"Рыжее знамя упрямства": критическое эссе
Дочитала "Знамя" и опухла от экрана ноута.
Ну, что тут можно сказать? Что невозможно писать о выросших героях, вкладываясь в них так же, как когда они были центральными персонажами романа. Уходит это непередаваемое дыхание образа, особенного, как живой человек, и остается только имя (не хочется писать "оболочка"). Но, хоть я и более чем цинична, все равно спасибо за продолжение.
Еще одна печаль: пересказ историй из первой и второй частей трилогии в финальном романе - пересказ, который преподносится как устный фольклор отряда - это бледное подобие подлинника. Не понра. Наверно, такой прием был бы шикарен в мега-саге типа "Семьи Буссардель", потому что за столетие любая история приобретает особый лоск - просто от времени. Тридцать лет для отряда - это, думаю, примерно то же самое, что сто лет для рода... но лично я не почувствовала органичности "исторических" вставок в общую канву. Возможно, я просто придираюсь, но мне показалось, что эти вставки (и особенно их подробности) скорее обусловлены ностальгией автора, чем самим текстом (который, как известно, сам по себе живое существо).
Еще, по имхостым ощущениям, в поздних книгах Крапивина больше интересует проблема ребячьих отрядов с позиции взрослого: терки с администрацией, спонсоры, взаимоотношения с "теми, кто не видит фонарик" и прочее. Это совершенно логично: не зря человек положил жизнь на это дело и сильно пострадал за него. Но от смещения акцентов из произведения уходит неповторимая атмосфера крапивинского детства.
Еще "Знамя" отличается от остальных произведений тем, что в нем - как мне показалось - В.П. попробовал аккуратно соединить реалитические повести и свои мысли о мироздании в стиле Великого Кристалла. Отнеслась я к этому без энтузиазма, потому как Кристалл и "жизненные" повести хороши до полного восторга сами по себе.
Ха-ха, в двух вещах я с автором все же солидарна до ужаса. Первая вещь - это нелюбовь к теоретическим психологам, которые простому общению в корабельной компании противопоставляют наукообразные сидения в кружке и перебрасывания мячиком; возможно, я не права и вообще не разбираюсь в психологических хитростях, но есть у меня такой сварливый пунктик в мозгу, потому что вся эта практическая психология неудавшемуся педагогу кажется искусственной и навязываемой извне. Второй пунктик из той же серии: "Возникли "Барабанщик" и "Тимур", "Гаврош" и "Буратино", "Динка" и "Оливер Твист"… А вот для "Гарри Поттера" места не нашлось. Никто не спорил - книжка интересная, только… ну, вот почему-то не вставало это имя в дружный корабельный ряд…" Лет через пятьдесят, может, и встанет... Если из популярного коммерческого проекта превратится в детскую классику.
А детские отряды, у которых впереди паруса, театр или еще что-то, - это здорово.
Как-то так.
З.Ы. "Бронзовый мальчик" - вершина трилогии, а остальное - только предисловие и как бы развитие мысли по мотивам. Но, если без них Крапивин не написал бы такого Кинтеля, то... *римский император поднимает большой палец вверх".
Ну, что тут можно сказать? Что невозможно писать о выросших героях, вкладываясь в них так же, как когда они были центральными персонажами романа. Уходит это непередаваемое дыхание образа, особенного, как живой человек, и остается только имя (не хочется писать "оболочка"). Но, хоть я и более чем цинична, все равно спасибо за продолжение.
Еще одна печаль: пересказ историй из первой и второй частей трилогии в финальном романе - пересказ, который преподносится как устный фольклор отряда - это бледное подобие подлинника. Не понра. Наверно, такой прием был бы шикарен в мега-саге типа "Семьи Буссардель", потому что за столетие любая история приобретает особый лоск - просто от времени. Тридцать лет для отряда - это, думаю, примерно то же самое, что сто лет для рода... но лично я не почувствовала органичности "исторических" вставок в общую канву. Возможно, я просто придираюсь, но мне показалось, что эти вставки (и особенно их подробности) скорее обусловлены ностальгией автора, чем самим текстом (который, как известно, сам по себе живое существо).
Еще, по имхостым ощущениям, в поздних книгах Крапивина больше интересует проблема ребячьих отрядов с позиции взрослого: терки с администрацией, спонсоры, взаимоотношения с "теми, кто не видит фонарик" и прочее. Это совершенно логично: не зря человек положил жизнь на это дело и сильно пострадал за него. Но от смещения акцентов из произведения уходит неповторимая атмосфера крапивинского детства.
Еще "Знамя" отличается от остальных произведений тем, что в нем - как мне показалось - В.П. попробовал аккуратно соединить реалитические повести и свои мысли о мироздании в стиле Великого Кристалла. Отнеслась я к этому без энтузиазма, потому как Кристалл и "жизненные" повести хороши до полного восторга сами по себе.
Ха-ха, в двух вещах я с автором все же солидарна до ужаса. Первая вещь - это нелюбовь к теоретическим психологам, которые простому общению в корабельной компании противопоставляют наукообразные сидения в кружке и перебрасывания мячиком; возможно, я не права и вообще не разбираюсь в психологических хитростях, но есть у меня такой сварливый пунктик в мозгу, потому что вся эта практическая психология неудавшемуся педагогу кажется искусственной и навязываемой извне. Второй пунктик из той же серии: "Возникли "Барабанщик" и "Тимур", "Гаврош" и "Буратино", "Динка" и "Оливер Твист"… А вот для "Гарри Поттера" места не нашлось. Никто не спорил - книжка интересная, только… ну, вот почему-то не вставало это имя в дружный корабельный ряд…" Лет через пятьдесят, может, и встанет... Если из популярного коммерческого проекта превратится в детскую классику.
А детские отряды, у которых впереди паруса, театр или еще что-то, - это здорово.
Как-то так.
З.Ы. "Бронзовый мальчик" - вершина трилогии, а остальное - только предисловие и как бы развитие мысли по мотивам. Но, если без них Крапивин не написал бы такого Кинтеля, то... *римский император поднимает большой палец вверх".