(no subject)
По следам дискуссии о методах борьбы с идейными противниками
- А ещё хорошо, - задушевно прошептал Завалин, - сальца порезать... мелко-мелко так... и в хайло через резиновую трубку сволочуге... прямо в пищевод его пихать поганый... пока не задохнётся нашей свининкой-то...
- Не-е... - поморщился капитан 2-го ранга Штаим. - Как-то это всё... грязноватенько. Ещё сблеванёт на чистый китель. Да и сала жалко казённого.
В холодном трюме было практически темно, если не считать узкой полоски серого света, пробивавшегося сверху от фонаря через крышку люка. Связанный по рукам и ногам капитан Талибов мычал, не в силах пошевельнуться.
- Вынь ему кляп, - сурово приказал Штаим. - Послухаем, что контра скажет.
Мичман подошёл к пленённому офицеру и вырвал у него из зубрв грязную тряпку, после чего незамедлительно получил меткий плевок в лицо.
- А-ах ты, сссука!! - взревел Завалин и ухайдакал Талибову в челюсть сапогом, не жалея молодецкой силы. Пропагандист, однако ж, не потерял сознания от столь мощного удара, а, откатившись к стене и сплёвывая зубы, зашипел:
- Аллах великь... пока'ает дефнитфа его в'агов п'авове'ных, а воины Аллаха да ввойдут в 'ай и нафладятфя лафками гу'ий... Аллах велик, он пока'ает ваф, инфалла... Аллах акба'...
- Заткни опять, - махнул рукой Штаим. - Два дня уже ничего нового, задолбал. Как дятел прямо.
- Нет! - стукнул Завалин кулаком по столу. - Я знаю, как с ним надо. Давай сюда дубинку!
- Резиновую али деревянную? - зевнув, спросил кавторанг.
- Один хрен! Хочу на нём кой-какие приёмчики потренировать, - заявил мичман. - Меня американские товарищи, когда по обмену опытом приезжали, информировали. По последнему слову моды.
- Да пробовал я, и так, и так, и по последнему, и по первому, и по мягкому... - вздохнул Штаим. - Тут нужно что-то более действенное искать. Слабости его потайные.
- А Люська-то Барская, знаешь чего придумала, - мичман наклонился к капитану и захихикал. - Вошла сюда, понимаешь, сегодня утром, разделась догола, обмазала себя всю кетчупом и...
Дальше был слышен только приглушённый шёпот Завалина, после чего оба офицера разразились здоровым смехом.
- А он, он-то? - захлёбываясь, допытывался кавторанг.
- А он сначала всё моргалами буркал, а потом заревел в три ручья, как дитё. Не могу, говорит, и всё тут, хочу, но не могу, табу у них там какое-то, чёрт их разберёт. Ну, я тогда подобрался сзади и ка-ак п...нул ему по яйцам...
- Ой, не могу, - Штаим, хохоча, вытер выступившие слёзы кружевным платочком, - Дикари, они и есть дикари... Ну что с них возьмёшь...
В люк осторожно постучали.
- Войдите! - бодро крикнул кавторанг.
Люк открылся, и сверху показалась голова капитана сейнера Салагина.
- Ну как вы там? - заботливо спросил капитан.
- Мы хорошо, - сказал Завалин. - Да и подопечный вроде не жалуется.
Талибов в углу трюма яростно скрёб пол последним зубом.
- Вы там, смотрите, э-э..., - Салагин замялся, - конвенцию всё-таки тово... старайтесь уж соблюсти. Перед коллегами из заграницы неудобно как-то.
- Блюдём свято, товарищ капитан! - отрапортовал Штаим. - Как насчёт того, чтобы коньячку отведать в нашей каюте вечерком? Мне шурин прислал.
- С удовольствием, - кивнул Салагин, и, помедлив, сказал: - Я вот ещё забываю у вас спросить всё время... Что вы у него узнать-то хотите? Выдать он должен кого, что ли?
- Да кого ему выдавать, - лениво протянул Завалин. - Это мы так... Пока штиль да клёва нет, решили поразвлечься слегка. А знать мы про него и так всё знаем.
Даже то, что у него родинка на правой ягодице есть, в форме полумесяца.
матрос Кружкин "Как заголялась сталь"
- А ещё хорошо, - задушевно прошептал Завалин, - сальца порезать... мелко-мелко так... и в хайло через резиновую трубку сволочуге... прямо в пищевод его пихать поганый... пока не задохнётся нашей свининкой-то...
- Не-е... - поморщился капитан 2-го ранга Штаим. - Как-то это всё... грязноватенько. Ещё сблеванёт на чистый китель. Да и сала жалко казённого.
В холодном трюме было практически темно, если не считать узкой полоски серого света, пробивавшегося сверху от фонаря через крышку люка. Связанный по рукам и ногам капитан Талибов мычал, не в силах пошевельнуться.
- Вынь ему кляп, - сурово приказал Штаим. - Послухаем, что контра скажет.
Мичман подошёл к пленённому офицеру и вырвал у него из зубрв грязную тряпку, после чего незамедлительно получил меткий плевок в лицо.
- А-ах ты, сссука!! - взревел Завалин и ухайдакал Талибову в челюсть сапогом, не жалея молодецкой силы. Пропагандист, однако ж, не потерял сознания от столь мощного удара, а, откатившись к стене и сплёвывая зубы, зашипел:
- Аллах великь... пока'ает дефнитфа его в'агов п'авове'ных, а воины Аллаха да ввойдут в 'ай и нафладятфя лафками гу'ий... Аллах велик, он пока'ает ваф, инфалла... Аллах акба'...
- Заткни опять, - махнул рукой Штаим. - Два дня уже ничего нового, задолбал. Как дятел прямо.
- Нет! - стукнул Завалин кулаком по столу. - Я знаю, как с ним надо. Давай сюда дубинку!
- Резиновую али деревянную? - зевнув, спросил кавторанг.
- Один хрен! Хочу на нём кой-какие приёмчики потренировать, - заявил мичман. - Меня американские товарищи, когда по обмену опытом приезжали, информировали. По последнему слову моды.
- Да пробовал я, и так, и так, и по последнему, и по первому, и по мягкому... - вздохнул Штаим. - Тут нужно что-то более действенное искать. Слабости его потайные.
- А Люська-то Барская, знаешь чего придумала, - мичман наклонился к капитану и захихикал. - Вошла сюда, понимаешь, сегодня утром, разделась догола, обмазала себя всю кетчупом и...
Дальше был слышен только приглушённый шёпот Завалина, после чего оба офицера разразились здоровым смехом.
- А он, он-то? - захлёбываясь, допытывался кавторанг.
- А он сначала всё моргалами буркал, а потом заревел в три ручья, как дитё. Не могу, говорит, и всё тут, хочу, но не могу, табу у них там какое-то, чёрт их разберёт. Ну, я тогда подобрался сзади и ка-ак п...нул ему по яйцам...
- Ой, не могу, - Штаим, хохоча, вытер выступившие слёзы кружевным платочком, - Дикари, они и есть дикари... Ну что с них возьмёшь...
В люк осторожно постучали.
- Войдите! - бодро крикнул кавторанг.
Люк открылся, и сверху показалась голова капитана сейнера Салагина.
- Ну как вы там? - заботливо спросил капитан.
- Мы хорошо, - сказал Завалин. - Да и подопечный вроде не жалуется.
Талибов в углу трюма яростно скрёб пол последним зубом.
- Вы там, смотрите, э-э..., - Салагин замялся, - конвенцию всё-таки тово... старайтесь уж соблюсти. Перед коллегами из заграницы неудобно как-то.
- Блюдём свято, товарищ капитан! - отрапортовал Штаим. - Как насчёт того, чтобы коньячку отведать в нашей каюте вечерком? Мне шурин прислал.
- С удовольствием, - кивнул Салагин, и, помедлив, сказал: - Я вот ещё забываю у вас спросить всё время... Что вы у него узнать-то хотите? Выдать он должен кого, что ли?
- Да кого ему выдавать, - лениво протянул Завалин. - Это мы так... Пока штиль да клёва нет, решили поразвлечься слегка. А знать мы про него и так всё знаем.
Даже то, что у него родинка на правой ягодице есть, в форме полумесяца.
матрос Кружкин "Как заголялась сталь"