихся до сегодняшнего дня зданий, принадлежавших царской армии.
Начнем с ориентировки на местности - с карт. Представление о том, какое положение занимал военный городок в начале 20-го века по отношению к городу, позволяет получить карта 1923 года (заимствовано у kraevushka):
В военном городке был размещен 31-й Красноярский Сибирский стрелковый полк 8-й Сибирской стрелковой дивизии. Последняя входила в состав 3-го Сибирского армейского корпуса Иркутского военного округа. (8-я Сибирская стрелковая дивизия 6 ноября 1919 г. была переформирована в 3-ю Сибирскую стрелковую бригаду.) Штабом дивизии до 1 февраля 1913 и после 1 апреля 1914 года был Красноярск. Всего к Иркутскому военному округу относилось (на 1911 г.) 9 гарнизонов - Ачинск, Березовка, Иркутск, Канск, Красноярск, Кяхта, Песчанка, Стретенск (Сретенск), Чита).
В 1906 г. Сибирский военный округ разделяется на Сибирский (затем Омский) и Иркутский. Последний существовал и в 1884-1899 гг. и был организован вновь в связи с необходимостью после русско-японской войны поближе к Китайской границе иметь военные силы. В Иркутский военный округ вошли Енисейская и Иркутская губернии, Забайкальская и Якутская области. (Новиков П. А. Казарменный фонд Иркутского военного округа: государственные затраты в 1906-1917 гг. // Иркутский историко-экономический ежегодник: 2008. - Иркутск : БГУЭП, 2008. С. 142-146.)
На сайте «Большой русский альбом» встретился снимок, позволяющий представить, как выглядели стрелки 31-го полка 8-й Сибирской стрелковой дивизии, размещавшегося в военном городке. Комментарий разместившего фотографию: «темно-зеленые мундиры, малиновая выпушка (кант) по краю мундира и воротника, малиновые погоны и меховые папахи - отличительная черта сибирских стрелков. На груди нет полкового знака - это тоже особенность сибирских стрелков: знаков у них просто не было. На погоне мне видится цифра 31. Что там далее, я разобрать не смог. Но это легко установить. У Сибирских стрелков с 1910 года на погонах, после номера полка, шла шифровка в виде букв С.б. Получается 31 С.б.
Фото можно датировать 1910-1914 гг.»
Рассматриваемые здания называют «в народе» «колчаковскими казармами». Не случайно. Из статьи Д. Г. Симонова «К вопросу о военном строительстве в тыловых округах колчаковской армии в 1919 году»: «Адмирал Колчак 23 марта 1919 г. приказал сформировать пять стрелковых дивизий: три (11, 12 и 13-я) - на территории Омского военного округа и две (8 и 14-я) - на территории Иркутского военного округа. Каждая из дивизий имела в своем составе по четыре стрелковых полка, а также по одному егерскому батальону, артиллерийскому и инженерному дивизиону». В 1919 г. размещавшийся в военном городке 31-й Красноярский Сибирский стрелковый полк подчинялся Колчаку до прихода к власти красных в январе 1920 г.
Как всегда, когда речь идет о старых домах, микрорайонах, интересен вопрос времени строительства. Каменные трехэтажные корпуса офицерских квартир и двухэтажные солдатские казармы, вероятно, были построены в 1907-1917 годах.
«Сто лет назад военные размещались в самом Красноярске, в районе нынешнего центра и Стрелки. Городское общество несло повинность по отоплению и освещению помещений, домовладельцы бесплатно предоставляли свои дома офицерам.
В конце XIX века Городская Дума бесплатно отвела военному ведомству 100 десятин земли (более ста гектаров) на левом берегу Енисея, за городским кладбищем. Тогда это была окраина Красноярска. Строительство казарм затянулось на несколько лет» (из материала Ярославы Кебич «Первый красноярский концлагерь»).
Основание к такой датировке можно найти в цитированной выше статье П. А. Новикова: Быстрее, чем в других регионах военная инфраструктура на востоке России стала развиваться после поражения в русско-японской войне. Часть выведенных с Манчжурии соединений разместили в Иркутском и Приамурском (Дальний Восток) округах. Так как ранее здесь дислоцировалось значительно меньше войск, обострилась проблема расквартирования».
К сожалению, данных о постройке казарм и корпусов в Красноярске автор не приводит. При этом сообщает сведения о строительстве в округе в целом и, в частности, в Иркутске. Очевидно, эти процессы в Красноярске были аналогичны иркутским, поэтому небезынтересной будет следующая информация: «В 1907 г. в Иркутске были построены казармы для 1-го батальона 28-го Восточно-Сибирского полка. … В 1908 г. построены новые казармы… В 1909 г. 28-й Восточно-Сибирский полк перешел в специально построенную казарму, состоящую из 4-х трехэтажных корпусов с центральным отоплением и вентиляцией по системе инженера Веденяпина. В 1911 г. крупных изменений в дислокации русской армии не было. Перемещенные в 1910 г. части продолжали устраиваться на новых местах, «улучшая по возможности свою казарменную обстановку, ремонтируя существующие здания и пристраивая новые для бань, прачешных и других хозяйственных нужд. Нередко на помощь войсковым частям приходили городские самоуправления путем отвода новых помещений взамен прежних, признанных неудовлетворительными в санитарном отношении» (Отчет о санитарном состоянии русской армии за 1911 г. СПб., 1913. С. 130)».
Тот факт, что строительство корпусов осуществлялось и в 1917 г., подтверждает табличка, обнаруженная на доме Малиновского, 10.
Здесь указан не только год постройки, но и физические параметры здания, сведения о проведенных ремонтах, а также принадлежность - «ВОЕНН ВРД». Что означает аббревиатура, может быть, кто-то подскажет?
Следующие же сведения сообщают не только о сроках постройки основной части военных казарм в Иркутском военном округе, но и об объемах вложенных (немалых) финансовых средств. (Чему, собственно, и посвящена статья.)
«К 1816 г. Главное управление по квартирному довольствию по всем военным округам располагало зданиями и сооружениями стоимостью 462 218 840 р. … Соответственно Иркутский военный округ имел зданий на 20 849 292 р.». Автор оценивает эту цифру как весьма значительную. (Для сравнения приводит стоимость 4-х линейных кораблей типа «Севастополь» - по 36,9 млн р.) «Всего в 1906-1916 г. на строительство казарм потратили 140 763 138 р.» (Данные автор почерпнул в издании: Смета военного министерства по Главному управлению по квартирному довольствию войск на 1916 г. СПб., Б.г.)
Как следствие большого финансового вклада, трудового и интеллектуального вклада народа в то время - «большинство каменных казарм постройки 1906-1914 гг. сохраняются уже около 90 лет и если разрушаются, то не сами, а людьми».
Действительно, жительница одного из трехэтажных домов на Малиновского с гордостью описывала достоинства здания, в котором она проживала, и которому в 2010-м году исполнилось, по ее словам, 100 лет. Толстые, в метр, стены, высокие потолки… Меня удивили лестницы в подъезде. Нигде в городе такого не приходилось встречать. Они из гранита! Впрочем, в названии камня, все же, могу ошибаться. Но - они из натурального камня! Кстати, по материалу, из которого сделаны лестницы, можно судить о времени постройки: не во всех корпусах лестницы из камня, в некоторых - на улице Краснодарской они на вид аналогичны таковым в любой пятиэтажке 60-70-х. Кованные перила, элементы которых соединены между собой еще с помощью клепок, также заставили полюбоваться на себя.
Но есть и такие корпуса, у которых явно аварийный вид.
Очевидно, процессы разрушения связаны с отсутствием подвалов и особенностями оснований зданий. Все та же жительница сказала, что фундаменты здесь отсутствуют. Вероятно, изогнутость, особенно явно обнаруживающаяся у протяженных казарм и корпусов, таким образом, что уровень середины здания оказался по прошествии ста лет несколько выше, чем его края, связан с тем же. Отсюда и трещины на стенах, как правило, именно в центральной части здания.
Наиболее яркие (и трагические) события жизни военного городка первой четверти XX века, конечно же, связаны с первой мировой и гражданской войнами.
kraevushka уже писала о лагере для военнопленных и первом концлагере, размещавшимся на территории микрорайона, называемого ныне военный городок. В рекомендованном списке литературы к посту дана ссылка на воспоминания Бориса Павловича Смирнова, сына Павла Степановича, красноярского городского головы, размещенные на сайте «Мемориал».
Воспоминаниям предшествует небольшая биография Б. П. Смирнова.
В 1915 году Борис Павлович призван в армию и направлен в Иркутское военное училище. После обучения на ускоренных курсах в чине подпоручика он отправляется на фронт с армией Колчака, формировавшейся в Сибири. Как бывший военнослужащий колчаковской армии, с 1917 по 1921 год Борис Павлович подвергался репрессиям, в 1920-1921 годах занимался регистрацией и репатриацией мадьяр в военном городке. Он так характеризует его территорию: «Военный городок состоял из трех участков, на которых были построены каменные здания - трехэтажные корпуса офицерских квартир и двухэтажные солдатские казармы. Кроме того, был еще и 4-й участок - земляные бараки, в которых до революции жили австрийские военнопленные. Все 4 участка были заняты интернированной сорокатысячной армией».
Приведу отрывки из воспоминаний Бориса Павловича, описывающих события и обстановку в военном городке 1920-1921 годов. В ноябре 1970-го года Борис Павлович пишет о пребывании в лагере (где он оказался после ареста 25 ноября 1920 года):
«Первый срок я получил в конце 1920-го года. На 5 лет - в лагерь. … Отбывание срока я начал в концлагере. … Концлагерь тогда помещался за военным городком в земляных бараках, в которых ранее содержались австрийские военнопленные. Меня, как человека грамотного, взяли работать в лагерную контору, которая помещалась в каменном доме. … В концлагере пробыл всего несколько дней, а затем меня откомандировали в распоряжение подотдела принудработ Отдела Управления Енисейского Губисполкома. …
… мне приказали заняться регистрацией мадьяр. Их лагерь помещался в военном городке. Очень многие мадьяры, из числа бывших военнопленных, вступили в Красную Армию, а некоторые женились на русских и в Венгрию возвращаться не хотели. Были и такие, кто хотел уехать в Венгрию с русскими женами. В качестве переводчика мне дали мадьяра по фамилии Чесняк. Завхозом был украинец из нашего лагеря по фамилии Руснак. И был еще один человек в нашей репатриационной группе - Андрей Бойцов. Не помню, как именовалась его должность. Теперь мне кажется, что он был чем-то вроде комиссара при моей особе. Это был человек лет тридцати. По виду и манерам - бывший ротный фельдфебель царской армии. Это был тоже лагерник, осужденный судом на 10 лет. Но раньше в лагере я его не видел. Мы, четверо человек "администрации", занимали несколько комнат в пустом трехэтажном каменном здании. Регистрацию можно было закончить в 2-3 дня, но были какие-то неясности и осложнения, кажется, из-за вопроса о русских женах, желавших уехать с мужьями в Венгрию. И дело с репатриацией мадьяр затянулось на целый месяц. …
Зима, весна, лето и осень 1921 года для меня не были особенно тяжелыми, но я все время испытывал гнетущее чувство от того, что я был заключенным. Особенно это чувствовалось при общении со свободными людьми. Начав вспоминать о работах, которые мне пришлось выполнять во время заключения, я совсем забыл о том, что до заключения в концлагерь, точнее, до ареста 25 ноября 1920 г., я в течение нескольких месяцев находился на положении военнопленного и, проживая в военном городке, работал в 3-м районе Военно-инженерной дистации сначала в должности смотрителя участка военгородка, а потом в качестве коменданта зданий. Отступавшая колчаковская армия почти вся осталась в Красноярске и была интернирована в военном городке. Далее на восток пошли только каппелевцы - ижевская и воткинская дивизии. В военном городке было интернировано 32 тысячи солдат и 8 тысяч офицеров. Солдат проверяли и отпускали, офицеров тоже проверяли. Одних садили в тюрьму, других расстреливали, третьих эвакуировали из Красноярска в Вологодскую губернию, немногих отпускали. Я был предназначен к отправке в Вологодскую губернию со вторым эшелоном, но благодаря знакомству с начальником Военно-инженерной дистанции, в последний момент был выведен из рядов и оставлен в Красноярске. …
Проверка и увольнение солдат шли медленно. В городке свирепствовал сыпняк. Было создано несколько госпиталей, но они не вмещали всех заболевших. По территории городка бродили голодные лошади, которые вскоре все пали. Вся территория и все сараи были загажены. Около госпиталей высокими штабелями были сложены трупы умерших от сыпняка. На администрацию 3-го района Военно-инженерной дистанции была возложена задача: к наступлению весны очистить военный городок.
Для очистки и приведения в санитарное состояние были сформированы рабочие группы из военнопленных поляков. В мою задачу, как начальника участка, а затем коменданта зданий, входил учет всех помещений, инвентаря и проживающих в помещениях. Работа была хоть и не очень тяжелая, но не из приятных».
Был период, когда Борис Павлович был комендантом зданий, о которых идет речь. Вспоминая это время, они пишет о приезде минусинских партизанов и самого Щитинкина:
«Уже летом, когда я был комендантом зданий, не помню, по какому поводу в военгородок прибыли минусинские партизаны. Они пьянствовали и буйствовали. Ездили на лошадях по внутренним помещениям лагеря, заезжали верхом и на второй этаж. Все лагерное начальство, в большинстве своем партийные, заперлись и забаррикадировались в своих квартирах. Меня позвали к Щетинкину. Он был трезв, но категорически потребовал, чтобы я освободил для партизан две большие казармы. Я сказал, что это может сделать только комендант военного городка, а он куда-то исчез. Щетинкин стукнул кулаком по столу и закричал: действуй, и никаких. Был уже вечер. Пришлось бегать и вытряхивать из казарм работников каких-то учреждений и организаций, а когда они протестовали и заявляли, что никуда не пойдут, я им говорил, тем хуже для вас, если вы не поторопитесь, придут партизаны и вас выкинут. При этом я охрип от ругани. Через 2 часа я явился к Щетинкину и доложил, что казармы освобождены. Не помню, долго ли пробыли партизаны в Красноярске. Кажется, не больше недели».
Важным событием 1919 г. стало вспыхнувшее в ночь на 30 июля 1919 г. в Красноярском военном городке восстание, в котором приняли участие 3-й полк 2-й отдельной бригады и большинство солдат 31-го полка 8-й дивизии, всего до 3 тыс. человек. Захватив военный городок, восставшие предприняли наступление на Красноярск, но были разбиты, потеряв до 700 чел. убитыми.
Подробнее об этом трагическом событии можно прочесть в следующих публикациях:
Гергилева, А. И. Восстание в военном городке Красноярска в 1919 г. // Красноярский край - 70 лет исторического пути : материалы V краеведческих чтений, ноябрь 2004 г. - Красноярск : ГУНБ, 2005. - С. 216-219.
Гергилева, А. И. Эпизод из жизни лагеря военнопленных в г. Красноярске : [о восстании в военном городке в июне 1919 г.] // Лесной и химический комплексы - проблемы и решения : сборник статей студентов и молодых ученых региональной научно-практической конференции. - Красноярск : СибГТУ, 2006 - . Т. 4. - 2006. - С .261-263.
Васильев, Г. А. Трагедия военного городка // Человек и его среда : научно-практическая конференция. - Красноярск : КГТА, 1997. - С. 134-138.
Процитирую последний источник, позволяющие, кстати, уточнить пространственные представления о военном городке.
«Восстание началось в 2 часа 40 минут 1919 года. … Повстанцы захватили продовольственный магазин и цейхгаузы, обезоружили и арестовали офицеров. Одна рота закрепилась на восточной окраине Иннокентьевского поселка, прикрыв подступы со стороны летних лагерей, гарнизон которых отказался присоединиться к восстанию. Главные силы повстанцев, достигнув учебных окопов, развернулись в цепь и повели наступление на Красноярск».
В первых числах января 1920 года власть в военном городке сменилась. (Детальная реконструкция этой операции представлена в статье Андрея Мармышева «Красноярская катастрофа», опубликованной в недавно вышедшем 1-м томе «Гражданская война в Сибири» «Сибирского исторического альманаха» (Красноярск, 2010).)
1920 год можно считать, таким образом, принципиальной исторической границей периода, к которому относится возведение удививших нас сохранившихся до сегодняшнего дня зданий, принадлежавших царской армии.