11 июля. Просыпаемся поздно и очень лениво. Вчерашний гудеж дает о себе знать. Кажется, вчера я на двух аккордах спела "КСП" группы "Гриша любит грушу". Чувствую себя Кузьмичем, который финского не знает.
Сегодня дневка - значит, на завтрак сладкая каша. На ходовых днях сладкая каша у нас под запретом. Многие ее не любят, а силы для гребли нужны, поэтому на ходовых днях мы завтракаем макаронами или гречкой с тушенкой. А вот на дневках приятно завтракать сладкой кашкой (особенно, с какими-нибудь ягодками). Конечно, это вызывает всяческие споры, а нахрена мы варим сладкую кашу на сухом молоке, когда половина людей ее не жрет!? Честно говоря, не знаю. Но это уже традиция. А традиции надо соблюдать, чтить и всячески поддерживать.
После завтрака друзья расползаются по своим важным делам. Кто-то дальше спать, кто-то играть в карты.
Собственно, сегодня у меня две задачи: навести порядок с провизией и пойти половить. С провизией, кстати, дела не очень. Готовясь к сплаву, еды я рассчитала по минимуму - абсолютно без запаса. Поэтому с учетом некоторых нюансов (минус 1 кг риса на Сазыкинское "ризотто", минус напрочь промокшая часть сухарей и печенья, минус сухари, которые были выложены сушиться и которые погрызли ночью бурундуки), рассчитывать приходилось на рыбу, то есть - на удачу. И каждый вечер кто-нибудь, особенно Диник, удивленно спрашивает: - Лен, а ужин будет? - Диник, ужин уже был. Какой еще ужин? - Нет, ну, как же. Это был обед. Значит, должен быть ужин! После обеда всегда бывает ужин! - Нет, Диник. Это и был ужин!!! А потом еще Таня обязательно спросит: - А что-нибудь сладенькое к чаю? Давай откроем печеньки... или щербет... Вот такая нелегкая судьба завхоза в походе. И эти люди еще запрещают мне брать 100 кг еды на 13 дней.
После подсчета провизии я прошлась по нашей стоянке. этот "туристический музей" меня впечатлил. Сейчас жалею, что не сфоткала все экспонаты, но если кратко описывать, то там к деревьям прибиты, привязаны, приколоты разные вещи - от покрышек и спасательных кругов до одежды туристов, разных бутылок с записочками. Кто-то даже пудовую гирю привез. И безумное количество мягких игрушек. Губка Боб, какие-то розовые слоны и другой инфернальный бред. Прогуливаясь между экспонатами, на меня тоже накатила волна, оставить что-то доброе и вечное в этом месте. В качестве жертвы я выбрала свои непальские кроссовки. Кроссовки отправлены на дерево, и, Боже! Как же я об этом потом пожалею...
Андрея сегодня не видно и не слышно. Он осуществляет на берегу свою задумку. Дело в том, что еще в Москве Андрей спроектировал систему строп для крепления вещей на катамаран. Сейчас на берегу ему помогает Паха. Также они придумали из обломков Вовиного весла сделать штангу с креплением для видеокамеры. Штанга для видеокамеры вышла очень функциональная (хоть и дурацкая на внешний вид).
Макед ушел к Бурятскому порогу ловить рыбу. Глубоко после полудня мы с Диником тоже решили пойти к Бурятскому. Мне приглянулось одно местечко метрах в трехста. Вот вид с него на нашу стоянку.
А вот вид на выход из Бурятского:
Диник одобрительно кивнул и встал ловить чуть выше по течению. 20 минут. У меня ничего. Я пошла к Динику. У него тоже ничего. Чтож, пойдем дальше. По пути дальше Диник решает пойти поискать Македа, а я остаюсь одна на берегу. Нахожу большой булыжник, рядом ручей. Вот и отлично, буду ловить здесь.
Вторая половина дня, но солнце палит нещадно. Мошка есть, но покусывает редко. Вода из ручья сладкая, за шумом порога практически ничего не слышно. Только карканье воронов. Чего они раскаркались-то? Может, медведь где-то рядом? Тема медведей у нас под запретом, так как Таня очень их боится. Про медведей можно говорить только шепотом и когда Таня далеко. Поэтому каждый вечер Макед шепотом мне в палатке сообщает, что сегодня он видел следы и помет медведей. А вот вчера он видел совсем свежие следы на мокром песке в 300 метрах от нашей стоянки. Медведь пришел к речке попил и пошел обратно в тайгу. Я отложила спиннинг и села на булыжник. Ветер дует в спину, получается, что я с подветренной стороны, и в случае чего, медведь меня не услышит ни нюхом из-за ветра, ни слухом из-за шума порога. Тщательно стараюсь отогнать от себя эти мысли, но измена все равно подкатывает. И тут прямо у меня на ухом КАК ЗАОРЕТ МЕДВЕДЬ: - НУ, ЧТО? ПОЙМАЛА ЧТО-НИБУДЬ? -АААААААААААААА, - заорала я в ответ. Надо мной стояли Диник с Македом и улыбались. На кукане у Македа болтались хариусы и ленки. - Лен, ты чё, испугалась что ли? Ты чего так орешь? Ну, ты поймала что-нибудь? Я им ответила все, что про них думаю, и сказала, куда они должны идти. Они пожали плечами и пошли. Я еще минут пять посидела для видимой храбрости и побежала, судорожно оглядываясь, вслед за ними.
На стоянке меня отпустило. Ребята приготовили чай. Андрей с Пахой доделали систему строп на Розамунде. Леха пилил дрова и чинил свою любимую бензопилу.
Мы обсуждали, кому что понравилось из экспонатов "музея".
Леха предложил спилить своей прекрасной бензопилой тонкий чурбанчик, написать и выжечь на нем что-нибудь эдакое и также приобщить к экспонатам. Хорошая идея! Давайте попытаемся. Главное, придумать технологию. Еще главнее - придумать то, что мы напишем на чурбанчике. После недолгих рассуждений, мы единогласно остановились на надписе: АЛКО98 (на этом сайте наша гостевая) и решили указать год: 2014. Я нашла ручку и нанесла надпись на дерево со второй попытки. С первой попытки не влезли все буквы. "Надо было сначала разметить поле", - сказал Паха. Конечно, надо, кто бы спорил...Но со второй попытки буквы очень даже влезли. Дальше Паха долго и упорно выстругивал образец. Полагаю, часа два, хотя время, конечно, вело там свою собственную жизнь.
Мимо проходил Макед, то ли с ловли, то ли на ловлю.
Я у него попросила маркер для дисков - незаменимая вещь рыбака, между прочим. Маркера хватило на три-четыре буквы. Дальше маркер растрепался и закончился. Но Диник придумал дорисовывать угольками. Последний штрих.
В итоге:
Совместными долгими усилиями получился отличный результат. Пили чай (и не чай) и в свете костра смотрели на наше творение.