Не бойся, промышленник! Калашников.МаксимКалашников.левые #коммунисты #национализация #шоу #ОКП
Оригинал взят у octbol в Не бойся, промышленник! #Калашников #МаксимКалашников #левые #коммунисты #национализация #шоу #ОКП
Вчера в электронном издании "ФОРУМ.мск" появился концептуальный материал под названием "Возможное шоу "левый поворот"". Формально - статья небезызвестного публициста Максима Калашникова, имеющего немалое влияние в кругах "державных патриотов", "имперских националистов" и так далее; по сути - изложение дискуссии между "национал-империалистами" и "радикальными левыми", от лица которых выступил (с послесловием, столь же концептуальным, как и статья Калашникова) Анатолий Баранов, главный редактор "Форума" и, по совместительству, секретарь ЦК остатков Объединенной Коммунистической партии по информационной политике.
Выступления и у Калашникова, и у Баранова получились такими, что при желании можно цепляться чуть ли не к каждому предложению, а соответствующее желание возникает само собой. Тем не менее, этого я постараюсь избежать, поскольку и Калашников, и Баранов, как уже сказано, выдали нечто концептуальное, - и именно по сути их концепций, как мне представляется, и есть смысл кое-что сказать.
Максим Калашников рассуждает о распространённом среди левой общественности лозунге национализации (о нём когда нужно и когда ненужно вспоминает Зюганов, с ним уже давно носятся "лимоновцы", его поднимает на щит РРП... остатки ОКП тоже являются его приверженцами, естественно), - и предупреждает о том, что требование национализации (равно как и выдвигающая его левая общественность) может быть использовано путинским режимом для собственных нужд. Предупреждение, нужно отметить, небезосновательное, хотя обосновывает его Калашников неправильно; я обещал не цепляться к каждой строчки, - но именно к этим строкам прицепиться придётся: "Государство превращено в феодальную собственность правящей клики. Она контролирует все прибыльное и вообще существующее. Ну, «Ордоснефть», «Ордосгаз», «Ордос-овцеводство»". Нынешнее российское государство (которое Калашников подразумевает под "Ордосом"), в самом деле, около четверти века назад стало собственностью правящей клики, - вот только с чего Калашников взял, что эта собственность является феодальной? Феодализм - это когда собственнику принадлежит земля, на которой работают лично зависимые (в смысле, собственник их даже продать может, они тоже его собственность, хотя и имеющая, в отличие от случая рабовладения, некоторые права) от собственника поселяне (не только крестьяне, но и, возможно, ремесленники); если же на принадлежащей собственнику земле располагается принадлежащая ему же фабричка, где работают лично свободные (имеющие право уволиться и так далее) рабочие, - то даже при крепостнических отношениях это уже зачаток капиталистического строя (а феодал, имеющий, помимо крепостных, ещё и такую фабричку, принадлежит, соответственно, к чему-то вроде джентри)... ну, а при отсутствии крепостничества эта фабрика, соответственно, является обычным капиталистическим предприятием (а владелец её, соответственно, является капиталистом, вне зависимости от того, является ли он владельцем государства или же лишь его совладельцем, наряду со всем классом капиталистов).
В общем, "Ордоснефть", "Ордосгаз" и всё прочее - это обычные капиталистические предприятия, и вот тут самое время вернуться к общим рассуждениям. И Калашников, и спорящий с ним Баранов, рассуждая о национализации как требовании левых, требовании коммунистов, - старательно (и, надо признать, весьма умело) обходят вопрос о том, силами какого именно государства коммунисты желают провести национализацию. Между тем, только этот вопрос и имеет значение, только после ответа на него рассуждения о национализации имеют смысл. Коммунисты хотят национализации, - но силами не буржуазного государства, а диктатуры пролетариата; государства, имеющего (как в сравнении с ельцинско-путинским государством, так и в сравнении с "западными" буржуазными демократиями) качественно иное устройство и (в силу этого) отмирающего. "Пролетариату нужно государство - это повторяют все оппортунисты, социал-шовинисты и каутскианцы, уверяя, что таково учение Маркса, и «забывая» добавить, что, во-первых, по Марксу, пролетариату нужно лишь отмирающее государство, т. е. устроенное так, чтобы оно немедленно начало отмирать и не могло не отмирать. А, во-вторых, трудящимся нужно «государство», «то есть организованный в господствующий класс пролетариат»" (Ленин, ПСС, т. 33, с. 24), - с тех пор, как Ильич это написал, прошло уже больше века, но привычки некоторых людей, как можно заметить, не поменялись... другое дело, что теперь у них появился "пример СССР", ссылками на который они и оправдывают свою "забывчивость".
СССР представляется могучим государством ("Красной Империей"), которое не собиралось отмирать. В действительности... всё было несколько не так: определённую склонность к отмиранию (превращению в общество-партию) Советский Союз как государственное образование имел, - но по ряду причин эта склонность забивалась. Основными из этих причин являются изначальная отсталость России от передовых капиталистических стран (российскому рабочему классу приходилось "доделывать" работу, которую на "Западе", в основном, выполняла буржуазия) и наличие враждебного окружения ("достраивать" капитализм и строить коммунизм российским рабочим, руководимым Коммунистической партией, приходилось в условиях крайнего недостатка времени, средств и так далее), - всё это (и многое другое, названы только главные причины) вело к бюрократизации советских учреждений и огосударствлению партии, к возникновению обособленного управляющего слоя с интеллигенцией в качестве основной общественной опоры, который год от года всё меньше зависел от рабочих и крестьян (а в конечном счёте, и от рядовых интеллигентов... тем не менее, эта зависимость вплоть до 1993 года, - а кое-где на "постсоветском пространстве" и дольше, - существовала и была для управляющего слоя давящей). Именно это, - то, что склонность Советского государства к отмиранию была, в конце концов, забита, - стало, в конечном счёте, политической основой буржуазной контрреволюции в СССР, по итогам которой российское государство и стало частной собственностью правящей клики.
То, однако, что Первая Советская республика не отмерла, а превратилась в полноценное государство (таков политический смысл контрреволюции в СССР), - вовсе не означает, что установление отмирающего государства на "постсоветском пространстве" невозможно. В России произошёл скачок назад, - но прежде, чем он произошёл, коммунистическое строительство создало новые производительные силы (и, в частности, новых людей), которые контрреволюция ломает, но не может сломать до конца; они образуют иную и (по сравнению с 1917 годом) гораздо более благоприятную почву для новой пролетарской революции. В ходе которой нынешние "государственные предприятия" будут в той же мере подлежать пролетарской национализации, что и "обычные" частные.
Поднимаемый Калашниковым, - и оставляемый Барановым без особых возражений, - вопрос о монополии, в свете отмирания государства, решается сам собой. Монополия плоха тогда, когда имеются противостоящие друг другу, мало друг с другом связанные продавец и покупатель; но в этом случае любой монополист (даже выступающий под государственной вывеской) по сути дела является свободным частным собственником, который может полностью осуществить своё право частной собственности (чтобы он ни произвёл по своей частной инициативе, покупатель вынужден будет это купить, других "игроков" на рынке нет). Конкуренция в этом случае выступает, как средство... ограничения частного произвола. Точнее, должна бы выступать: несколько частных собственников, борясь за рынок, ограничивают друг друга и дают покупателю возможность ограничить их всех... вот только монополии класса частных собственников это не устраняет. Порядок со множеством командиров-администраторов остаётся (хоть сто раз назови его "свободным рынком") административно-командной системой, которая неизбежно порождается свободным рынком (просто потому, что "идеальное" положение, при котором все являются конкурирующими между собой мелкими частными собственниками, отличается крайне низкой производительностью труда; ну, а как только кто-то из менее удачливых, - возможно, по причине "излишней" добросовестности, - собственников с рынка вылетел и остался с единственной собственностью в виде своих рабочих рук, тогда все более удачливые уже готовы превратиться в командиров-администраторов для него... и, надо заметить, ни один защитник "свободного рынка" против этой экспроприации не возражает). Что и как производить, при ней решает "большой дядя", - и он же решает, что будут потреблять. "Борьба за сердце покупателя" превращается в состязание за возможность всучить потребителю какой-нибудь суррогат, - и если на "Западе", благодаря "прокладке" в виде неоколониализма (и запасов, накопленных за годы "классического колониализма"), "простонародье" ещё может на что-то рассчитывать (тамошние капиталисты столько получают от грабежа остального мира, что "дома" могут позволить себе более-менее приличное поведение... хотя и там они, случается, безобразничают), - то в "третьем мире" (в России и вообще на "постсоветском пространстве" к "золотому миллиарду" принадлежит исключительно "элита", остальное население относится как раз к "третьему миру") ему ловить нечего вообще.
Монополия, однако, перестаёт быть собой, когда "монополист" производит сам для себя. Коммунистическая национализация должна (во всяком случае, в конце концов) привести к тому, что все средства производства станут (согласованно и планомерно) управляться всем обществом, - и только в этом случае она имеет смысл. Личная инициатива, следует заметить, этим не гасится, но, напротив, получает полный простор, - только при коммунизме для воплощения в жизнь общественно-полезных личных инициатив может быть задействована сила всего общества.
Разумеется, поголовное участие всего общества в управлении производством (и государством, поскольку в нём ещё будет какая-то необходимость) не может быть введено сразу. По меньшей мере, ему должно предшествовать обучение людей, всю свою жизнь (или значительную часть своей жизни) бывших наёмными работниками, исполнителями, навыкам управления. Отсюда, само собой, вытекает, что самой первой мерой, которую должно будет осуществить рабочее государство, является не национализация, а повсеместное введение строжайшего рабочего контроля (который строжайшим должен быть не только потому, что это нужно для общественного спасения, но и потому, что чем строже он будет, тем большим будет пространство для обучения рабочих, которые станут его осуществлять).
Соответственно, промышленникам, о судьбе которых так печётся Максим Калашников, ничего не угрожает: в том случае, если они согласятся на введение на своих предприятиях рабочего контроля, их никто не экспроприирует (лично я полагаю, что восстановленной Советской власти целесообразно было бы даже дать им некоторые гарантии "неприкосновенности итогов приватизации"... гарантии, которые ельцинско-путинский режим им дать не может), - а в дальнейшем они, если будут хорошо себя вести, смогут, может быть, стать директорами государственных предприятий, а затем и равноправными совладельцами всей общественной собственности. Для этого, правда им придётся потерпеть "полоумных комиссаров" рядом с собой (до тех пор, пока "полоумные" комиссары не наберутся ума), поступиться изрядной частью прибыли (да-да, Советская власть сразу установит для сотрудничающих с ней капиталистов очень высокие налоги, такова жизнь; впрочем, взамен их предприятия будут и получать от государства кое-что), забыть о какой-либо "экономии" на безопасности рабочих, - но настоящего русского промышленника, "болеющего за Дело", это едва ли остановит. По мере укрепления Советской власти за каждым таким предприятием будет постепенно закрепляться свой участок "рынка", надзиратели будут принимать всё большее участие в принятии управленческих решений, - но Дело от этого будет только выигрывать, так что у настоящего русского промышленника не будет причин бунтовать. Вот если он, "промышленник", окажется ненастоящим, и пойдёт против Советской власти, - тогда незамедлительно последует национализация, в пожарном порядке и без какого-либо возмещения.
Вчера в электронном издании "ФОРУМ.мск" появился концептуальный материал под названием "Возможное шоу "левый поворот"". Формально - статья небезызвестного публициста Максима Калашникова, имеющего немалое влияние в кругах "державных патриотов", "имперских националистов" и так далее; по сути - изложение дискуссии между "национал-империалистами" и "радикальными левыми", от лица которых выступил (с послесловием, столь же концептуальным, как и статья Калашникова) Анатолий Баранов, главный редактор "Форума" и, по совместительству, секретарь ЦК остатков Объединенной Коммунистической партии по информационной политике.
Выступления и у Калашникова, и у Баранова получились такими, что при желании можно цепляться чуть ли не к каждому предложению, а соответствующее желание возникает само собой. Тем не менее, этого я постараюсь избежать, поскольку и Калашников, и Баранов, как уже сказано, выдали нечто концептуальное, - и именно по сути их концепций, как мне представляется, и есть смысл кое-что сказать.
Максим Калашников рассуждает о распространённом среди левой общественности лозунге национализации (о нём когда нужно и когда ненужно вспоминает Зюганов, с ним уже давно носятся "лимоновцы", его поднимает на щит РРП... остатки ОКП тоже являются его приверженцами, естественно), - и предупреждает о том, что требование национализации (равно как и выдвигающая его левая общественность) может быть использовано путинским режимом для собственных нужд. Предупреждение, нужно отметить, небезосновательное, хотя обосновывает его Калашников неправильно; я обещал не цепляться к каждой строчки, - но именно к этим строкам прицепиться придётся: "Государство превращено в феодальную собственность правящей клики. Она контролирует все прибыльное и вообще существующее. Ну, «Ордоснефть», «Ордосгаз», «Ордос-овцеводство»". Нынешнее российское государство (которое Калашников подразумевает под "Ордосом"), в самом деле, около четверти века назад стало собственностью правящей клики, - вот только с чего Калашников взял, что эта собственность является феодальной? Феодализм - это когда собственнику принадлежит земля, на которой работают лично зависимые (в смысле, собственник их даже продать может, они тоже его собственность, хотя и имеющая, в отличие от случая рабовладения, некоторые права) от собственника поселяне (не только крестьяне, но и, возможно, ремесленники); если же на принадлежащей собственнику земле располагается принадлежащая ему же фабричка, где работают лично свободные (имеющие право уволиться и так далее) рабочие, - то даже при крепостнических отношениях это уже зачаток капиталистического строя (а феодал, имеющий, помимо крепостных, ещё и такую фабричку, принадлежит, соответственно, к чему-то вроде джентри)... ну, а при отсутствии крепостничества эта фабрика, соответственно, является обычным капиталистическим предприятием (а владелец её, соответственно, является капиталистом, вне зависимости от того, является ли он владельцем государства или же лишь его совладельцем, наряду со всем классом капиталистов).
В общем, "Ордоснефть", "Ордосгаз" и всё прочее - это обычные капиталистические предприятия, и вот тут самое время вернуться к общим рассуждениям. И Калашников, и спорящий с ним Баранов, рассуждая о национализации как требовании левых, требовании коммунистов, - старательно (и, надо признать, весьма умело) обходят вопрос о том, силами какого именно государства коммунисты желают провести национализацию. Между тем, только этот вопрос и имеет значение, только после ответа на него рассуждения о национализации имеют смысл. Коммунисты хотят национализации, - но силами не буржуазного государства, а диктатуры пролетариата; государства, имеющего (как в сравнении с ельцинско-путинским государством, так и в сравнении с "западными" буржуазными демократиями) качественно иное устройство и (в силу этого) отмирающего. "Пролетариату нужно государство - это повторяют все оппортунисты, социал-шовинисты и каутскианцы, уверяя, что таково учение Маркса, и «забывая» добавить, что, во-первых, по Марксу, пролетариату нужно лишь отмирающее государство, т. е. устроенное так, чтобы оно немедленно начало отмирать и не могло не отмирать. А, во-вторых, трудящимся нужно «государство», «то есть организованный в господствующий класс пролетариат»" (Ленин, ПСС, т. 33, с. 24), - с тех пор, как Ильич это написал, прошло уже больше века, но привычки некоторых людей, как можно заметить, не поменялись... другое дело, что теперь у них появился "пример СССР", ссылками на который они и оправдывают свою "забывчивость".
СССР представляется могучим государством ("Красной Империей"), которое не собиралось отмирать. В действительности... всё было несколько не так: определённую склонность к отмиранию (превращению в общество-партию) Советский Союз как государственное образование имел, - но по ряду причин эта склонность забивалась. Основными из этих причин являются изначальная отсталость России от передовых капиталистических стран (российскому рабочему классу приходилось "доделывать" работу, которую на "Западе", в основном, выполняла буржуазия) и наличие враждебного окружения ("достраивать" капитализм и строить коммунизм российским рабочим, руководимым Коммунистической партией, приходилось в условиях крайнего недостатка времени, средств и так далее), - всё это (и многое другое, названы только главные причины) вело к бюрократизации советских учреждений и огосударствлению партии, к возникновению обособленного управляющего слоя с интеллигенцией в качестве основной общественной опоры, который год от года всё меньше зависел от рабочих и крестьян (а в конечном счёте, и от рядовых интеллигентов... тем не менее, эта зависимость вплоть до 1993 года, - а кое-где на "постсоветском пространстве" и дольше, - существовала и была для управляющего слоя давящей). Именно это, - то, что склонность Советского государства к отмиранию была, в конце концов, забита, - стало, в конечном счёте, политической основой буржуазной контрреволюции в СССР, по итогам которой российское государство и стало частной собственностью правящей клики.
То, однако, что Первая Советская республика не отмерла, а превратилась в полноценное государство (таков политический смысл контрреволюции в СССР), - вовсе не означает, что установление отмирающего государства на "постсоветском пространстве" невозможно. В России произошёл скачок назад, - но прежде, чем он произошёл, коммунистическое строительство создало новые производительные силы (и, в частности, новых людей), которые контрреволюция ломает, но не может сломать до конца; они образуют иную и (по сравнению с 1917 годом) гораздо более благоприятную почву для новой пролетарской революции. В ходе которой нынешние "государственные предприятия" будут в той же мере подлежать пролетарской национализации, что и "обычные" частные.
Поднимаемый Калашниковым, - и оставляемый Барановым без особых возражений, - вопрос о монополии, в свете отмирания государства, решается сам собой. Монополия плоха тогда, когда имеются противостоящие друг другу, мало друг с другом связанные продавец и покупатель; но в этом случае любой монополист (даже выступающий под государственной вывеской) по сути дела является свободным частным собственником, который может полностью осуществить своё право частной собственности (чтобы он ни произвёл по своей частной инициативе, покупатель вынужден будет это купить, других "игроков" на рынке нет). Конкуренция в этом случае выступает, как средство... ограничения частного произвола. Точнее, должна бы выступать: несколько частных собственников, борясь за рынок, ограничивают друг друга и дают покупателю возможность ограничить их всех... вот только монополии класса частных собственников это не устраняет. Порядок со множеством командиров-администраторов остаётся (хоть сто раз назови его "свободным рынком") административно-командной системой, которая неизбежно порождается свободным рынком (просто потому, что "идеальное" положение, при котором все являются конкурирующими между собой мелкими частными собственниками, отличается крайне низкой производительностью труда; ну, а как только кто-то из менее удачливых, - возможно, по причине "излишней" добросовестности, - собственников с рынка вылетел и остался с единственной собственностью в виде своих рабочих рук, тогда все более удачливые уже готовы превратиться в командиров-администраторов для него... и, надо заметить, ни один защитник "свободного рынка" против этой экспроприации не возражает). Что и как производить, при ней решает "большой дядя", - и он же решает, что будут потреблять. "Борьба за сердце покупателя" превращается в состязание за возможность всучить потребителю какой-нибудь суррогат, - и если на "Западе", благодаря "прокладке" в виде неоколониализма (и запасов, накопленных за годы "классического колониализма"), "простонародье" ещё может на что-то рассчитывать (тамошние капиталисты столько получают от грабежа остального мира, что "дома" могут позволить себе более-менее приличное поведение... хотя и там они, случается, безобразничают), - то в "третьем мире" (в России и вообще на "постсоветском пространстве" к "золотому миллиарду" принадлежит исключительно "элита", остальное население относится как раз к "третьему миру") ему ловить нечего вообще.
Монополия, однако, перестаёт быть собой, когда "монополист" производит сам для себя. Коммунистическая национализация должна (во всяком случае, в конце концов) привести к тому, что все средства производства станут (согласованно и планомерно) управляться всем обществом, - и только в этом случае она имеет смысл. Личная инициатива, следует заметить, этим не гасится, но, напротив, получает полный простор, - только при коммунизме для воплощения в жизнь общественно-полезных личных инициатив может быть задействована сила всего общества.
Разумеется, поголовное участие всего общества в управлении производством (и государством, поскольку в нём ещё будет какая-то необходимость) не может быть введено сразу. По меньшей мере, ему должно предшествовать обучение людей, всю свою жизнь (или значительную часть своей жизни) бывших наёмными работниками, исполнителями, навыкам управления. Отсюда, само собой, вытекает, что самой первой мерой, которую должно будет осуществить рабочее государство, является не национализация, а повсеместное введение строжайшего рабочего контроля (который строжайшим должен быть не только потому, что это нужно для общественного спасения, но и потому, что чем строже он будет, тем большим будет пространство для обучения рабочих, которые станут его осуществлять).
Соответственно, промышленникам, о судьбе которых так печётся Максим Калашников, ничего не угрожает: в том случае, если они согласятся на введение на своих предприятиях рабочего контроля, их никто не экспроприирует (лично я полагаю, что восстановленной Советской власти целесообразно было бы даже дать им некоторые гарантии "неприкосновенности итогов приватизации"... гарантии, которые ельцинско-путинский режим им дать не может), - а в дальнейшем они, если будут хорошо себя вести, смогут, может быть, стать директорами государственных предприятий, а затем и равноправными совладельцами всей общественной собственности. Для этого, правда им придётся потерпеть "полоумных комиссаров" рядом с собой (до тех пор, пока "полоумные" комиссары не наберутся ума), поступиться изрядной частью прибыли (да-да, Советская власть сразу установит для сотрудничающих с ней капиталистов очень высокие налоги, такова жизнь; впрочем, взамен их предприятия будут и получать от государства кое-что), забыть о какой-либо "экономии" на безопасности рабочих, - но настоящего русского промышленника, "болеющего за Дело", это едва ли остановит. По мере укрепления Советской власти за каждым таким предприятием будет постепенно закрепляться свой участок "рынка", надзиратели будут принимать всё большее участие в принятии управленческих решений, - но Дело от этого будет только выигрывать, так что у настоящего русского промышленника не будет причин бунтовать. Вот если он, "промышленник", окажется ненастоящим, и пойдёт против Советской власти, - тогда незамедлительно последует национализация, в пожарном порядке и без какого-либо возмещения.