девять жизней требича-линкольна (I)
У Натана Требича, торговца из городка Пакш к югу от Будапешта, было шесть сыновей. Один с отличием закончил школу, сделался преуспевающим банкиром, потом разорился и сошел с ума. Другой ударился в политику, стал лидером венгерской социал-демократической партии, после чего был вынужден эмигрировать и осел в Кливленде, где издавал венгерскую социалистическую газету. В США оказались и еще двое братьев, один из них попытался послужить новой родине в качестве доносчика, но рикошетом попал в Алькатрас. Пятый остался в Венгрии и уже в сороковых погиб в немецком концлагере. О шестом в двух словах не расскажешь.
Свою жизнь он довольно подробно описывает в двух автобиографиях: вышедшей в 1916 г. в Нью-Йорке «Revelations of an International Spy» («Откровения международного шпиона») и вышедшей в 1931 г. в Лейпциге «Der größte Abenteurer des XX. Jahrhunderts?!» («Величайший авантюрист двадцатого века?!») В основных пунктах они друг другу противоречат, что, разумеется, вовсе не гарантирует правдивость хотя бы одной. Из многочисленных жизнеописаний Требича выделю великолепное исследование Бернарда Вассерштайна «The secret lives of Trebitsch-Lincoln» («Тайные жизни Требича-Линкольна»), образец того, как историк должен раскапывать источники и работать с ними. Есть еще более раннее «The self-made villain» («Самодельный злодей») Дэвида Лампе и Ласло Шенаси и книга Эндре Гемери «Az igazi Trebitsch» («Настоящий Требич), забавная, как минимум, двумя нюансами: социалистическим взглядом на Требича (первое издание: Будапешт, 1985 г.), и тем, что по части конспирологии автор книги дает заметную фору своему герою, шпионы так и скачут по ее страницам. Чтобы уследить за всеми разведками, на которые якобы работает герой, в какой-то момент приходится делать засечки на полях. Вот, опираясь на эти пять источников (из которых биография Вассерштайна несомненно играет роль несущей конструкции), я и попытаюсь рассказать о незаурядной жизни монреальского миссионера, дарлингтонского парламентария, бухарестского нефтепромышленника, нью-йоркского арестанта, берлинского путчиста, венского предателя, пекинского реорганизатора, шанхайского буддиста и надмирного мессии - Игнатия Тимофея Требича-Линкольна.
жизнь первая: миссионер
Преподобный Требич родился в 1879 г. в состоятельной еврейской семье. Его отец был ревностным раввином, который в большой строгости посвящал своего сына в премудрости иудейской религии. За учебой в Пакше последовала блестящая карьера в Пресбургском и Будапештском университетах, а также Королевской Академии Искусств и Литературы. (Из автобиографии, 1903)
Мой отец - Натан Требич - могу ли я простить себе, что не оправдал его надежды, как будущий «Светоч Израилев» - был известным в Пакше главой судостроительной компании и имел хорошую репутацию в будапештских деловых кругах... Было решено, что я стану раввином, и отец не жалел ни денег, ни усилий на подготовку меня к духовной карьере. В том возрасте, когда большинство детей проводят дни, бегая наперегонки на свежем воздухе, я занимался учебой по восемнадцать часов в сутки. В результате я прошел четырехгодичный курс гимназии за десять месяцев, после чего три года учился в колледже в Будапеште и еще два посвятил изучению театра и литературы в Королевской Академии Искусства и Литературы. (Из автобиографии, 1916)
Мои родители были благочестивыми иудеями. От них я унаследовал увлечение мистерией религии. Кроме ежедневных походов в синагогу два дня в неделю я постился. Добровольно. Раввин обратил внимание на маленького набожного Игнаца, главным смыслом бытия которого была вера его отцов... До тринадцати лет я ходил в простую школу, но потом мне наняли домашнего учителя, и я за десять месяцев вызубрил четырехлетнюю гимназическую программу... Потом мы переехали в Будапешт, где я успешно сдал вступительные экзамены в пятый класс... Каждый мальчик хочет в юном возрасте стать машинистом поезда, а позже актером или офицером. Так как я был евреем, то остановился на актерстве. (Из автобиографии, 1931)
Как можно увидеть, со временем описание несколько дрейфует, по крайней мере, число законченных автором учебных заведений неуклонно сокращается. На самом деле, Игнац Требич четыре года проучился в йешиве в родном Пакше, затем транзитом через Пресбург (Братиславу) поступил в среднюю школу в Будапеште, но не смог ее закончить, провалив экзамены. В 1895 г. его приняли в Королевскую Академию Сценического Искусства, но не проучившись и семестра, Требич ее бросил. Годом позже он поступил в Академию повторно. С тем же результатом. Биограф Гемери доверительно сообщает, что интерес у Требича вызывало не актерское мастерство как таковое, а одна не слишком удачливая актриса. Чтобы отвлечь юношу от соблазнов Мельпомены, отец отправляет его в путешествия. Сам Требич утверждает, что в те годы он объездил всю Европу, побывал в Северной и даже в Южной Америке. Насчет Америки есть сомнения, зато в Триесте он был точно, так как его там задержали по подозрению в воровстве. В Лондоне он впервые увлекся христианской религией, в связи с чем стянул у жены англиканского священника по фамилии Лифшиц, который его приютил, часы и золотую цепочку. Еще раз попавшись на краже золотых часов в Будапеште, Требич решительно порывает с миром криминала и становится журналистом. Он публикует в будапештских газетах бойкие репортажи из далеких краев, в которых он побывал (или мечтал побывать. По крайней мере, интервью с Эдисоном, напечатанное в журнале «Загадочный мир», Требич взял у себя сам). Но несостоявшегося раввина одолевают и заботы теологического характера:
И тут я окончательно понял, что ортодоксальное иудейство со своими мелочными постулатами, с софистикой раввинов полностью лишено связи с жизнью. Бесконечные споры с цитатами из Талмуда всегда казались мне оторванными от реальности... а вот Библия была полна жизненных сил... Ясно как день: я хочу стать христианином. Но не католиком!
Требич покидает Будапешт и проводит 1899 год в Гамбурге, где в пресвитерианской миссии готовится к обращению в христианство. Благочестивый отец, разумеется, против, но - стечение обстоятельств! - в июле он скоропостижно умирает. На Рождество Требич крестится в гамбургской церкви, где преподобный Франк (тоже венгерский еврей) нарекает его Игнатием Тимофеем. Живой ум новообращенного производит сильное впечатление на Франка, и тот отправляет его учиться в лютеранскую теологическую семинарию в Бреклум, городок на границе с Данией. Так, пробыв пресвитерианцем ровно две недели, Требич становится лютеранином.
Семинарская жизнь в Бреклуме построена по военному образцу, распорядок дня расписан от шести утра до десяти вечера, при этом свободное время в нем отсутствует, зато имеется ежедневная уборка территории и обучение ремеслам, например, тачанию сапог. Для успевшего хлебнуть хмельного воздуха метрополий Требича размеренная жизнь в провинциальной дыре кажется невыносимой.
Меня вызвали к ректору.
- От кого, господин кандидат, письма, которые вы получаете ежедневно?
Я почувствовал, что краснею:
- От одной дамы.
- Что за дама?
- Марагарет Калор. Дочь судового капитана.... Мы познакомились на каникулах.
- Вы любите эту даму?
- Да.
- Вы помолвлены?
- Официально нет... то есть лишь ее матушка знает...
- Ах так! Знаете ли вы, что во время обучения в семинарии помолвки для теологов запрещены?
- Да, но..
- Спасибо, господин кандидат.
Меня выгнали.
Впрочем, биограф Вассерштайн обнаружил в архивах семинарии гораздо более прозаическую запись «Отпущен в середине мая из-за жалоб на сильные головные боли». Тем не менее история о помолвке Требича и Маргарет Калор вполне соответствует действительности. Очаровал ли семинарист Калора-старшего нам неизвестно, но проявлять разборчивость судовому капитану в отставке было не с руки: Маргарет уже нянчила сына от залетного эльзасца, растворившегося после рождения ребенка в туманах портового города.
Преподобный Франк, однако, встретил возвращение блудного теолога без восторга и известил, что предоставлять ему жилье и стипендию он больше не намерен.
- Ах! Но тогда мне придется отказаться от намерения стать священником!
- Тихо, тихо, - успокоил меня Франк, - не пасуйте перед трудностями, посмотрим, что можно сделать. - Он походил по комнате взад и вперед, посмотрел на меня и спросил:
- А в Канаду хотите?
- Я думал об Англии...
- Канада лучше. Там перед вами откроются прекрасные перспективы. Усердный и сообразительный человек способен там добиться многого. У вас особый талант, будет жаль, если вы его загубите. К тому же там смотрят на многие вещи гораздо либеральнее. Вам будут рады, и вы сможете вскоре жениться.
Я с благодарностью схватил его за руку, но тут же отшатнулся:
- У меня нет ни гроша денег..
- На оплату поездки я наскребу.
В декабре 1900 года Требич получает место сотрудника монреальской пресвитерианской миссии. Его задача: обращать в христианство евреев, едва прибывших в Канаду из России и Румынии, и он берется за нее с энтузиазмом. Он заговаривает с эмигрантами на улицах, он ходит к ним домой, он заманивает их в помещение миссии, используя в качестве наживки румынские и русские газеты, он проповедует сразу на четырех языках: английском, немецком, венгерском и идише. В автобиографии Требич хвастается своими небывалыми успехами, заставлявшими местных ортодоксальных евреев отчаянно скрипеть зубами:
Однажды, когда я разговаривал со своими русскими учениками, я увидел необычайно красивую девушку. Я сказал ученикам, что нахожу ее очень привлекательной. На следующий день ко мне пришел один еврей, постоянно (несмотря на поношения общины в мой адрес) забиравший у меня газеты:
- Знаете, кто эта замечательная девушка?
- Кто?
Он назвал известное имя. Ее отец принадлежал к еврейской плутократии...
- Он просит передать вам, что вы можете стать его зятем. Конечно, если вы вернетесь в иудейскую веру.
Я захлопнул за просителем дверь. Язвительный биограф Вассерштайн комментирует: «Не существует свидетельств о том, что работая в пресвитерианской миссии, Требич обратил в христианство хотя бы одного еврея.»
В июле 1901 года Требич венчается с прибывшей в Канаду Маргарет Калор и усыновляет ее ребенка. Тогда же его принимают сразу на последний курс пресвитерианского колледжа университета Макгилла. Уже через год он становится дипломированным священнослужителем. Самое время воскликнуть, что жизнь прекрасна, если бы не одно но: деньги. Пресвитерианская миссия бедна, как церковная (коннотация случайна) мышь, управляющий ее финансами совет скуп, как Гобсек. Недовольный Требич осуществляет эффектную комбинацию, которую можно назвать «от скотов к бритам» или на современном деловом языке «уход с клиентской базой к конкуренту». Дело в том, что лондонское общество пропаганды христианства среди иудеев задумывается об открытии филиала в Монреале, в связи с чем засылает в город разведчика. Вот его отчет о встрече с Требичем:
Мистер Требич открыл мне свое сердце. Он рассказал о неурядицах с пресвитерианским советом, который полностью игнорирует нужды миссии, о трудностях, испытываемых даже при закупке абсолютно необходимого миссии инвентаря. Уже несколько месяцев он занимается отчаянным самокопанием. Он молил Бога, чтобы тот помог ему преодолеть трудности и наставил на путь истинный... Он не жалел для монреальских евреев даже собственных денег, он пожертвовал на них 400 или 500 долларов из приданого своей жены... и остался совершенно без средств, в полной зависимости от крошечной зарплаты, выплачиваемой пресвитерианским советом. Чтобы удостоверить это, он показал мне свою сберегательную книжку и чеки... После первого разговора со мной он и его жена молились днем и ночью и пришли к выводу, что мое появление в этот критический момент является знаком Божьим.
Тем не менее посланник еще не вполне убежден. На него давит ответственность перед лондонским обществом, его терзают моральные предрассудки. Но Требич не отступает.
На следующий день Требич пришел ко мне около полудня. Он сказал, что он и его жена всю ночь провели в молитве. Они рассмотрели все возможности, и поняли что перст судьбы указывает им единственный выход... Они твердо решили покинуть пресвитерианскую миссию и положиться на промысел Божий. И да будет так, как захочет Господь. Пока он говорил, я внимательно наблюдал за ним. Его глаза пылали, он был полон энтузиазма. Хотя его речи были сдержанны и почтительны, сам он держался мужественно, независимо и решительно. Я поверил ему. Приняв это решение, он предпочел неопределенность определенности, веря, что Господь не оставит его в своей милости. Я подумал, что, возможно, сам Бог призвал его ко мне, и не посмел сказать "нет".
В телеграмме, отправленной в тот же день в Лондон, посланник выразился более лаконично: «Нашел превосходного высококвалифицированного неофита глубокодуховен семь языков. Нанимать?»
В автобиографии Требича эпизод, разумеется, освещается иначе:
- Нет ли у вас желания, - спросил пастор, - продолжить вашу деятельность в Монреале под патронажем лондонского общества?»
- Если вы примете мои условия.
- Могу я узнать, каковы они?
- Полная организационная свобода... То есть, какими методами я работаю с паствой и обращаю евреев, это мое дело... 85 долларов в месяц плюс проживание и прочие расходы.
- Полагаю, это нас устраивает.
- И еще одно: нельзя требовать от меня, чтобы я приведу столько-то евреев под сень англиканской церкви. А лишь то, что я стану проповедовать им веру Христову.
Так или иначе, стороны ударили по рукам, и в мае 1902 года Требич становится официальным представителем лондонского общества в Монреале, в связи с чем в четвертый раз за два с половиной года служения Христу меняет церковь: пресвитерианская, лютеранская, снова пресвитерианская, теперь англиканская. Уже через девять месяцев Требич докладывает в Лондон о потрясающих успехах миссии: роздано 40 библий, 86 евангелий, 247 вероучителных брошюр. В его доме побывало 879 посетителей, он и его жена совершили 382 визита к интересующимся словом Божьим. И венец всему: в феврале должен быть покрещен первый обращенный им румынский эмигрант. К сожалению, в архивах лондонского общества это вне всяких сомнений выдающееся событие почему-то не зафиксировано. Требич также ездит с лекциями по восточному побережью Канады и выступает на церковном синоде с речью, благосклонно встреченной прессой. Но, увы, финансовое положение молодой семьи лишь ухудшается. Пусть лондонское общество платит чуть больше, чем пресвитерианский совет, но на шее Требича кроме жены с ребенком висят еще приехавшая погостить теща и невесть откуда взявшийся младший брат. К тому же Маргарет мучается ностальгией по Европе, особенно усилившейся после того, как их первенец умер вскоре после родов.
В середине 1903 года семья возвращается в Европу. Идею служения англиканской церкви Требич, впрочем, не оставляет. Желая избежать нежелательной огласки, он даже пишет преподобному Лифшицу покаянное письмо, где признается, что умыкнул шесть лет назад часы и цепочку его жены и обещает возместить ущерб (рассказывая эту историю позже, злопамятный Лифшиц не забывал присовокупить, что возмещения так и не дождался). Сначала Требич надеется на трудоустройство в родном лондонском обществе, но тот факт, что ликвидация миссии сопровождалась взаимными финансовыми претензиями, а оставленный приглядывать за помещением в Монреале младший брат Требича испарился вместе с ключами, нарушает его планы. Однако, неисповедимыми путями Требич попадает на прием к архиепископу Кентерберийскому и получает пост помощника приходского священника в Эпплдоре, Кент. Увы, требования к духовникам в Англии жестче, чем в Канаде. Из восьми церковных экзаменов ему удается сдать лишь историю церкви и библию: «Большинство предметов оч.плохо... Ни греческого, ни латыни, древнееврейский плох даже для еврея». Архиепископ Кентерберийский с удивлением записывает после аудиенции:
Странное отсутствие знаний даже в тех материях, где их можно было бы ожидать. Грч практически забыт. Он вообще не может читать грч текст, хотя говорит, что способен все восстановить за считанные месяцы. Он уже знал его, но все позабыл.
К тому же деревенское безделье тяготило Требича. Маргарет вспоминала позже:
Жизнь помощника приходского священника плохо сочеталась с его активным мозгом и неослабевающими амбициями. Жизнь вокруг текла чересчур размеренно, а терпения у него не хватало. Если бы существовала перспектива вскоре стать викарием и затем сделать церковную карьеру, он бы, возможно остался, а без этого он осознавал тщетность своих усилий.
В 1904 году капитан Калор умирает, оставляя своей дочери приличное наследство. Более не нуждающийся в деньгах Требич слагает с себя сан (следов горючих слез архиепископа Кентерберийского на соотв. пометке в церковных архивах не обнаружено). Вот как Требич описывает прощание с викарием своего прихода:
Внезапно он спросил:
- Простите мне мое любопытство, дорогой брат... но какую цель вы преследовали, штудируя в последние месяцы книги о политике? Хотите стать профессором в колледже и зарабатывать этим деньги?
- Какое сегодня число, викарий?
- Десятое декабря, если я ничего не путаю… Да, десятое.
- Итак, десятое декабря… Запишите сегодняшнюю дату куда-нибудь. Лучше всего в приходскую книгу, там она не пропадет.
Он послушался и снова взглянул на меня с улыбкой. Я не стал улыбаться в ответ, а твердо сказал:
- Не позже чем через шесть лет от сего дня я стану депутатом палаты Общин.
Викарий был ошарашен:
- Полагаю, вы шутите…
- Я абсолютно серьезен. Через шесть лет я буду заседать в парламенте.
Излишне говорить, что биографы Требича изучили все приходские книги Эппльдора, но никаких следов подобной записи не нашли.