Могла ли Польша избежать войны? Часть 1
Предлагаю Вашему вниманию перевод на русский язык статьи Эдварда Рыдз-Смиглы «Могла ли Польша избежать войны?». Оригинал статьи помещен по адресу
http://chestnut-ah.livejournal.com/670382.html#cutid1
Об авторе статьи можно прочесть в Интернете. Например
http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A0%D1%8B%D0%B4%D0%B7-%D0%A1%D0%BC%D0%B8%D0%B3%D0%BB%D1%8B,_%D0%AD%D0%B4%D0%B2%D0%B0%D1%80%D0%B4
http://pulman.livejournal.com/312542.html
Перевод подвергся очень небольшой редакторской правке для удобочитаемости. Очень надеюсь, что я в точности передал мысли автора.
Осторожно! Word насчитал более 7100 слов!
Могла ли Польша избежать войны?
Этот вопрос задает себе каждый поляк, и не только поляк, потому, что польско-немецкая война развязала не виданную в истории военную бурю, которая охватила целые континенты, а Польше принесла ужасное поражение. Размеры несчастий, которые обрушились на весь народ, так сильно подействовали на психику поляков, что хотя война еще не закончена, хотя ожидается победа, все равно каждый из нас задается этим навязчивым вопросом. Слишком велики ставки, слишком много важных сил действовало, чтобы ответить на этот вопрос поверхностно. Требуется внимательное рассмотрение, потому что, если ответ будет - «нет», наша совесть успокоится и будем продолжать борьбу, если же ответ будет - «да», следует выяснить, кто виноват и почему так произошло.
В нашем политическом лексиконе утвердились два определения польской внешней политики - так называемые политика Пястов или Болеслава Храброго и политика Ягеллонская. Отличительная особенность первой - борьба с немецким давлением с запада и оборона западных границ Польши и даже экспансия на запад для возвращения из-под немецкого влияния бывших славянских земель. Особенность второй - расширение Польского государства на восток с помощью создания государственных образований федеративных с Польшей или сильно связанных с ней.
Некоторые наши современники предлагали современному Польскому государству принять одну из этих политических концепций. Похоже было, что эти люди не понимали, что окружающая нас действительность в 1918 году и в те исторические периоды немного отличается и, что иностранная политика Польши должна очень сильно зависеть от того, что происходит за восточной и западной границами Польши.
В те времена, когда Пясты сражались с германизацией, кое-где отступая под ее напором, Россия, разбитая на маленькие государства, переживала тяжелый период татарского ига, а затем, с трудом восстанавливаясь от его последствий, не представляла опасности для Польши. Уния Польши, Литвы и Руси не только надолго ликвидировала проблемы со стороны России, но и создала возможность экспансии на восток. Это инициировало долгий период т.н. ягеллонской политики. В те счастливые времена, разделенная на маленькие государства Германия переживала период политических и религиозных войн, погрузившись в 17 веке в хаос Тридцатилетней войны. Следует также помнить, что движение Польши на восток не было бы таким простым, если бы не победа под Грюнвальдом, которая надолго сокрушила силы Ордена Крестоносцев, сильного бастиона германизма, и затормозила восстановление немецких сил на востоке.
В результате унии с Литвой, Польша приблизилась к России и вышла к границам крепнущего государственного организма России. В 15 веке, Россия, объединенная под царским скипетром, возвратила свою политическую самоидентификацию. Польша устремилась на восток, победами на полях сражений расчищая дорогу дальнейшей экспансии.
Ни при Пястах, ни при Ягеллонах (после Грюнвальда) не было сколько-нибудь длительного времени, в котором одновременно и на западе и на востоке имелись бы силы готовые совместно и одновременно действовать против Польши. Когда, однако, в восемнадцатом веке выросла на западе сильная Пруссия Гогенцоллернов с тенденцией расширения на восток, и, когда Россия Петра Великого определенно начинает стремиться на запад - Польша не в состоянии противостоять этим силам и была расчленена.
Этот краткий взгляд на прошлое, ясно свидетельствует, что угрозы для Польского государства существовали с обеих сторон, т.е. и с запада и с востока, и Польша могла существовать и развиваться только тогда, когда, по крайней мере, с одной стороны ей ничего не угрожало. Ее внешняя безопасность обусловлена слабостью или обеих, или, по крайней мере, одного ее соседа.
Главным заданием польской внешней политики было и остается создание такой политической системы, которая удовлетворяла бы этому условию внешней безопасности.
С такой политической традицией мы вошли в современность. Венский конгресс 1815 года надолго определил судьбу Польши, и только франко-русский договор 1893 года немного поколебал столетнее согласие государств-захватчиков. В результате этого договора Германия и Россия в 1914 году стали противниками. Эту ситуацию понимал Йозеф Пилсудский, когда начинал борьбу за независимость, направленную против России. Он понимал, что тогда и только тогда Польша может возродиться, когда Германия и Россия находятся во враждебных лагерях.
Франко-русский договор был фактически точкой отсчета и для Романа Дмовского. Дмовский, ученик Адама Поплавского, создателя всепольской идеи и редактора «Обзора Всепольского» во Львове, организует Национально-демократическую партию, старается реализовать идеи Поплавского. Иногда от этих идей приходилось отступать, приспосабливая их к своим тактическим построениям. Поэтому политика Дмовского проходит разные этапы, опирается, в зависимости от условий, то на Россию, то на Францию - партнерах по договору 1893 года и бескомпромиссно антинемецкая.
Прошлое как бы отразилось далеким эхом в идеологических направлениях польской политики перед 1914 годом. Упорное следование по этим направлениям влияло на формирование польского общественного мнения, не всегда, однако, отвечало требованиям актуальной политики.
После 1918 года Польша снова оказалась между двумя «жерновами», как называет Жеромский Россию и Германию. Однако, после мировой войны произошли многочисленные изменения не только границ этих государств, но и внутриполитического устройства, что по-разному повлияло на цели их иностранной политики.
Рижский трактат 1921 года, заключенный Россией и Польшей, и решение конференции Послов от 15.03.1923 г. утвердили нашу восточную границу.
Победа польского оружия в 1920 году дала Польше возможность получить большие территории на востоке. Однако Польша уступила сильному давлению Англии и Франции, желающими ограничить ее требования. Эти государства всегда учитывали возможность сближения с Россией, уверенные, что большевизм рухнет и возродится царская Россия. Поэтому они не хотели слишком обижать эту будущую Россию, недавнюю союзницу в войне 1914 - 1918, в пользу Польши и болезненно урезать пространство возможной хозяйственной экспансии.
Версальский трактат создал новый расклад сил в Европе: возникло несколько новых независимых государств, Лига Наций, а Польша получила свои западные границы, доступ к Балтике и союз с Францией. Несмотря на ослабление Германии, Версальский трактат не полностью использовал победу. Англия боялась, первенства Франции, и поэтому не согласилась на расчленение Германии. Как остроумно выразился некий англичанин, нам, англичанам, казалось, что французы немедленно станут немцами, а немцы уподобятся англичанам. Сделана ошибка, которая через 20 лет дала возможность Гитлеру разжечь новый пожар войны.
Союз Польши с Францией был защитой против Германии. Советская Россия после войны с Польшей и, в результате внутренних проблем, не представляла непосредственной угрозы. Угрожающей была политика Коминтерна, которая через инфильтрацию коммунизма в буржуазные государства пыталась подготовить мировую революцию. Коммунизированные изнутри государства должны были упасть как спелый плод с дерева в объятья Советской России. Таким образом, революция произошла бы полностью или почти полностью без вооруженной интервенции. На международной арене Россия вошла в Лигу Наций и там боролась с фашизмом, диктаторами и т.п. язвами, делающими невозможным установление коммунистического рая. Связанная на Дальнем Востоке Россия, не показывает военных намерений в отношении своих западных соседей, зато присоединяется к каждому бумажному шагу трактатов, договоров, уверений, гарантий и т.п., чтобы после длительного застоя, этими шагами компенсировать фактическую слабость. Однако, не оставляет Польшу в покое, пока Совет Послов не вынес свое решение по вопросу о восточных границах Польши, устраивает в пограничных регионах интенсивные диверсионные операции, которые держат Польшу в сильном напряжении. Подобные операции повторяет через несколько лет, доказывая свое принципиально враждебное отношение к новой Польше. В то время кажется, что империалистические традиции царской России сильно уменьшились. Советы официально декларируют принцип невмешательства в чужие дела, выдвигая вперед свой боевой таран Коминтерн, который якобы действовал абсолютно самостоятельно. Польская сторона внимательно наблюдала за этими двумя политическими линиями, не допуская коммунистической деятельности внутри страны.
Германия перед Гитлером, так называемый второй рейх, пережила неудачный коммунистический переворот, Веймарскую республику до президентства Гинденбурга, означающего постепенный возврат к авторитарному правлению. В то время сильная военная партия, опирающаяся на Рейхсвер, а политически - на прусских юнкеров, играла важную роль, оказывая влияние на внутреннюю политику. С одной стороны, Штреземан сближался с Брианом и Лигой Наций, в которой некоторое время Германия играла большую роль к удовлетворению Англии, которая за кулисами поддерживала равновесие на континенте между Францией и Рейхом. Германия вовлекается в укрепление европейского порядка.
С другой стороны, Рейхсвер готовится к реваншу за разгром в 1918 г., завязывает контакты с Советами, возвращаясь к традиционной прусской и бисмарковской политике.
На востоке ищет сырье для будущей войны и союзника, чтобы при его помощи и на его территории отстроить военную промышленность, обходя запреты Версальского трактата. Трудно сказать, сколько во всем этом было искренности, а сколько коварства. Если в этом не было политической идеи, то действовал автоматизм традиционной политики Германии. Она не была настолько ослаблена политически и экономически, чтобы не иметь возможности двигаться в направлении, в котором ее толкали политики.
Усилия Рейха сильно облегчала коалиция. Удовлетворенная официальной немецкой политикой, она была готова во имя мира сделать ряд уступок, допустить Германию как равноправного партнера к сотрудничеству, не желая видеть скрытых тенденций, которые вели к новой войне. Во имя мира коалиция закрывала глаза на неослабевающие антипольские настроения Германии. Неустанно поднимая вопрос Поморья и Гданьска, Германия рассчитывает, что коалиция не будет слишком препятствовать, в случае формального предъявления Германией Польше требования возврата этих территорий. В то время военная слабость Германии и превосходство Польши, не дали осуществиться этим требованиям. Трактат в Локарно, определяющий западные границы Германии, и не упоминающий ее границы с Польшей, был для Польши очень серьезным предостережением, тем более, что его первая редакция, автором которой был Муссолини, открывала путь к пересмотру восточных границ Германии.
В Лиге Наций в то время Польша сильно уступала ловкому Бенешу. Франция, даже когда это было необходимо, недостаточно настойчиво подчеркивала свой союз с Польшей. В такой обстановке, Польша легко могла стать козлом отпущения, возложенным на алтарь «мира».
Тогдашняя политика Германии, которой до Гитлера долго руководил Штреземан, была для нас настолько опасна, что Польша, имеющая серьезные внутренние проблемы и вопрос меньшинств, могла стать территорией компенсаций для Германии, сотрудничество с которой больше привлекало западные государства, чем с неимущей Польшей.
Слабую позицию Польши укрепляют только действия маршала Пилсудского, который активизирует работу в Лиге Наций, продвигает Польшу вперед Чехословакии, и, по крайней мере, формально, устраивает отношения с Литвой. Кстати говоря, литовский вопрос постоянно толковался в ущерб Польше, становясь очень хлопотным в международных делах. Кажется правдоподобным утверждение, что политика Вольдема?раса в то время определялась не в Ковно а в Берлине.
На литовский вопрос наложилась проблема Русинов из Восточной Малопольши, имеющая много сторонников среди врагов Польши, а сочувствующих даже среди ее друзей, и постоянно создающая нам плохую репутацию в мире. Следует добавить, что одним из мотивов решения Совета послов стран Антанты признающего наши восточные границы, было признание Польшей необходимости предоставления автономии Восточной Галиции.
Несмотря на все эти обстоятельства - военная слабость Германии и союз с Францией давали Польше довольно сильное чувство безопасности на западных границах. Тем не менее, возможность дальнейших уступок Германии со стороны Запада, а вслед за этим и ее военное возрождение, могло стать досадным и неожиданным сюрпризом для Польши, вынужденной опираться почти исключительно на свои силы, имеющая с другой стороны очень неопределенного соседа - Советскую Россию.
В этих условиях стремление к упрочнению хороших отношений с соседями наталкивается на большие препятствия.
Угроза России на Дальнем Востоке со стороны Японии и желание Сталина сосредоточить внимание на внутренних общественно-хозяйственных преобразованиях возбуждает в Москве желание нормализовать отношения на западной границе СССР. В свете одновременной угрозы Польше со стороны Германии, маршал Пилсудский использует возможность ослабления или даже разрушения взаимодействия Берлина и Москвы и подхватывает советскую инициативу, в результате чего 25 июля 1932 года был подписан пакт о ненападении с Россией.
Соглашение с Германией в то время было еще невозможно. Наоборот, Германия сама обостряла отношения с Польшей, затеяв таможенную войну, активизируя немецкое меньшинство в Польше и возбуждая проблему Гданьска.
В таких условиях приближается к власти в Германии, а в 1933 году получает ее - Адольф Гитлер. Автор «Mein Kampf» не пытается сразу реализовать свою международную программу. Имея многочисленные внутренние проблемы, ведет себя неуверенно и осторожно, опасаясь соседей, которые не понимают происходящего в Германии. Первый маршал Пилсудский понимая возможности развития гитлеризма выдвигает предложение превентивной войны при первом же случае нарушения Гитлером Версальского трактата, а именно после увеличения сил Рейхсвера. Франция на это не согласна, и Гитлер все более смелеет. В результате ослабить одного из противников не получается, и не по вине Польши. Вскоре после этого следует пакт о ненападении с Германией, подписанный 24 января 1934 года.
http://chestnut-ah.livejournal.com/670382.html#cutid1
Об авторе статьи можно прочесть в Интернете. Например
http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A0%D1%8B%D0%B4%D0%B7-%D0%A1%D0%BC%D0%B8%D0%B3%D0%BB%D1%8B,_%D0%AD%D0%B4%D0%B2%D0%B0%D1%80%D0%B4
http://pulman.livejournal.com/312542.html
Перевод подвергся очень небольшой редакторской правке для удобочитаемости. Очень надеюсь, что я в точности передал мысли автора.
Осторожно! Word насчитал более 7100 слов!
Могла ли Польша избежать войны?
Этот вопрос задает себе каждый поляк, и не только поляк, потому, что польско-немецкая война развязала не виданную в истории военную бурю, которая охватила целые континенты, а Польше принесла ужасное поражение. Размеры несчастий, которые обрушились на весь народ, так сильно подействовали на психику поляков, что хотя война еще не закончена, хотя ожидается победа, все равно каждый из нас задается этим навязчивым вопросом. Слишком велики ставки, слишком много важных сил действовало, чтобы ответить на этот вопрос поверхностно. Требуется внимательное рассмотрение, потому что, если ответ будет - «нет», наша совесть успокоится и будем продолжать борьбу, если же ответ будет - «да», следует выяснить, кто виноват и почему так произошло.
В нашем политическом лексиконе утвердились два определения польской внешней политики - так называемые политика Пястов или Болеслава Храброго и политика Ягеллонская. Отличительная особенность первой - борьба с немецким давлением с запада и оборона западных границ Польши и даже экспансия на запад для возвращения из-под немецкого влияния бывших славянских земель. Особенность второй - расширение Польского государства на восток с помощью создания государственных образований федеративных с Польшей или сильно связанных с ней.
Некоторые наши современники предлагали современному Польскому государству принять одну из этих политических концепций. Похоже было, что эти люди не понимали, что окружающая нас действительность в 1918 году и в те исторические периоды немного отличается и, что иностранная политика Польши должна очень сильно зависеть от того, что происходит за восточной и западной границами Польши.
В те времена, когда Пясты сражались с германизацией, кое-где отступая под ее напором, Россия, разбитая на маленькие государства, переживала тяжелый период татарского ига, а затем, с трудом восстанавливаясь от его последствий, не представляла опасности для Польши. Уния Польши, Литвы и Руси не только надолго ликвидировала проблемы со стороны России, но и создала возможность экспансии на восток. Это инициировало долгий период т.н. ягеллонской политики. В те счастливые времена, разделенная на маленькие государства Германия переживала период политических и религиозных войн, погрузившись в 17 веке в хаос Тридцатилетней войны. Следует также помнить, что движение Польши на восток не было бы таким простым, если бы не победа под Грюнвальдом, которая надолго сокрушила силы Ордена Крестоносцев, сильного бастиона германизма, и затормозила восстановление немецких сил на востоке.
В результате унии с Литвой, Польша приблизилась к России и вышла к границам крепнущего государственного организма России. В 15 веке, Россия, объединенная под царским скипетром, возвратила свою политическую самоидентификацию. Польша устремилась на восток, победами на полях сражений расчищая дорогу дальнейшей экспансии.
Ни при Пястах, ни при Ягеллонах (после Грюнвальда) не было сколько-нибудь длительного времени, в котором одновременно и на западе и на востоке имелись бы силы готовые совместно и одновременно действовать против Польши. Когда, однако, в восемнадцатом веке выросла на западе сильная Пруссия Гогенцоллернов с тенденцией расширения на восток, и, когда Россия Петра Великого определенно начинает стремиться на запад - Польша не в состоянии противостоять этим силам и была расчленена.
Этот краткий взгляд на прошлое, ясно свидетельствует, что угрозы для Польского государства существовали с обеих сторон, т.е. и с запада и с востока, и Польша могла существовать и развиваться только тогда, когда, по крайней мере, с одной стороны ей ничего не угрожало. Ее внешняя безопасность обусловлена слабостью или обеих, или, по крайней мере, одного ее соседа.
Главным заданием польской внешней политики было и остается создание такой политической системы, которая удовлетворяла бы этому условию внешней безопасности.
С такой политической традицией мы вошли в современность. Венский конгресс 1815 года надолго определил судьбу Польши, и только франко-русский договор 1893 года немного поколебал столетнее согласие государств-захватчиков. В результате этого договора Германия и Россия в 1914 году стали противниками. Эту ситуацию понимал Йозеф Пилсудский, когда начинал борьбу за независимость, направленную против России. Он понимал, что тогда и только тогда Польша может возродиться, когда Германия и Россия находятся во враждебных лагерях.
Франко-русский договор был фактически точкой отсчета и для Романа Дмовского. Дмовский, ученик Адама Поплавского, создателя всепольской идеи и редактора «Обзора Всепольского» во Львове, организует Национально-демократическую партию, старается реализовать идеи Поплавского. Иногда от этих идей приходилось отступать, приспосабливая их к своим тактическим построениям. Поэтому политика Дмовского проходит разные этапы, опирается, в зависимости от условий, то на Россию, то на Францию - партнерах по договору 1893 года и бескомпромиссно антинемецкая.
Прошлое как бы отразилось далеким эхом в идеологических направлениях польской политики перед 1914 годом. Упорное следование по этим направлениям влияло на формирование польского общественного мнения, не всегда, однако, отвечало требованиям актуальной политики.
После 1918 года Польша снова оказалась между двумя «жерновами», как называет Жеромский Россию и Германию. Однако, после мировой войны произошли многочисленные изменения не только границ этих государств, но и внутриполитического устройства, что по-разному повлияло на цели их иностранной политики.
Рижский трактат 1921 года, заключенный Россией и Польшей, и решение конференции Послов от 15.03.1923 г. утвердили нашу восточную границу.
Победа польского оружия в 1920 году дала Польше возможность получить большие территории на востоке. Однако Польша уступила сильному давлению Англии и Франции, желающими ограничить ее требования. Эти государства всегда учитывали возможность сближения с Россией, уверенные, что большевизм рухнет и возродится царская Россия. Поэтому они не хотели слишком обижать эту будущую Россию, недавнюю союзницу в войне 1914 - 1918, в пользу Польши и болезненно урезать пространство возможной хозяйственной экспансии.
Версальский трактат создал новый расклад сил в Европе: возникло несколько новых независимых государств, Лига Наций, а Польша получила свои западные границы, доступ к Балтике и союз с Францией. Несмотря на ослабление Германии, Версальский трактат не полностью использовал победу. Англия боялась, первенства Франции, и поэтому не согласилась на расчленение Германии. Как остроумно выразился некий англичанин, нам, англичанам, казалось, что французы немедленно станут немцами, а немцы уподобятся англичанам. Сделана ошибка, которая через 20 лет дала возможность Гитлеру разжечь новый пожар войны.
Союз Польши с Францией был защитой против Германии. Советская Россия после войны с Польшей и, в результате внутренних проблем, не представляла непосредственной угрозы. Угрожающей была политика Коминтерна, которая через инфильтрацию коммунизма в буржуазные государства пыталась подготовить мировую революцию. Коммунизированные изнутри государства должны были упасть как спелый плод с дерева в объятья Советской России. Таким образом, революция произошла бы полностью или почти полностью без вооруженной интервенции. На международной арене Россия вошла в Лигу Наций и там боролась с фашизмом, диктаторами и т.п. язвами, делающими невозможным установление коммунистического рая. Связанная на Дальнем Востоке Россия, не показывает военных намерений в отношении своих западных соседей, зато присоединяется к каждому бумажному шагу трактатов, договоров, уверений, гарантий и т.п., чтобы после длительного застоя, этими шагами компенсировать фактическую слабость. Однако, не оставляет Польшу в покое, пока Совет Послов не вынес свое решение по вопросу о восточных границах Польши, устраивает в пограничных регионах интенсивные диверсионные операции, которые держат Польшу в сильном напряжении. Подобные операции повторяет через несколько лет, доказывая свое принципиально враждебное отношение к новой Польше. В то время кажется, что империалистические традиции царской России сильно уменьшились. Советы официально декларируют принцип невмешательства в чужие дела, выдвигая вперед свой боевой таран Коминтерн, который якобы действовал абсолютно самостоятельно. Польская сторона внимательно наблюдала за этими двумя политическими линиями, не допуская коммунистической деятельности внутри страны.
Германия перед Гитлером, так называемый второй рейх, пережила неудачный коммунистический переворот, Веймарскую республику до президентства Гинденбурга, означающего постепенный возврат к авторитарному правлению. В то время сильная военная партия, опирающаяся на Рейхсвер, а политически - на прусских юнкеров, играла важную роль, оказывая влияние на внутреннюю политику. С одной стороны, Штреземан сближался с Брианом и Лигой Наций, в которой некоторое время Германия играла большую роль к удовлетворению Англии, которая за кулисами поддерживала равновесие на континенте между Францией и Рейхом. Германия вовлекается в укрепление европейского порядка.
С другой стороны, Рейхсвер готовится к реваншу за разгром в 1918 г., завязывает контакты с Советами, возвращаясь к традиционной прусской и бисмарковской политике.
На востоке ищет сырье для будущей войны и союзника, чтобы при его помощи и на его территории отстроить военную промышленность, обходя запреты Версальского трактата. Трудно сказать, сколько во всем этом было искренности, а сколько коварства. Если в этом не было политической идеи, то действовал автоматизм традиционной политики Германии. Она не была настолько ослаблена политически и экономически, чтобы не иметь возможности двигаться в направлении, в котором ее толкали политики.
Усилия Рейха сильно облегчала коалиция. Удовлетворенная официальной немецкой политикой, она была готова во имя мира сделать ряд уступок, допустить Германию как равноправного партнера к сотрудничеству, не желая видеть скрытых тенденций, которые вели к новой войне. Во имя мира коалиция закрывала глаза на неослабевающие антипольские настроения Германии. Неустанно поднимая вопрос Поморья и Гданьска, Германия рассчитывает, что коалиция не будет слишком препятствовать, в случае формального предъявления Германией Польше требования возврата этих территорий. В то время военная слабость Германии и превосходство Польши, не дали осуществиться этим требованиям. Трактат в Локарно, определяющий западные границы Германии, и не упоминающий ее границы с Польшей, был для Польши очень серьезным предостережением, тем более, что его первая редакция, автором которой был Муссолини, открывала путь к пересмотру восточных границ Германии.
В Лиге Наций в то время Польша сильно уступала ловкому Бенешу. Франция, даже когда это было необходимо, недостаточно настойчиво подчеркивала свой союз с Польшей. В такой обстановке, Польша легко могла стать козлом отпущения, возложенным на алтарь «мира».
Тогдашняя политика Германии, которой до Гитлера долго руководил Штреземан, была для нас настолько опасна, что Польша, имеющая серьезные внутренние проблемы и вопрос меньшинств, могла стать территорией компенсаций для Германии, сотрудничество с которой больше привлекало западные государства, чем с неимущей Польшей.
Слабую позицию Польши укрепляют только действия маршала Пилсудского, который активизирует работу в Лиге Наций, продвигает Польшу вперед Чехословакии, и, по крайней мере, формально, устраивает отношения с Литвой. Кстати говоря, литовский вопрос постоянно толковался в ущерб Польше, становясь очень хлопотным в международных делах. Кажется правдоподобным утверждение, что политика Вольдема?раса в то время определялась не в Ковно а в Берлине.
На литовский вопрос наложилась проблема Русинов из Восточной Малопольши, имеющая много сторонников среди врагов Польши, а сочувствующих даже среди ее друзей, и постоянно создающая нам плохую репутацию в мире. Следует добавить, что одним из мотивов решения Совета послов стран Антанты признающего наши восточные границы, было признание Польшей необходимости предоставления автономии Восточной Галиции.
Несмотря на все эти обстоятельства - военная слабость Германии и союз с Францией давали Польше довольно сильное чувство безопасности на западных границах. Тем не менее, возможность дальнейших уступок Германии со стороны Запада, а вслед за этим и ее военное возрождение, могло стать досадным и неожиданным сюрпризом для Польши, вынужденной опираться почти исключительно на свои силы, имеющая с другой стороны очень неопределенного соседа - Советскую Россию.
В этих условиях стремление к упрочнению хороших отношений с соседями наталкивается на большие препятствия.
Угроза России на Дальнем Востоке со стороны Японии и желание Сталина сосредоточить внимание на внутренних общественно-хозяйственных преобразованиях возбуждает в Москве желание нормализовать отношения на западной границе СССР. В свете одновременной угрозы Польше со стороны Германии, маршал Пилсудский использует возможность ослабления или даже разрушения взаимодействия Берлина и Москвы и подхватывает советскую инициативу, в результате чего 25 июля 1932 года был подписан пакт о ненападении с Россией.
Соглашение с Германией в то время было еще невозможно. Наоборот, Германия сама обостряла отношения с Польшей, затеяв таможенную войну, активизируя немецкое меньшинство в Польше и возбуждая проблему Гданьска.
В таких условиях приближается к власти в Германии, а в 1933 году получает ее - Адольф Гитлер. Автор «Mein Kampf» не пытается сразу реализовать свою международную программу. Имея многочисленные внутренние проблемы, ведет себя неуверенно и осторожно, опасаясь соседей, которые не понимают происходящего в Германии. Первый маршал Пилсудский понимая возможности развития гитлеризма выдвигает предложение превентивной войны при первом же случае нарушения Гитлером Версальского трактата, а именно после увеличения сил Рейхсвера. Франция на это не согласна, и Гитлер все более смелеет. В результате ослабить одного из противников не получается, и не по вине Польши. Вскоре после этого следует пакт о ненападении с Германией, подписанный 24 января 1934 года.