Спасибо, Аристарх!
привет!
всех с Новым годом.
не то, чтобы праздную, просто ночь как ночь.
живу и все.
Люди, я выпила чуток, а мои други знают, когда я выпью я всех люблю. А еще, начинаю рассказывать. Иногда смешное. Иногда грустное.
а сегодня компании нет, а рассказать хочется.
Пусть будет. Если слишком много букв, то простите...
история про Новый год.
Это было очень-очень давно. Я училась на журфаке, я была такая маленькая студенточка, лохматые волосы, дранные джинсы, серый свитер, на курсе меня называли Мурзилкой, потому что я печаталась в детских изданиях. Так вот, у меня была несчастная любовь, мальчик с исторического, Алишер. Алишер играл со мной в известную игру, "Стой там, иди сюда!". То есть, люблю, не люблю, не люблю, люблю. Нужна, не нужна, нужна, не нужна.
И так далее.
И вот после того, как он в пятый раз ушел от меня навсегда, он вдруг появился и прислал сообщение на пейджер, ты прости меня, я понял, насколько ты мне нужна, я люблю тебя, а давай вместе отпразднуем новый год.
И я поверила. А как могла не поверить, меня ведь качало от одного звучания его имени, мне он грезился в каждом лице, в каждом силуэте, мелькнувшем вдали.
Итак, я бросила гостей, я поссорилась с друзьями, (ты долбанулась, ты себя не уважаешь, ты ненормальная, ну и катись, только потом не приходи, не ной) я помчалась к нему, нет, не так, я помчалась к НЕМУ. Я бежала, не разбирая дороги. я забыла шапку и шарф, и снег- снег в лицо. а я даже не застегнулась, я бегу. Такое счастье.
ОН ведь ОПЯТЬ МЕНЯ ЛЮБИТ! И по фигу, сколько это продлится. Главное, то, что есть сейчас. И солнце снова горячими капельками разливается в моей крови.
А время уже 10 вечера.
И вот я уже в его подъезде. Я уже в лифте. И вдруг, лифт застревает. просто намертво. А уже праздник, и все веселятся.
А на мой пейджер пришло его сообщение- Я передумал, я от тебя ухожу, ты меня достала. Пошла вон.
И тут я заревела белугой. Вот ведь черт!
В лифт постучали.
Голос пожилого человека спросил - Вам плохо? Что случилось?
- Лифт застрял, и мне не вырваться, а еще меня бросил Алишер.
- Попробую позвонить диспетчерам.
- Спасибо.
Через некоторое время. Тот же голос.
-Там никто не берет трубку. Это понятно, ведь новый год.
- спасибо за старание.
- Ничего. не страшно. Что же делать? Неужели вы так и будете здесь сидеть?
- А куда мне деваться?
- Ну да, ну да. Я сейчас вернусь.
(он принес стул, он принес тарелки оркестровые)
- Я всегда мечтал быть музыкантом, играть на рояле, но умею только на тарелках.
Старик играл для меня на тарелках, пел Влесуродиласьелочка.
-Девушка, а вы любите поэзию?
-Да. Например, Маяковского, Олжаса Сулейменова, Фаризу Унгарсынову и Рембо.
- А Вертинского?
-Кто это?
-Вы не знаете? Неужели не слышали никогда?
-Нет. Простите.
-Я сейчас.
Через некоторое время у моего лифта зазвучала пластинка. Я впервые услышала Вертинского. И Козлова и многое другое. До утра, этот человек был со мной.
Он говорил. Он утешал меня. Рассказывал о своей жизни.
-Мой отец был врагом народа. Моя мама, чтобы спасти меня, быстренько с ним развелась и от него отказалась. Он сам ее заставил это сделать. Сказал, что главное спасти сына. Мы бежали в Казахстан. Мама правильно все рассчитала, там где полно репрессированных, вряд ли будут искать. А уже началась война.
Я отстал от нее на вокзале в Алма-Ате. Искать не решился. Помнил папины слова. Главное выжить, прятаться, но выжить. Найдемся потом, когда все это кончится.
Меня забрали в милицию. Там сидела какая-то пожилая женщина-казашка, она хорошо говорила по русски, очень стеснялась меня допрашивать, но больше кому, все мужчины ушли на фронт. Она сказала, что она пианистка, когда-то училась в консерватории, кажется в Москве. Но теперь такое время, не до музыки.
У нее был огромный флюс, болел зуб.Она очень стеснялась этого. Она робко совала мне сухари, просила, чтобы поел. Там было много детей. Кто-то потерялся, а подростки бежали на фронт. Их ловили, а они снова бежали.
Я назвал чужую фамилию, чужое имя. Она оформила на меня какие-то бумажки и я оказался в детском доме. А потом я сбежал и оттуда. Познакомился с Кречетом. Был такой знаменитый вор-карманник. Просто виртуоз. Он меня учил, что публику надо уважать.
- Уважать?
- Конечно! Теперь-то, нынешние- этого не умеют. Рвут-режут почем зря куртки и сумки, вырывают из рук, портят вещи. А Кречет учил, что если вынул кошелек, то закрой за собой сумочку. Нашел документы, подбрось в почтовый ящик. Не воруй у инвалидов, детей, беременных, стариков, у нищих. У него была целая школа.
- Да он просто Робин Гуд.
- Напрасно иронизируете, милая девушка, он был профессионал. Мастер!
- Простите меня.
- Ничего-ничего. Просто теперь, не очень-то принято уважать мастеров. Менеджеров много, мастеров нет.
-А как вас зовут?
- Александр.
-А как называла вас мама?
- Аристарх. Но меня давно никто так не называл.
- А можно мне?
-Да.
Мы с Аристархом слушали музыку, разговаривали. Это было очень здорово.
А потом, когда пробило 12, он принес какую-то швабру, чуть-чуть раздвинул двери лифта и в образовавшуюся щель просунул мне соломинку, и я через нее выпила шампанское. И глянула на моего спасителя.
Это был пожилой человек. Нарядно одетый, черный пиджак, сорочка, шляпа и галстук. Все с иголочки.
- Ух ты! Вы так здорово выглядите!
- Спасибо. Все-таки я ведь к девушке иду!
-Но ведь это не свидание!
- Ну и что! Кречет учил- уважайте публику. Я иду к девушке, я ее уважаю, значит и выглядеть должен соответственно.
- Спасибо.
-Да не за что.
-Я у вас столько времени отняла.
- Ну во первых, я потратил его с удовольствием, а во вторых, если бы мне было с кем еще его тратить. Не с кем. Я один остался в новый год. Так бывает.
Аристарху все-таки удалось вытащить меня из плена. Все-таки, воровской опыт не прошел даром.
-А вы всю жизнь были вором?
- Нет. Только в юности. А так я часовщик. И антиквар. Больше всего я люблю часы. Мне нравится, что тиканье в часах, похоже на то, как стучит сердце у человека. тик-так, тик-так. Если разрешите, я хотел бы пригласить вас к себе. Не бойтесь, мы просто выпьем чаю, в подъезде было холодно, я бы не хотел, чтобы вы простудились.
И мы пошли к нему.
Это была чудесная квартира. Множество картин, удивительных часов, патефонов и музыкальных шкатулок, древних фотоаппаратов, книг и разного рода редкостей. Это был просто праздник.
Я услышала миллион чудесных историй про войну и любовь, про раненных солдат, про Кречета и других знаменитых воров, про послевоенную Алма-Ату и другое.
Мы пили чай из старинных фарфоровых китайских чашечек. Аристарх показал мне настоящую чайную церемонию, которой его научили китайцы, бежавшие от культурной революции...
Мне разрешено было померить одежду 40-ых годов, шляпки и платья, туфельки. Я стояла за ширмой, сделанной из самого настоящего шелка, расписанного в ручную. Я чувствовала себя самой красивой на земле. Лучше чем Мерлин Монро точно!
Это все было настолько сказочно, что я до сих пор улыбаюсь. когда вспоминаю ту ночь и то утро.
А тем временем мне на пейджер опять пришло сообщение - Какой я был дурак. Приезжай ко мне срочно, давай опять будем вместе.
Но я никуда не поехала. мы с Аристархом взяли молоток и разбили мой прекрасный пейджер на куски. И это было счастье.
Некоторое время после, мы дружили с Аристархом. И это было самое лучшее время в моей студенческой жизни. Однажды, я приехала и увидела, что его старинной двери с огромным замком нет. А на ее месте какое-то металлическое уродство. Позвонила. Через дверь мне сказали, что такой-то здесь больше не живет. Кто я? Я его внучка! А ты кто?
И действительно, кто я? я застеснялась и сказала, что я никто.
и убежала.
Больше я никогда не видела этого человека. Но часто про него вспоминаю.
Спасибо вам за все, Аристарх!
Вы были чудесный!
всех с Новым годом.
не то, чтобы праздную, просто ночь как ночь.
живу и все.
Люди, я выпила чуток, а мои други знают, когда я выпью я всех люблю. А еще, начинаю рассказывать. Иногда смешное. Иногда грустное.
а сегодня компании нет, а рассказать хочется.
Пусть будет. Если слишком много букв, то простите...
история про Новый год.
Это было очень-очень давно. Я училась на журфаке, я была такая маленькая студенточка, лохматые волосы, дранные джинсы, серый свитер, на курсе меня называли Мурзилкой, потому что я печаталась в детских изданиях. Так вот, у меня была несчастная любовь, мальчик с исторического, Алишер. Алишер играл со мной в известную игру, "Стой там, иди сюда!". То есть, люблю, не люблю, не люблю, люблю. Нужна, не нужна, нужна, не нужна.
И так далее.
И вот после того, как он в пятый раз ушел от меня навсегда, он вдруг появился и прислал сообщение на пейджер, ты прости меня, я понял, насколько ты мне нужна, я люблю тебя, а давай вместе отпразднуем новый год.
И я поверила. А как могла не поверить, меня ведь качало от одного звучания его имени, мне он грезился в каждом лице, в каждом силуэте, мелькнувшем вдали.
Итак, я бросила гостей, я поссорилась с друзьями, (ты долбанулась, ты себя не уважаешь, ты ненормальная, ну и катись, только потом не приходи, не ной) я помчалась к нему, нет, не так, я помчалась к НЕМУ. Я бежала, не разбирая дороги. я забыла шапку и шарф, и снег- снег в лицо. а я даже не застегнулась, я бегу. Такое счастье.
ОН ведь ОПЯТЬ МЕНЯ ЛЮБИТ! И по фигу, сколько это продлится. Главное, то, что есть сейчас. И солнце снова горячими капельками разливается в моей крови.
А время уже 10 вечера.
И вот я уже в его подъезде. Я уже в лифте. И вдруг, лифт застревает. просто намертво. А уже праздник, и все веселятся.
А на мой пейджер пришло его сообщение- Я передумал, я от тебя ухожу, ты меня достала. Пошла вон.
И тут я заревела белугой. Вот ведь черт!
В лифт постучали.
Голос пожилого человека спросил - Вам плохо? Что случилось?
- Лифт застрял, и мне не вырваться, а еще меня бросил Алишер.
- Попробую позвонить диспетчерам.
- Спасибо.
Через некоторое время. Тот же голос.
-Там никто не берет трубку. Это понятно, ведь новый год.
- спасибо за старание.
- Ничего. не страшно. Что же делать? Неужели вы так и будете здесь сидеть?
- А куда мне деваться?
- Ну да, ну да. Я сейчас вернусь.
(он принес стул, он принес тарелки оркестровые)
- Я всегда мечтал быть музыкантом, играть на рояле, но умею только на тарелках.
Старик играл для меня на тарелках, пел Влесуродиласьелочка.
-Девушка, а вы любите поэзию?
-Да. Например, Маяковского, Олжаса Сулейменова, Фаризу Унгарсынову и Рембо.
- А Вертинского?
-Кто это?
-Вы не знаете? Неужели не слышали никогда?
-Нет. Простите.
-Я сейчас.
Через некоторое время у моего лифта зазвучала пластинка. Я впервые услышала Вертинского. И Козлова и многое другое. До утра, этот человек был со мной.
Он говорил. Он утешал меня. Рассказывал о своей жизни.
-Мой отец был врагом народа. Моя мама, чтобы спасти меня, быстренько с ним развелась и от него отказалась. Он сам ее заставил это сделать. Сказал, что главное спасти сына. Мы бежали в Казахстан. Мама правильно все рассчитала, там где полно репрессированных, вряд ли будут искать. А уже началась война.
Я отстал от нее на вокзале в Алма-Ате. Искать не решился. Помнил папины слова. Главное выжить, прятаться, но выжить. Найдемся потом, когда все это кончится.
Меня забрали в милицию. Там сидела какая-то пожилая женщина-казашка, она хорошо говорила по русски, очень стеснялась меня допрашивать, но больше кому, все мужчины ушли на фронт. Она сказала, что она пианистка, когда-то училась в консерватории, кажется в Москве. Но теперь такое время, не до музыки.
У нее был огромный флюс, болел зуб.Она очень стеснялась этого. Она робко совала мне сухари, просила, чтобы поел. Там было много детей. Кто-то потерялся, а подростки бежали на фронт. Их ловили, а они снова бежали.
Я назвал чужую фамилию, чужое имя. Она оформила на меня какие-то бумажки и я оказался в детском доме. А потом я сбежал и оттуда. Познакомился с Кречетом. Был такой знаменитый вор-карманник. Просто виртуоз. Он меня учил, что публику надо уважать.
- Уважать?
- Конечно! Теперь-то, нынешние- этого не умеют. Рвут-режут почем зря куртки и сумки, вырывают из рук, портят вещи. А Кречет учил, что если вынул кошелек, то закрой за собой сумочку. Нашел документы, подбрось в почтовый ящик. Не воруй у инвалидов, детей, беременных, стариков, у нищих. У него была целая школа.
- Да он просто Робин Гуд.
- Напрасно иронизируете, милая девушка, он был профессионал. Мастер!
- Простите меня.
- Ничего-ничего. Просто теперь, не очень-то принято уважать мастеров. Менеджеров много, мастеров нет.
-А как вас зовут?
- Александр.
-А как называла вас мама?
- Аристарх. Но меня давно никто так не называл.
- А можно мне?
-Да.
Мы с Аристархом слушали музыку, разговаривали. Это было очень здорово.
А потом, когда пробило 12, он принес какую-то швабру, чуть-чуть раздвинул двери лифта и в образовавшуюся щель просунул мне соломинку, и я через нее выпила шампанское. И глянула на моего спасителя.
Это был пожилой человек. Нарядно одетый, черный пиджак, сорочка, шляпа и галстук. Все с иголочки.
- Ух ты! Вы так здорово выглядите!
- Спасибо. Все-таки я ведь к девушке иду!
-Но ведь это не свидание!
- Ну и что! Кречет учил- уважайте публику. Я иду к девушке, я ее уважаю, значит и выглядеть должен соответственно.
- Спасибо.
-Да не за что.
-Я у вас столько времени отняла.
- Ну во первых, я потратил его с удовольствием, а во вторых, если бы мне было с кем еще его тратить. Не с кем. Я один остался в новый год. Так бывает.
Аристарху все-таки удалось вытащить меня из плена. Все-таки, воровской опыт не прошел даром.
-А вы всю жизнь были вором?
- Нет. Только в юности. А так я часовщик. И антиквар. Больше всего я люблю часы. Мне нравится, что тиканье в часах, похоже на то, как стучит сердце у человека. тик-так, тик-так. Если разрешите, я хотел бы пригласить вас к себе. Не бойтесь, мы просто выпьем чаю, в подъезде было холодно, я бы не хотел, чтобы вы простудились.
И мы пошли к нему.
Это была чудесная квартира. Множество картин, удивительных часов, патефонов и музыкальных шкатулок, древних фотоаппаратов, книг и разного рода редкостей. Это был просто праздник.
Я услышала миллион чудесных историй про войну и любовь, про раненных солдат, про Кречета и других знаменитых воров, про послевоенную Алма-Ату и другое.
Мы пили чай из старинных фарфоровых китайских чашечек. Аристарх показал мне настоящую чайную церемонию, которой его научили китайцы, бежавшие от культурной революции...
Мне разрешено было померить одежду 40-ых годов, шляпки и платья, туфельки. Я стояла за ширмой, сделанной из самого настоящего шелка, расписанного в ручную. Я чувствовала себя самой красивой на земле. Лучше чем Мерлин Монро точно!
Это все было настолько сказочно, что я до сих пор улыбаюсь. когда вспоминаю ту ночь и то утро.
А тем временем мне на пейджер опять пришло сообщение - Какой я был дурак. Приезжай ко мне срочно, давай опять будем вместе.
Но я никуда не поехала. мы с Аристархом взяли молоток и разбили мой прекрасный пейджер на куски. И это было счастье.
Некоторое время после, мы дружили с Аристархом. И это было самое лучшее время в моей студенческой жизни. Однажды, я приехала и увидела, что его старинной двери с огромным замком нет. А на ее месте какое-то металлическое уродство. Позвонила. Через дверь мне сказали, что такой-то здесь больше не живет. Кто я? Я его внучка! А ты кто?
И действительно, кто я? я застеснялась и сказала, что я никто.
и убежала.
Больше я никогда не видела этого человека. Но часто про него вспоминаю.
Спасибо вам за все, Аристарх!
Вы были чудесный!