лесная хозяйка
к дню Бабы Яги в заповеднике сказок :)
Совсем молодой, темноглазый и стройный, с живым некрасивым лицом, не похожий на портреты, которым быть написанными лет двадцать спустя, в парике, треуголке, епанче, на вороном коне, тонкой тропой по глухому лесу…
Кажется, сбился с дороги. И теперь уже совсем отстал от следовавшего на юг отряда.
Как вышло так, что сначала чахлый и редкий лесок сгустился в какую-то совершенно уж сказочную чащу - слишком быстро, почти незаметно…
Вдруг, шедший ровной скорой рысью конь остановился, заупрямился, не хотел идти дальше по лесной тропе, словно учуял впереди какую опасность. Повернул назад. Но тропа не вывела обратно, а как будто ещё углублялась в глухой еловый бор. Вовсе исчезла среди старой хвои, веток и чахлых кустов. Сумерки быстро сгустились.
Лес дремучий, дремотный… Как же спать хочется, веки слипаются, да и в сумерках всё плохо видно, из низин ползёт туман, сырая мгла. Какая странная тишина. Ни ветка нигде не хрустнет, ни птица не крикнет.
Замаячил впереди блёклый, выморочный просвет поляны. Посреди поляны темнело что-то. Холм-не холм, изба-не изба…
Вроде дома на сваях - разглядел он, подъехав ближе. Но какой дом на сваях посреди леса, тут же много вёрст до реки, не бывает половодья, тут разве болото рядом… Тьфу ты, гиблое какое место.
Дом был огорожен забором, столбы которого посверкивали зеленоватым слабым светом гнилушек, болотных огней.
Испугался бы, да нет, ещё чего. Ну, изба какая-то. Может, лесниково жилище, может охотничья зимовка. Всё крыша над головой. Переночевать, а как рассветёт ехать дальше - туман рассеется, дорога найдётся.
Утро вечера мудренее.
Привязал к ограде коня, пошёл искать вход в странный дом. Дверь была с другой стороны поляны, лестницы не было, покосившееся крыльцо нависало над землёй. Запрыгнул.
Не заперто. Скрипнули несмазанные петли.
Но внутри этот дом, поросший мхом, перекосившийся, на нелепых сваях, оказался больше, чем казался снаружи, да и не необитаемым вовсе, даже своеобразного уюта не лишённым.
Темновато вот только. Окошки маленькие, смерклось вовсе уже, а тут ни свечи, ни лучины. Большая печь, какая-то домашняя утварь. Бросился из-под ног - едва на хвост ему не наступил - какой-то котище, над головой зашевелилась и заухала сова.
Хозяйку этого лесного жилища он скорее услышал, чем увидел.
«Русским духом пахнет… Нет, не русским. Стара стала, да чую всё ж таки. Проходи-ка, добрый молодец. Да и не говори ничего, и сама всё вижу. Имя только какое-то мудрёное у тебя, а кровь чужая, не здешняя. Королевская кровь, да из дальних краёв, у моря что ли какого те края, и нечисти там тоже много - не менее чем у нас.
Яшка, говоришь, по-нашему. Ну что ж, Яшка так Яшка.
Чего тебе? Меч-кладенец, царскую дочку?
Ась? Воды напиться? Голоден небось? Да и я хороша - с дороги-то, у голодного да усталого спрашивать. Вот, выпей. Да не гляди так. Травяной отвар, не отрава небось.
Меч, говоришь, не нужен, потому своя шпажонка есть, и лук тебе волшебный не надобен, потому как артиллерист ты? Гляди-ка… Ты мне старухе вообще таких слов не смей говорить, артиллерист, ишь чего. Архтиллерии этой всей вашей лет всего-ничего, а я в этих лесах уж не упомнить сколько живу. Стара я, новое-то учить. Ну, как знаешь, милок. И царская дочь тебе тоже ни к чему, ты и сам цесарских кровей. Это вижу. И то добре. Был тут один, царскую дочь просил… Годов десять тому, кажись, а то не упомню - стара стала, события в голове путаются. Что хотел получил, да только зря это всё, не будет ему удачи, хлюпику, потому воли мало, да удали молодецкой… Да и соглашенье он наше нарушил - так что недолго уж орлом-то парить. Скоро уж беды ждать, ой скоро. Знаешь, небось, о ком говорю.
Или вот, ну то уж раньше, ещё раньше - красна девица одна. Пришла, не побоялась то есть. Или заблудилась просто… Нет, не помню. Не хочу говорит замуж за столбового дворянина, не хочу за боярина… Царя ей вишь надо было, али прынца заморского… Что? Дальше что было? Не помню, Яша. Не помню.
Так что ж тебе, ничего не надобно? Так что ж по лесу моему ходишь, зверьё моё пугаешь, русалок смущаешь? И не гляди так удивлённо. Кабы здешний был, слышал бы обо мне. Впрочем, здешние сюда нечасто забредают, боятся. А в тебе страху нет, это хорошо.
Заблудился да от полка отстал? Только и всего? На ночлег пустить да дорогу подсказать… Это тоже можно.
Это лучше даже, которым не надобно ничего. Но ты-то не таков, тебе многого надобно, да и суждено многое, но ты своим умом значит хочешь. Ума-то палата, гляжу. Да что же, коли такой самый умный, с дороги то сбился да знаков лесных читать не умеешь?
Ладно, это объясню. А то многое, чего ты постичь хочешь - это сам ищи. Вот, талисман могу дать. Выведет куда надо - и сейчас, да и после в поисках твоих поможет, хоть и сам ещё не знаешь, чего искать хочешь…
На-тко, держи. И не дивись, что глиняна птица, и что с виду - как игрушка детская. Когда надо - и полетит, путь указывая, и об опасности свистом предупредит…
И не гляди, что изба мхом заросла, да и я не лучше. Знали мы и лучшие времена. Это теперь меня почти позабыли, даже тех, кто путь сюда находит, в пути сказочном помогать - баньку там, ужин, дорогу, клубок волшебный, совет мудрый - как меч-кладенец добыть, как жар-птицы перо, как царевну приворожить… - даже тех стало мало совсем, только и гожусь, что детей малых пугать, коли не слушаются.
Ты не смейся над старой - чем была когда-то, чем стала. Была ведь велика и сильна, всюду меня почитали, кто как хозяйку зверей и леса, кто как воительницу, кто как хранительницу границ. Да иссякла слава моя, и имена старые стёрлись из непрочной людской памяти. И всё ж, лучше, знаешь, такое бессмертье - чем вовсе сгинуть безвестно… Знаешь, сколько великих и славных, и страшных - вовсе сгинули, хоть и владыками стихий были, когда совсем их позабыли? То-то же.
Это ты теперь не знаешь, а после поймёшь. Много ждёт тебя впереди … да вот как уйдёшь на покой, и поселишься в башне, звёзды считать, сам станешь героем досужих сказок - и помнить-то тебя будут больше не по славным делам, да по воинским победам да государевой службе, а по ворожбе да звездочётству, да как станут небылицы рассказывать… Что было - забудут, чего не было - приплетут…»
За окном уже брезжил рассвет. Поблагодарил лесную хозяйку, отправился в путь, сырой еловый лес скоро кончился, указанная ею тропинка вывела к тракту, и он скоро догнал отряд, от которого отстал. Данный ему талисман хранил его в бедствиях этого не слишком удачного похода - для будущих дел и славы.
А вспоминал ли избушку в лесу да тёмные речи хозяйки, забыл ли, счёл ли сном или мороком - кто ж его знает?
Но ведь во всём почти права оказалась.