Терпенье.
Есть среди моих студентов старушка одна. Из Афганистана. Я не знаю, сколько ей лет. Может за 50. Может меньше пятидесяти. Я знаю, что у неё есть сын, ненамного старше меня. Но выглядит она на все 70, а то и 80.
У неё добрые, такие, по-матерински добрые глаза. На всех, кто младше неё, она смотрит любя, готова окружить заботой. Смотришь на эту старушку и умиляешься, такая добрая-предобрая, любящая всех бабуся, которая никогда бы не пожелала никому зла.
И мне страшно представить, через что ей пришлось пройти там, у себя дома. Чем пожертвовать, чтобы защитить своих детей. Да и всех ли детей удалось спасти (я за четыре года работы с такими людьми очень много страшных историй наслышалась).
Она неграмотна. Как и многие другие женщины Афганистана, она не умеет ни читать, ни писать на родном языке, какой уж там английский. Только не спрашивайте меня, на кой чёрт их заставляют изучать английский. Бредовые правила политиков, мне ли вам о них говорить.
Она неграмотна не по прихоти семьи (хотя и это возможно), а просто потому что ей запрещено было учиться грамоте. Ни для кого не секрет, что местные группировки под страхом смерти запрещали и запрещают женщинам получать образование в подобных странах.
И вот я стараюсь терпеливо учить эту старушку выводить палочки, крючёчки, кружочки и прочую фигню, которой нас с вами учили в подготовительной группе детского сада.
Я по натуре человек очень нетерпеливый, и меня раздражает, что бабуся не может понять в какую сторону повернуть крючёк, не может распознать две одинаковые буквы, и каждый раз мне приходится брать её руку в свою и направлять её в нужную сторону.
И я понимаю, что не могу, мне нельзя. Мне просто нельзя сердиться на этого человека. На эту милую, по-детски наивную, прошедшую через неизвестный мне ад бабусю, которая смотрит на меня по-матерински любящими глазами и каждый раз, КАЖДЫЙ БОЖИЙ РАЗ, когда я веду её руку своими двумя, жмёт мне руку и говорит "Тэнке!" (Thank you).
Я не могу на неё сердиться. Это не её вина.
Это тяжело. Просто надо запастись терпеньем и помочь этой бабушке. Просто быть рядом с ней, тк вряд ли она уже чему-нибудь научится...
У неё добрые, такие, по-матерински добрые глаза. На всех, кто младше неё, она смотрит любя, готова окружить заботой. Смотришь на эту старушку и умиляешься, такая добрая-предобрая, любящая всех бабуся, которая никогда бы не пожелала никому зла.
И мне страшно представить, через что ей пришлось пройти там, у себя дома. Чем пожертвовать, чтобы защитить своих детей. Да и всех ли детей удалось спасти (я за четыре года работы с такими людьми очень много страшных историй наслышалась).
Она неграмотна. Как и многие другие женщины Афганистана, она не умеет ни читать, ни писать на родном языке, какой уж там английский. Только не спрашивайте меня, на кой чёрт их заставляют изучать английский. Бредовые правила политиков, мне ли вам о них говорить.
Она неграмотна не по прихоти семьи (хотя и это возможно), а просто потому что ей запрещено было учиться грамоте. Ни для кого не секрет, что местные группировки под страхом смерти запрещали и запрещают женщинам получать образование в подобных странах.
И вот я стараюсь терпеливо учить эту старушку выводить палочки, крючёчки, кружочки и прочую фигню, которой нас с вами учили в подготовительной группе детского сада.
Я по натуре человек очень нетерпеливый, и меня раздражает, что бабуся не может понять в какую сторону повернуть крючёк, не может распознать две одинаковые буквы, и каждый раз мне приходится брать её руку в свою и направлять её в нужную сторону.
И я понимаю, что не могу, мне нельзя. Мне просто нельзя сердиться на этого человека. На эту милую, по-детски наивную, прошедшую через неизвестный мне ад бабусю, которая смотрит на меня по-матерински любящими глазами и каждый раз, КАЖДЫЙ БОЖИЙ РАЗ, когда я веду её руку своими двумя, жмёт мне руку и говорит "Тэнке!" (Thank you).
Я не могу на неё сердиться. Это не её вина.
Это тяжело. Просто надо запастись терпеньем и помочь этой бабушке. Просто быть рядом с ней, тк вряд ли она уже чему-нибудь научится...