Последствия выбора
С одной стороны, невозможно жить в Москве - и тем более возвращаться в неё, как я сегодня после четырёх прекрасных дней в Принстоне - без спокойствия и оптимизма. С другой - сколько, спрашивается, можно сохранять спокойствие и оптимизм. Понятно, что за последний год всем, для кого любовь к своей стране - не пустой звук, нанесён огромный моральный ущерб и это должно сказываться на настроении. Но, замечу, "моральный ущерб" - это не пустая болтовня либеральных политологов. На моём рабочем месте видны конкретные разрушительные последствия.
Чтобы понимать - три года назад в Париж переехала Катя Журавская, на которую приходилось большая часть цитирований всех российских экономистов и (тогда) большая часть всех публикаций в ведущих научных журналах. Чтобы понять ущерб российской науке - ну, представьте, что факультеты экономики Гарварда, Стенфорда и Принстона целиком переедут в Европу. Американская наука понесёт сравнимую по величине утрату.
А в этом году Москву решили покинуть Мария Петрова и Рубен Ениколопов из РЭШ (они переезжают в Барселону; кроме того, Евгений Яковлев возвращается в Беркли) и Сергей Попов из ВШЭ (он переезжает в Белфаст). Не знаю как во ВШЭ, но мы в РЭШ предлагали условия лучше, чем в любом университете Европы.
Маша, Рубен и Сергей - не просто лучшие российские экономисты в диапазоне 30-40. Они произвели, если я не ошибаюсь, 100% топ-публикаций всех российских экономистов (и всех российских политологов - и у Маши, и у Рубена вышли статьи в APSR, а больше ни у кого нет) в этом возрастном диапазоне. Так вот, между прочим, мы потеряли цвет целого поколения. (Жене Желободько было 40 и у него только что вышла статья в Econometrica, но его мы тоже потеряли.)
Смешно, но основной проблемой для развития РЭШ является то, что мы ни за какие деньги не можем привезти в Москву сильных профессоров. (Отчасти, хотя, конечно, не только поэтому провалилась МШУ "Сколково" - а у них-то действительно были "любые деньги".) Мы могли бы иметь в 10 раз больше студентов, могли бы брать большую плату за обучение, но хорошего профессора экономики в Москву могут привести, в дополнение к хорошим условиям, только исключительные обстоятельства.
Владислав Сурков, тем временем, защищает сотрудников "Сколково" и это правильно. А кто защитит российских учёных от мусора? И что, теперь будут выявлять не только "иностранное финансирование" (ничего, что Принстон - и университет, и IAS - оплатил мне проживание? В IAS изобрели, помимо компьютера, водородную бомбу, кажется), но и общение с иностранцами? А если у меня соавторы из стран НАТО? И мы, вообще, про госуправление пишем?
Держаться у власти + паранойя, это понятно. Не знаю, как у физиков-химиков, но ущерб нашей науке, нанесённый только за последние годы, больше, чем вся местная польза от мегагрантов, новых проектов за четыре года "модернизации". Да, был сделан выбор "держаться у власти любой ценой" и эта цена - существование науки, искусства (сколько крупных русских писателей физически живёт в России?) - то есть всего, что делало нашу страну великой.
Чтобы понимать - три года назад в Париж переехала Катя Журавская, на которую приходилось большая часть цитирований всех российских экономистов и (тогда) большая часть всех публикаций в ведущих научных журналах. Чтобы понять ущерб российской науке - ну, представьте, что факультеты экономики Гарварда, Стенфорда и Принстона целиком переедут в Европу. Американская наука понесёт сравнимую по величине утрату.
А в этом году Москву решили покинуть Мария Петрова и Рубен Ениколопов из РЭШ (они переезжают в Барселону; кроме того, Евгений Яковлев возвращается в Беркли) и Сергей Попов из ВШЭ (он переезжает в Белфаст). Не знаю как во ВШЭ, но мы в РЭШ предлагали условия лучше, чем в любом университете Европы.
Маша, Рубен и Сергей - не просто лучшие российские экономисты в диапазоне 30-40. Они произвели, если я не ошибаюсь, 100% топ-публикаций всех российских экономистов (и всех российских политологов - и у Маши, и у Рубена вышли статьи в APSR, а больше ни у кого нет) в этом возрастном диапазоне. Так вот, между прочим, мы потеряли цвет целого поколения. (Жене Желободько было 40 и у него только что вышла статья в Econometrica, но его мы тоже потеряли.)
Смешно, но основной проблемой для развития РЭШ является то, что мы ни за какие деньги не можем привезти в Москву сильных профессоров. (Отчасти, хотя, конечно, не только поэтому провалилась МШУ "Сколково" - а у них-то действительно были "любые деньги".) Мы могли бы иметь в 10 раз больше студентов, могли бы брать большую плату за обучение, но хорошего профессора экономики в Москву могут привести, в дополнение к хорошим условиям, только исключительные обстоятельства.
Владислав Сурков, тем временем, защищает сотрудников "Сколково" и это правильно. А кто защитит российских учёных от мусора? И что, теперь будут выявлять не только "иностранное финансирование" (ничего, что Принстон - и университет, и IAS - оплатил мне проживание? В IAS изобрели, помимо компьютера, водородную бомбу, кажется), но и общение с иностранцами? А если у меня соавторы из стран НАТО? И мы, вообще, про госуправление пишем?
Держаться у власти + паранойя, это понятно. Не знаю, как у физиков-химиков, но ущерб нашей науке, нанесённый только за последние годы, больше, чем вся местная польза от мегагрантов, новых проектов за четыре года "модернизации". Да, был сделан выбор "держаться у власти любой ценой" и эта цена - существование науки, искусства (сколько крупных русских писателей физически живёт в России?) - то есть всего, что делало нашу страну великой.