Падение дома Орио: Игра Барта. Искушение (3)
После завтрака Ольви вышла в сад, жмурясь от забравшегося уже высоко солнца. Пошла по дорожке через цветник, медленно, любуясь каждым растением и ловя легкий аромат: тигровые лилейники, цветущие только один день; ирисы, темно-синие, как вечернее небо; пылающие розовым флоксы, скромные фиалки, яркие пионы, уже роняющие лепестки. Ристо-садовник, гордый, сияющий щербатой улыбкой, бесшумно следовал за ней, готовый разразиться долгой тирадой о каждом из своих любимцев. Ольви не удивилась бы, если бы он узнавал в лицо и звал по имени каждую травинку.
Ей нравилась эта кажущаяся небрежность, с которой цветы и кустарники были разбросаны по саду, и одни оттеняли другие, сплетаясь в неповторимый ажурный узор, меняющийся ежедневно. Ристо сокрушался, что она не застала азалии и нарциссы, "но если вы задержитесь подольше - чего вы не видели в той столице! пыль, камень и никакого простора, сплошные стены - увидите мои георгины и астры, а это настоящие драгоценности, госпожа, лучше всех сокровищ мира".
Ольви шла, и тропинка уводила ее все дальше в сад. Он был в несколько раз больше сада ее отца, в нем можно было заблудиться, но эта мысль совершенно не пугала, даже наоборот - манила. Она влюбилась в это место еще год назад, но тогда, донашивая последние месяцы, не могла долго ходить - было тяжело. Сейчас же она готова была плутать здесь до самого вечера, петляя, сворачивая на боковые тропинки, открывая для себя все новые закоулки с сюрпризами. Как вот эта полянка с рододендронами, снежно-белыми, золотистыми и розовыми. Некоторые лепестки поникли и подернулись коричневым по краям, но аромат все еще кружил голову.
- Вы вовремя приехали, госпожа, - улыбнулся Ристо. - Еще неделя, и они бы совсем увяли.
Тогда, год назад, садовник встретил Ольви глубоким поклоном, но следил за ней настороженным взглядом из-под кустистых бровей, и только убедившись, что она в восторге от его детища, оттаял и разоткровенничался.
- Мы думали, что господин Барт выберет себе в жены кого-то из древнего рода, госпожа. Но так даже лучше. Были бы вы из древних - стали бы заводить в доме свои порядки, а так вы приняли наши, и всем хорошо.
Почти то же самое как-то сказала и Несса, экономка, а молчаливый Гед, дворецкий, повел густыми соломенными бровями, выражая согласие. Тогда, спустя неделю после замужества, Барт привез молодую жену в столицу, представил слугам - и началось ее обучение.
Все послеобеденное время Ольви проводила у Арлэви - та рассказывала ей все о древних родах, об их прошлых заслугах и современных наследниках: вкусы, пристрастия, привычки, любимые шутки, трогательные слабости, все вплоть до домашних прозвищ и забавных историй из допансионного детства, все то, на чем можно было сделать акцент, то, на что можно было тонко намекнуть, и то, о чем упоминать не стоило. Кто-то терпеть не мог белые лилии, кто-то курил сигары только одного сорта, кто-то мог до хрипоты спорить о лошадях, кто-то расцветал от гордости, когда упоминали его героического дедушку, и все это нужно было помнить и искусно сочетать на балах и приемах, в устроении которых всегда деятельно участвовала Арлэви. Она же передавала рекомендации для Нессы и Геда, а, приезжая, распоряжалась ими напрямую.
А все время, свободное от балов, приемов, визитов и наставлений Арлэви, Ольви проводила в своем кабинете, за бумагами с Нессой.
Ольви в общем-то знала, как вести хозяйство - и в пансионе этому учили, и два года управления домом Орио не прошли даром, но она не была готова к новым масштабам. Владения Барта Авиля превосходили в несколько раз ее собственные. Два особняка - один в столице, один в Невии, загородный дом, где Авили проводили лето, несколько вилл (где она еще не успела побывать), лесные и земельные угодья, лесопилка, сталеплавильный завод и завод паровых машин, научные лаборатории и свой корабль. Все наследство Орио растворилось в этом, как капля в море.
- Я постепенно введу тебя в курс всех дел, - пообещал Барт. - Когда меня не станет, наш ребенок будет еще в пансионе. Тебе нужно будет научиться всем управлять, а потом научить его. А пока начни с дома и слуг.
И сдал ее Нессе.
Несса, чопорная и строгая киранка средних лет, со светло-кофейной кожей и высоко заколотыми пшеничными волосами, затянутая в синее платье с белым воротничком, с золотой цепочкой на поясе, на которой позвякивала связка ключей, встретила ее поклоном. Они расположились в маленькой комнате рядом со спальней Ольви - отныне это был ее кабинет.
Экономка придвинула к ней бумаги - списки прислуги, счета, выписки из банка, книги расходов, заговорила о содержании дома и распорядке дня, и пугающее осознание размеров того, с чем ей предстояло иметь дело, обрушилось на Ольви, как лавина. Несса, зорко следившая за новой госпожой, тут же заметила ее растерянность и закончила предложение на вопросительной ноте.
Ольви подняла на нее взгляд и честно призналась:
- Хозяйство такого масштаба... если быть откровенной, я застигнута врасплох. Мне очень понадобится твоя помощь, чтобы во всем разобраться.
Похоже, Нессе только того и надо было. Она почтительно склонила голову, слишком вышколенная, чтобы показать эмоции, но глаза ее загорелись.
С того дня экономка и дворецкий радостно насели на нее, как два коршуна, с удовольствием посвящая ее во все тонкости управления огромным домом, не упуская ни малейшей возможности щегольнуть своими знаниями и умениями перед новым человеком. Для наследницы древнего рода в этих умениях не было бы ничего удивительного или неожиданного, но Ольви не переставала поражаться тому, как Несса жонглирует цифрами, как быстро считает, как умеет занять каждого, кто был под ее началом, как держит в уме цены на продукты и списки поставщиков за последние несколько лет. Под ее умелым руководством хозяйство работало как часы, каждая мелочь была под контролем, и Ольви приходила то в ужас, то в восхищение, понимая, что сама бы никогда не справилась с такими задачами и с такими их объёмами, с какими умели справляться кираны.
Размышляя об этом, она всякий раз дивилась, как все-таки мудро устроено их общество.
Да, кираны не разбирались в тонких материях, не могли поддержать светскую беседу, но в вопросах домашнего хозяйства и во всем, что нужно было делать руками, им не было равных. Одним словом, они определенно были на своем месте в иерархии рас.
Когда Ольви поделилась своими соображениями с Бартом, он только улыбнулся в ответ своей обычной улыбкой - чуть-чуть, самыми краешками губ.
- Если бы тебя ежедневно, по нескольку часов в день, в течение семи лет учили не истории, литературе и законам, а тому, как шить, чинить и мастерить вещи, как считать расходы и хлопотать по хозяйству... ты бы тоже могла с закрытыми глазами вычислить, сколько понадобится угля для того, чтобы обогреть дом самой суровой зимой - и не ответила бы, к примеру, сколько звезд в созвездии Пастуха. Семь лет в отрыве от семьи - ведь киран может родиться и у высшей расы - в изоляции в пансионе, в обществе только себе подобных, их учат ремеслу и послушанию. Так же, как нас - наукам и искусствам, и умению повелевать.
This entry was originally posted at https://oner.dreamwidth.org/127569.html. Please comment there using OpenID.
Ей нравилась эта кажущаяся небрежность, с которой цветы и кустарники были разбросаны по саду, и одни оттеняли другие, сплетаясь в неповторимый ажурный узор, меняющийся ежедневно. Ристо сокрушался, что она не застала азалии и нарциссы, "но если вы задержитесь подольше - чего вы не видели в той столице! пыль, камень и никакого простора, сплошные стены - увидите мои георгины и астры, а это настоящие драгоценности, госпожа, лучше всех сокровищ мира".
Ольви шла, и тропинка уводила ее все дальше в сад. Он был в несколько раз больше сада ее отца, в нем можно было заблудиться, но эта мысль совершенно не пугала, даже наоборот - манила. Она влюбилась в это место еще год назад, но тогда, донашивая последние месяцы, не могла долго ходить - было тяжело. Сейчас же она готова была плутать здесь до самого вечера, петляя, сворачивая на боковые тропинки, открывая для себя все новые закоулки с сюрпризами. Как вот эта полянка с рододендронами, снежно-белыми, золотистыми и розовыми. Некоторые лепестки поникли и подернулись коричневым по краям, но аромат все еще кружил голову.
- Вы вовремя приехали, госпожа, - улыбнулся Ристо. - Еще неделя, и они бы совсем увяли.
Тогда, год назад, садовник встретил Ольви глубоким поклоном, но следил за ней настороженным взглядом из-под кустистых бровей, и только убедившись, что она в восторге от его детища, оттаял и разоткровенничался.
- Мы думали, что господин Барт выберет себе в жены кого-то из древнего рода, госпожа. Но так даже лучше. Были бы вы из древних - стали бы заводить в доме свои порядки, а так вы приняли наши, и всем хорошо.
Почти то же самое как-то сказала и Несса, экономка, а молчаливый Гед, дворецкий, повел густыми соломенными бровями, выражая согласие. Тогда, спустя неделю после замужества, Барт привез молодую жену в столицу, представил слугам - и началось ее обучение.
Все послеобеденное время Ольви проводила у Арлэви - та рассказывала ей все о древних родах, об их прошлых заслугах и современных наследниках: вкусы, пристрастия, привычки, любимые шутки, трогательные слабости, все вплоть до домашних прозвищ и забавных историй из допансионного детства, все то, на чем можно было сделать акцент, то, на что можно было тонко намекнуть, и то, о чем упоминать не стоило. Кто-то терпеть не мог белые лилии, кто-то курил сигары только одного сорта, кто-то мог до хрипоты спорить о лошадях, кто-то расцветал от гордости, когда упоминали его героического дедушку, и все это нужно было помнить и искусно сочетать на балах и приемах, в устроении которых всегда деятельно участвовала Арлэви. Она же передавала рекомендации для Нессы и Геда, а, приезжая, распоряжалась ими напрямую.
А все время, свободное от балов, приемов, визитов и наставлений Арлэви, Ольви проводила в своем кабинете, за бумагами с Нессой.
Ольви в общем-то знала, как вести хозяйство - и в пансионе этому учили, и два года управления домом Орио не прошли даром, но она не была готова к новым масштабам. Владения Барта Авиля превосходили в несколько раз ее собственные. Два особняка - один в столице, один в Невии, загородный дом, где Авили проводили лето, несколько вилл (где она еще не успела побывать), лесные и земельные угодья, лесопилка, сталеплавильный завод и завод паровых машин, научные лаборатории и свой корабль. Все наследство Орио растворилось в этом, как капля в море.
- Я постепенно введу тебя в курс всех дел, - пообещал Барт. - Когда меня не станет, наш ребенок будет еще в пансионе. Тебе нужно будет научиться всем управлять, а потом научить его. А пока начни с дома и слуг.
И сдал ее Нессе.
Несса, чопорная и строгая киранка средних лет, со светло-кофейной кожей и высоко заколотыми пшеничными волосами, затянутая в синее платье с белым воротничком, с золотой цепочкой на поясе, на которой позвякивала связка ключей, встретила ее поклоном. Они расположились в маленькой комнате рядом со спальней Ольви - отныне это был ее кабинет.
Экономка придвинула к ней бумаги - списки прислуги, счета, выписки из банка, книги расходов, заговорила о содержании дома и распорядке дня, и пугающее осознание размеров того, с чем ей предстояло иметь дело, обрушилось на Ольви, как лавина. Несса, зорко следившая за новой госпожой, тут же заметила ее растерянность и закончила предложение на вопросительной ноте.
Ольви подняла на нее взгляд и честно призналась:
- Хозяйство такого масштаба... если быть откровенной, я застигнута врасплох. Мне очень понадобится твоя помощь, чтобы во всем разобраться.
Похоже, Нессе только того и надо было. Она почтительно склонила голову, слишком вышколенная, чтобы показать эмоции, но глаза ее загорелись.
С того дня экономка и дворецкий радостно насели на нее, как два коршуна, с удовольствием посвящая ее во все тонкости управления огромным домом, не упуская ни малейшей возможности щегольнуть своими знаниями и умениями перед новым человеком. Для наследницы древнего рода в этих умениях не было бы ничего удивительного или неожиданного, но Ольви не переставала поражаться тому, как Несса жонглирует цифрами, как быстро считает, как умеет занять каждого, кто был под ее началом, как держит в уме цены на продукты и списки поставщиков за последние несколько лет. Под ее умелым руководством хозяйство работало как часы, каждая мелочь была под контролем, и Ольви приходила то в ужас, то в восхищение, понимая, что сама бы никогда не справилась с такими задачами и с такими их объёмами, с какими умели справляться кираны.
Размышляя об этом, она всякий раз дивилась, как все-таки мудро устроено их общество.
Да, кираны не разбирались в тонких материях, не могли поддержать светскую беседу, но в вопросах домашнего хозяйства и во всем, что нужно было делать руками, им не было равных. Одним словом, они определенно были на своем месте в иерархии рас.
Когда Ольви поделилась своими соображениями с Бартом, он только улыбнулся в ответ своей обычной улыбкой - чуть-чуть, самыми краешками губ.
- Если бы тебя ежедневно, по нескольку часов в день, в течение семи лет учили не истории, литературе и законам, а тому, как шить, чинить и мастерить вещи, как считать расходы и хлопотать по хозяйству... ты бы тоже могла с закрытыми глазами вычислить, сколько понадобится угля для того, чтобы обогреть дом самой суровой зимой - и не ответила бы, к примеру, сколько звезд в созвездии Пастуха. Семь лет в отрыве от семьи - ведь киран может родиться и у высшей расы - в изоляции в пансионе, в обществе только себе подобных, их учат ремеслу и послушанию. Так же, как нас - наукам и искусствам, и умению повелевать.
This entry was originally posted at https://oner.dreamwidth.org/127569.html. Please comment there using OpenID.