Призраки Вероны
Two households, both alike in dignity,
In fair Verona, where we lay our scene,
From ancient grudge break to new mutiny,
Where civil blood makes civil hands unclean.
From forth the fatal loins of these two foes
A pair of star-cross'd lovers take their life;
Whose misadventur'd piteous overthrows
Doth with their death bury their parents' strife.
The fearful passage of their death-mark'd love,
And the continuance of their parents' rage,
Which, but their children's end, naught could remove,
Is now the two hours' traffic of our stage;
The which if you with patient ears attend,
What here shall miss, our toil shall strive to mend.
Всё началось с "хонтологии" как концепции, идущей из мира музыки. В прошлом году это словечко, применяемое для описания странного эффекта, производимого прослушиванием разнообразной случайно ли, или же намеренно замороченной "эффектом присутствия"/"эффектом отсутствия" музыки (от экспериментальной электроники лейбла Ghost Box и дабстепа Burial до самых что ни на есть корневых жанров, типа блюза "продавшего душу дьяволу" Роберта Джонстона), стало весьма модным в среде британской музыкальной критики - а вслед за тем благодаря культурологическим блогам наподобие k-punk'а и рейнолдсовского Blissblog'а, как вирус, перекинулось и к нам. Как у музыкального явления, тем не менее, большого будущего у него, на мой взгляд, нет: всё это - увы, не более чем тешащие мозг развлечения для музыкальных geek'ов (коими многие из нас, правда, и являются :) Но от "музыкальной хонтологии" лежала прямая дорога к тому, откуда вообще возник термин "хонтология": к "философской хонтологии" (или, в прямом русском переводе, "спектрологии"), концепции "бытия призраков" (haunted + ontology = hauntology), изложенной философом-деконструкционистом Жаком Деррида в книге "Призраки Маркса". "Призрак" - нечто, что одновременно и умерло (т.е. перестало обладать физическим бытием), и так или иначе продолжает жить (прежде всего у нас в голове). Понятно, что речь при этом идет не о гремящих цепями замковых приведениях (во всяком случае, не всерьёз идёт :) - а о том, как преобразуются в человеческом сознании, человеческой памяти когда-то существовавшие, но с тех пор переставшие существовать реальные физические объекты.
Вот тут-то меня и накрыло. Потому что давно бродячие в моей голове мысли о "коллективной памяти человечества", наконец, смогли благодаря этим идеям выстроиться у меня в голове в стройную и, кажется, внутренне логичную концепцию, которую я после этого смог оформить в текст. И теперь страшнейшее любопытство у меня вызывает уже не сам факт существования этой "коллективной памяти", а то, каким образом она функционирует, как пополняется, как развивается.
И тут на сцене совершенно синхронистическим образом для меня возник Шекспир.
Смотрите: был город Верона. Северная Италия, начало XIV века. Типичная для северной Италии того времени городская республика. Жизнь этого города - разборки плебса, аристократии и феодалов; противостояние гвельфов и гиббелинов; на короткое время - возвышение Вероны до уровня важнейшего города региона, на равных соперничающего с Венецией; становление её одной из колыбелей Возрождения, приютившей в разное время Данте, Бокаччо, Джотто.
Прошло время; все эти люди (а вместе с ними и их страсти) умерли; Верона проиграла Венеции в борьбе за главенство в регионе и стала обычным провинциальным городом; Возрождение в Италии расцвело и погребло под собой Средние Века, а вместе с ними и все их проблемы и заботы. В общем, Верона начала XIV века умерла, перестала быть.
Но затем в самом конце века XVI английский драматург Уильям Шекспир поместил в Верону место действия одной из лучших своих пьес - "Ромео и Джульетты". И его усилиями город Верона, его жители, их жизнь, их страсти вновь ожили - на этот раз в сознании зрителей и читателей пьесы, превратившись в своеобразных "призраков". Причем не просто ожили - а зажили собственной жизнью с собственным "призрачным" бытием, уже не зависящим от автора, постоянно меняясь и преломляясь в различных трактовках, переделках и переосмыслениях постановок, пьес, книг, фильмов и даже влияя из своего "призрачного мира" на реальный мир (так, в реальной Вероне появились туристические достопримечательности "Дом Ромео" и "Балкон Джультетты" - несмотря на то, что конкретно Ромео и Джульетта вряд ли существовали в действительности, а про "дом Ромео" достоверно известно, что принадлежал он вовсе даже не роду-прообразу Монтекки). Так, в виде "призраков", живущих в нашей коллективной памяти, Ромео и Джульетта, а вместе с ними и "их" Верона, эффективно пережили и себя-в-физическом-мире, и "оживившего" их автора, Шекспира (который с тех пор и сам стал аналогичным "призраком"), дошли в конце концов до наших дней, и наверняка будут жить и эволюционировать в нашем коллективном сознании и дальше.
Казалось бы, ну и что с того?
А то, что вся наша философия, тот идейный скелет, на котором базируются наши культура и наука, интересуется главным образом лишь миром физическим, определяемым законами причинно-следственной связи, либо миром "чистых идей", идеальных конструкций и абстракций, либо взаимоотношениями этих миров - но на самом деле она одержима подобными упомянутым выше "призраками", "духами", "идеями", которые на самом деле фактически инициируют и производят там всю интеллектуальную работу - но при этом в рамках самой философии остаются "за кадром", вне сферы рационального интереса. Но ведь понятно же, что в действительности же полноценное, "незашоренное" понимание явления невозможно без понимания средств, используемых для его достижения и описания - и это проблема. Впрочем, философия давно и методично шла к осознанию этой проблемы - начиная с бэконовских "идолов ума", декартовского "я мыслю, следовательно существую" и юмовского ""я" как пучок ощущений", продолжая марксизмом, впервые напрямую заговорившим о "призраках сознания" и произведшим грандиозный эксперимент по наделению их реальным существованием в культурной химере социалистического государства ("Призрак бродит по Европе, призрак коммунизма!"), и заканчивая теми самыми философами-деконструктивистами, к числу которых принадлежит Деррида, и которые завершили, наконец, процесс критической деконструкции философии, не оставив и камня на камне от её методов и целей (недаром, недаром так популярны сейчас стали разнообразные идеи о конце науки, философии и истории!)
Окей, проблему сформулировали. Но что делать дальше? И что, нужно закрыть на неё глаза и продолжать дальше жить и мыслить, будучи одержимыми культурными призраками? Или же сидеть и тупо и бесцельно перебирать камушки из образовавшихся в процессе формулирования проблемы руин всего здания философии?
Ну нет уж. Коллективная память человечества, содержащая всё сгенеренное им знание, постоянно эволюционирует; и если пришел черед и самой философии как средства описания функционирования этой самой коллективной памяти умереть и стать очередным "призраком" - то это не значит, что человеческой мысли больше некуда развиваться; наоборот, это значит, что пришла очередь нового радикального переосмысления философии и способа её функционирования. Пора переставать копаться в камушках и позволять "призракам" сидеть у себя на шее.
Шекспир в другой своей гениальной пьесе, "Гамлете", устами Марцелла предлагает Горацио, стоящему перед Призраком отца Гамлета, буквально следующее: "Ты книжник; обратись к нему, Горацио." Должно быть, сейчас, наконец, пришло для этого время: надо повернуться ко всем этим "призракам" лицом и "заговорить" с ними - и таким образом попытаться разобраться с тем, что же такое из себя представляет эта самая коллективная память человечества, каким образом она сообщается и соотносится с реальным физическим миром, как она живет, и, главное, как и куда эволюционирует. А для начала - почему бы не начать с самого Шекспира? ;)
Video: Ash - Star-cross'd (YouTube)
MP3: Ash - Star-cross'd