Донская лира
РЫЛЕШНИК - народный певец; исполнял казачьи песни, аккомпанируя себе на донской лире или рыле. ЛИРА ДОНСКАЯ - народный муз. инструмент; также «рыле» или «гудок»
РЫЛЕШНИК - народный певец; исполнял казачьи песни, аккомпанируя себе на донской лире или рыле.
ЛИРА_ДОНСКАЯ - народный музыкальний инструмент; также «рыле» или «гудок». Состоит из полого кузова, плоский овал которого суживается в довольно длинную и такую же полую внутри шейку, накрытою декой вместе с кузовом; шейка закопчена «коником», головкой, в которой горизонтально помещены «закрутки»
Казачий словарь-справочник. - Сан. Ансельмо, Калифорния, С.Ш.А.. Составитель словаря Г.В. Губарев, редактор - издатель А.И.Скрылов. 1966-1970.
Донская лира состоит из резонансного плоского, овального ящика, к которому на общей нижней деке прикреплена довольно длинная и широкая, суживающаяся к головке («конику»), полая внутри, «шейка» - гриф с помещенной на ней клавиатурой. В головку вставлены горизонтально четыре колка («закрутки») для четырех струн, из которых три находятся над декой, а четвертая внутри под правой тонкой деревянной «щечкой». Назначение последней струны «отбивать», отталкивать обратно клавиши («шашки»), которых, смотря по величине инструмента и длине грифа, бывает от 11 до 14. На каждой шашке вставлено по два топорикообразных колыша («толкачика»), острыми ребрами прикасающихся в момент нажимания шашки к двум струнам, звучащим в унисон, в то время как третья - басок или гудок - остается постоянно свободною и звучит квинтой ниже. Для подстраивания эти толкачики с помощью щипчиков («абсенок») повертываются в своих гнездах в обе стороны.
Звук производится трением вращающегося валика («колесца», «колёсика»), в месте соприкосновения с которым струны для смягчения резкости звука обматываются шерстью. Сзади валика, незначительно возвышающегося над декой, через всю ширину ее проходит резная подставка для струн, к которой привязана маленькая из редкой холстины сумочка с толченой канифолью для «набивания» на струны над валиком. Струны для лиры употребляются большей частью жильные, выделывающиеся из бараньих кишек домашним способом; впрочем, басок бывает и канительный, а внутренняя «отбивающая» струна даже веревочная.
В игре на нашей лире участвуют обыкновенно двое. Сам
«рылешник», он же и песенник, подложив под себя ремень или шнурок, подвязанный с левой стороны к инструменту, чтобы крепче держался на коленях, правой рукой вертит ручку («крючок»), в свою очередь приводящую во вращение колесцо, а левой, нажимая от себя «шашки», подыгрывает
своей песне, прелюдируя перед началом каждого или только некоторых стихов, чтобы «дать голосу роздых», и украшая напев довольно затейливыми иногда вариациями с массой форшлагов. Роль другого ограничивается только тем, что он «держит коника», поддерживает головку, чтобы она не отходила от давления на клавиши рылешника, и вторит ему или «подголашивает». Иногда рылешник, хотя это сопряжено для него с некоторыми неудобствами, обходится и без помощника, упирая головку в какое-нибудь углубление в стене, в окно или в другое препятствие,
удерживающее ее на месте.
Донская лира - инструмент весьма древний, может быть, даже более древний, чем малороссийская. Впоследствии размер инструмента уменьшился настолько, что явилась возможность играть на нем одному, притом не только сидя, но и стоя. Результатом такого изменения оказалась распространенная в юго-западной России, центральной и на Кавказе «малороссийская» лира, легкая, удобная для переносок, приспособленная для игры даже находу, чего совершенно не допускает конструкция донской лиры, оставшаяся почти такой же, какою она была
900-1000 лет назад.
Неизвестно также, с какого времени появились на Дону
лирники, или, по-местному, рылешники. История не сохранила для нас каких-нибудь указаний на этот род своеобразного и оригинального древнего искусства. Устные сведения, заимствованые мною от теперешних
рылешников, жителей Екатерининской станицы, не восходят далее полусотни лет назад.
Жил-проживал в те времена на одном из хуторов этой станицы (кажется, на Западном) старый казак грузинской службы Быкадоров, по прозванию Безрук, у которого на месте пальцев, отрубленных, может быть, в схватке с «лихим черкесином», были одни «култышки». Про этого Безрука и говорят теперь, что он был замечательный игрок на «рыле», и он-то научил некоторых играть на этом инструменте. На правую руку, на которой у него совершенно не было пальцев, он прикреплял на ремнях особу дощечку с
проверченной в ней дыркой и с помощью этой дощечки вращал крючком «колёсико».Так передавал мне рылешник хутора Насонтова Константин Евдокимович Адамов, родитель которого Евдоким Яковлевич был учеником
Безрука. Другим, более способным учеником был казак хутора Ясеновского Иван Осипович Позднышев - большой охотник игры на гудке. Дома иной раз бранили музыканта за его увлечение; тогда он заберется, бывало, в Ясеновскую балку, в нескольких верстах от хутора, и там, окруженный дикими скалами и вековыми «дубьями» и ясенями, вволю
предается своему любимому занятию, пока не отыщут его и не отберут инструмента. Или, уже будучи стариком, возьмет он, бывало, «Хомку», так величал он свой гудок, засунет в мешок, перекинет через плечо и пропадет с ним на несколько недель. Найдут его у «друзьёв-товаришав», в соседних или дальних хуторах, верст за 30-40.
Иван Осипович, как и другие местные рылешники, - в
большинстве случаев люди зажиточные, даже богатые, - был «хозяин с большим достатком»; поэтому подобные его отлучки не были и не могли быть странствованиями нищих малорусских слепцов бандуристов и лирников; его
музыкальное занятие не было профессией из-за куска хлеба. Наши гудошники приглашаются на свадьбы и в другие «канпании», но играют там не за плату, а как участники гулянья. Появление гудошника делает честь хозяину дома, который в оба глаза следит за тем, чтобы у того «ненароком релеюшка не заскрыпела», и спешит подмазать. Гудок Ивана Осиповича перешел по наследству к сыну его Афанасию Ивановичу... от последнего «переняли игру» его сыновья. Старый гудок Ивана Осиповича, 25 лет назад каким-то образом попавший в соседнюю Усть-Белокалитвенскую станицу, отыскан мною нынешним летом при проезде через нее у молодого казака, очень заинтересовавшегося инструментом, М. Барбаянова, который незадолго перед тем взял его, чтобы поучиться, у известного рылешника Василия Михайловича Андриянова.
Гудок этот оказался в довольно истерзанном виде, с разбитой нижней декой, потрескавшимся валиком, без струн и ручки, так что его пришлось там же оставить для реставрирования.
Донская лира, как и песня, отживают свой век. Из всех
известных нам экземпляров этого инструмента некоторая часть их, если не вся половина, в полуразрушенном состоянии. Не на видной и чистой стене их место теперь, а на «палатях» (чердаке), в пыли и паутине.А. М. Листопадов, «Песни донских казаков», 1953.
https://ok.ru/donskaja.zemlja.zemlja.predkov/album/54541039501331/850277067283