Зарубежная литература
"Колеса" Артура Хейли.
У специалиста по промышленному, но не социалистическому роману Хейли главным произведением я считаю "Аэропорт", который периодически перечитываю с большим удовольствием, но читала у него и "Окончательный диагноз" (как легко догадаться, про больницу), и что-то там про отель (кажется, "Отелем" и называющееся). Больничка и гостиница в целом ничем не запомнились, но по какой-то причине я решила внезапно (т.к. полоса увлечения уже вроде прошла несколько лет назад) взяться за "Колеса" - про автомобильную промышленность, а не про что-то другое, связанное с фармакологией. При том, что машины я различаю в основном по цвету и по классам "грузовик"/"легковушка"/"автобус", изнанка американского автопрома шестидесятых (наверное) годов в исполнении Хейли мне понравилась, и книжке я присудила почетное второе место среди всего читанного у этого автора (второе место с большим отрывом от преследователей, между прочим, а не просто так, от безысходности). Как обычно, захватывают увлеченность и профессионализм героев, в нужных пропорциях смешанные с личной и общественной жизнью (хотя работают, на мой взгляд, герои все-таки слишком много). Душевно получилось у господина Хейли, который, как гласит Википедия, по происхождению британец, а гражданство имел канадское. Ого-го, а я его чистым американцем считала.
"Гроздья гнева" Джона Стейнбека.
Закладка с этим произведением долго лежала у меня на компе, но читать столько букв с экрана мне не хотелось, и в итоге я не устояла и купила книжицу в мягкой обложке. Было это накануне отпуска, и, понимая, что в отпуску с печатным текстом повозиться мне не удастся, я долго сопротивлялась искушению вцепиться в книжку - все равно потом прерываться на время поездки, а потом по-новой в действие въезжать... Но очевидно, что сильной волей (особенно в том, что касается букв) я не обладаю, и потому за "Гроздья гнева" перед Гуамкой я все-таки взялась, до отъезда едва успев добраться до завязки. Вернулась я к "Гроздьям" в аэропорту на обратном пути, и в самолете книжка была закончена, а я, слегка опухнув от картин, которыми расцветали страницы, молча уставилась в иллюминатор.
Любопытно, что, как и в "Колесах", здесь довольно-таки большую роль играют машины (не в сюжете, а, скорее, являясь фоном для действия), и именно благодаря перекличкам с Хейли какие-то моменты (типа эпизодов в автомобильной лавке) можно было увидеть изнутри, полнее погрузиться в атмосферу Америки тридцатых годов. К слову, атмосферой-то книга и держит: где бы еще я стала читать въедливо расписанный на несколько страниц эпизод про ремонт машины? Ан нет, и читаешь, и прямо-таки все это видишь.
Что касается основной мысли "Гроздьев", то ее тонкостей я не поняла. В общем - ясно, а вот в деталях... Бросилось мне в глаза, что здесь герои - даже тот, кто вроде как считается протагонистом, - уходят со страниц произведения, реально уходят в никуда... из чего нельзя не сделать вывода, что главное-то - вовсе не они. А что? Атмосфера, трам-пам-пам.
Нет, правда, от бесследного исчезновения персонажей из повествования у меня просто дыры в груди остались, пустоты такие. Эх, Стейнбек. Определенно впечатлил. Теперь на очереди его "Зима тревоги нашей"... а потом - снова "Гроздья", надо же въехать в смысл нормально снова ощутить запах бензина, побывать на ночных стоянках гонимых бедами переселенцев и вместе с ними вновь увидеть цветущую Калифорнию... Вот только к добру ли им эта Калифорния?
"Охотник" Джеймса Олдриджа.
С удивлением обнаружила, что автор - австралиец... день литературно-этнографических открытий.
Что до "Охотника", то это книга о любви. О любви и о людях, об одиночестве и одичании, о доме и о дружбе... Но в первую очередь - о любви. О любви главного героя Роя к лесу - к лесу, которым нельзя не восхищаться... к заповедному лесу, в который мне хотелось бежать прямо из вагона метро, и неважно, что оттуда до канадской границы далековато будет - так описан этот прекрасный заповедник, эта страна Серебряных озер, что там хочется остаться, как в ярком сне. О любви, взаимопонимании и невзаимопонимании, связывающими трапперов. О победе человеческих отношений и, не побоюсь этого слова, духа над безнадежностью, нищетой, слепым жребием... над алкогольными парами, в конце концов. О соперничестве и азарте гонки (ха-ха, бегство Роя из заповедника - одна из лучших гонок в мировой литературе, я считаю, и даже немножко стрельбы там есть - по движущимся мишеням).
Одним словом, великолепно. Глоток чистого лесного воздуха, хруст снега, треск ломающегося льда и зимняя тишина. Тишина, покой... и то, о чем Шевчук предлагает спеть песню.
У специалиста по промышленному, но не социалистическому роману Хейли главным произведением я считаю "Аэропорт", который периодически перечитываю с большим удовольствием, но читала у него и "Окончательный диагноз" (как легко догадаться, про больницу), и что-то там про отель (кажется, "Отелем" и называющееся). Больничка и гостиница в целом ничем не запомнились, но по какой-то причине я решила внезапно (т.к. полоса увлечения уже вроде прошла несколько лет назад) взяться за "Колеса" - про автомобильную промышленность, а не про что-то другое, связанное с фармакологией. При том, что машины я различаю в основном по цвету и по классам "грузовик"/"легковушка"/"автобус", изнанка американского автопрома шестидесятых (наверное) годов в исполнении Хейли мне понравилась, и книжке я присудила почетное второе место среди всего читанного у этого автора (второе место с большим отрывом от преследователей, между прочим, а не просто так, от безысходности). Как обычно, захватывают увлеченность и профессионализм героев, в нужных пропорциях смешанные с личной и общественной жизнью (хотя работают, на мой взгляд, герои все-таки слишком много). Душевно получилось у господина Хейли, который, как гласит Википедия, по происхождению британец, а гражданство имел канадское. Ого-го, а я его чистым американцем считала.
"Гроздья гнева" Джона Стейнбека.
Закладка с этим произведением долго лежала у меня на компе, но читать столько букв с экрана мне не хотелось, и в итоге я не устояла и купила книжицу в мягкой обложке. Было это накануне отпуска, и, понимая, что в отпуску с печатным текстом повозиться мне не удастся, я долго сопротивлялась искушению вцепиться в книжку - все равно потом прерываться на время поездки, а потом по-новой в действие въезжать... Но очевидно, что сильной волей (особенно в том, что касается букв) я не обладаю, и потому за "Гроздья гнева" перед Гуамкой я все-таки взялась, до отъезда едва успев добраться до завязки. Вернулась я к "Гроздьям" в аэропорту на обратном пути, и в самолете книжка была закончена, а я, слегка опухнув от картин, которыми расцветали страницы, молча уставилась в иллюминатор.
Любопытно, что, как и в "Колесах", здесь довольно-таки большую роль играют машины (не в сюжете, а, скорее, являясь фоном для действия), и именно благодаря перекличкам с Хейли какие-то моменты (типа эпизодов в автомобильной лавке) можно было увидеть изнутри, полнее погрузиться в атмосферу Америки тридцатых годов. К слову, атмосферой-то книга и держит: где бы еще я стала читать въедливо расписанный на несколько страниц эпизод про ремонт машины? Ан нет, и читаешь, и прямо-таки все это видишь.
Что касается основной мысли "Гроздьев", то ее тонкостей я не поняла. В общем - ясно, а вот в деталях... Бросилось мне в глаза, что здесь герои - даже тот, кто вроде как считается протагонистом, - уходят со страниц произведения, реально уходят в никуда... из чего нельзя не сделать вывода, что главное-то - вовсе не они. А что? Атмосфера, трам-пам-пам.
Нет, правда, от бесследного исчезновения персонажей из повествования у меня просто дыры в груди остались, пустоты такие. Эх, Стейнбек. Определенно впечатлил. Теперь на очереди его "Зима тревоги нашей"... а потом - снова "Гроздья", надо же въехать в смысл нормально снова ощутить запах бензина, побывать на ночных стоянках гонимых бедами переселенцев и вместе с ними вновь увидеть цветущую Калифорнию... Вот только к добру ли им эта Калифорния?
"Охотник" Джеймса Олдриджа.
С удивлением обнаружила, что автор - австралиец... день литературно-этнографических открытий.
Что до "Охотника", то это книга о любви. О любви и о людях, об одиночестве и одичании, о доме и о дружбе... Но в первую очередь - о любви. О любви главного героя Роя к лесу - к лесу, которым нельзя не восхищаться... к заповедному лесу, в который мне хотелось бежать прямо из вагона метро, и неважно, что оттуда до канадской границы далековато будет - так описан этот прекрасный заповедник, эта страна Серебряных озер, что там хочется остаться, как в ярком сне. О любви, взаимопонимании и невзаимопонимании, связывающими трапперов. О победе человеческих отношений и, не побоюсь этого слова, духа над безнадежностью, нищетой, слепым жребием... над алкогольными парами, в конце концов. О соперничестве и азарте гонки (ха-ха, бегство Роя из заповедника - одна из лучших гонок в мировой литературе, я считаю, и даже немножко стрельбы там есть - по движущимся мишеням).
Одним словом, великолепно. Глоток чистого лесного воздуха, хруст снега, треск ломающегося льда и зимняя тишина. Тишина, покой... и то, о чем Шевчук предлагает спеть песню.