Национал-социализм: мифы и иллюзии
В преддверии наступающего праздника Победы полезно помнить - кого же именно СССР победил. Конечно, все знают про Гитлера и нацизм, но ведь не партийные бонзы жгли деревни, не они убивали и умирали на фронтах, не они эксплуатировали миллионы советских остарбайтеров, обращённых в рабов. Всё это выпало на долю обычных добропорядочных бюргеров. Как же удалось из целого народа сделать орудие в руках капитала? Мы редко задумываемся о том, как выглядела Вторая мировая для немецкого населения. Какую картину мира создали в головах немцев - и как вообще должно выглядеть мировоззрение, в рамках которого исполнители и проводники агрессии и этнических чисток (а позже и геноцида) не задавали друг другу вопрос: "Ганс, мы что, злодеи?"
Надо сказать, что немецкое общество шло к этому долго и последовательно. Во-первых, стоит упомянуть чрезвычайно травматичный для массового сознания опыт голода из-за блокады времён Первой мировой. Во-вторых, само поражение в Первой мировой стало незаживающей раной для очень многих граждан Рейха - для чего 4 года проливали кровь, для чего послушно терпели лишения? И главное - как Германия могла проиграть, ведь на её земле в момент капитуляции не было ни одного иностранного солдата? Налицо измена! В-третьих, в начале 20-х годов немцы имели все основания считать себя униженными - речь здесь не только про немецкую и австрийскую буржуазию, утратившую активы и рынки сбыта, но и про простых крестьян и трудящихся, многие из которых вынуждены были бежать с территорий, отданных Польше и Чехословакии. Именно из этих беженцев возникли т.н. Wehrverbände (добровольческие отряды обороны), которые пытались оказывать сопротивление оккупантам после того, как германская армия капитулировала. Они же в союзничестве с фрайкорами подавляли коммунистические выступления. В-четвёртых, принудительное сокращение армии до 100 тысяч вышвырнуло на улицу огромное количество людей, имевших опыт кровопролития и не имевших абсолютно никаких перспектив на гражданке. В том числе и потому (это уже в-пятых), что тяжёлые условия Версальского мирного договора обрушили Германию в чудовищную, непредставимую нищету.
Вот на этой почве расцвёл и заплодоносил кровавыми плодами нацизм (его приход к власти - отдельный вопрос). Учитывая описанный выше бэкграунд, по большому счёту нацистам нужно было разрешить три основных вопроса: назначить виноватых во всех бедах, вернуть утраченное величие, и - главное - сделать это относительно легко и безболезненно для немцев. Само собой, виноватыми оказались коммунисты, социалисты, либералы и евреи (именно в такой последовательности, поскольку сперва нацисты занялись политическими оппонентами, и только в 1935-м у них дошли руки до евреев), утраченное величие решили вернуть с помощью блицкрига, а чтобы бюргеры не бухтели, неся тяготы войны, их поставили в привилегированное положение по сравнению с т.н. "не-арийскими" народами. Здесь, конечно, пригодилась расовая теория.
Но это - в общих чертах, а если говорить более конкретно, то нацизм включал в себя несколько ключевых мифологем:
- концепция "удара в спину" (Dolchstoßlegende), в соответствии с которой поражение Германии в Первой мировой стало результатом предательства изнутри, со стороны политических и расовых врагов;
- исторический миф о древних арийцах и созданных ими великих цивилизациях, прямыми потомками и наследниками традиций которых являются "истинные немцы";
- идеал "Великой Германии", в которой будут собраны все ветви германского народа (тут Гитлер небезуспешно эксплуатировал "принцип нации на самоопределение" - но разумеется, только по отношению к немцам. Другие нации этого права лишались);
- теория "крови и почвы", в соответствии с которой для поддержания традиций важно не терять связь со своей землёй, поскольку именно в ней зиждется "природный источник крови немецкого народа". Отсюда вытекает тезис о том, что "немецкий меч должен завоевать землю для немецкого плуга", т.е. о получении Lebensraum (жизненного пространства);
- принцип фюрерства, который лаконичнее и проще всего выразил фельдмаршал фон Бломберг: "Фюрер всегда прав";
- миф о чистоте крови, который уместно проиллюстрировать цитатой из Розенберга: "просыпается новая вера, миф крови, вера в защиту вместе с кровью вообще божественной сущности людей. Олицетворяющая светлое знание вера в то, что нордическая кровь представляет собой таинство, которое заменило и победило старое причастие". Германским гражданам, начиная с шести лет, разъясняли необходимость соблюдения чистоты крови. На практике это означало запрет на смешанные браки немцев с евреями и славянами, и суровые ограничения на смешанные браки с населением "нордических" стран.
Впрочем, провозгласить идеологические постулаты - это одно, а добиться их реализации на практике - совсем другое. "Великая Германия" началась с деклараций о намерениях в устах германской военщины: "Миру придется признать, что Германия не погибла от поражения в мировой войне. Германия вновь займет достойное место среди других наций. Мы присягаем Германии, которая никогда не уступит и никогда вновь не подпишет какого-либо договора, который не может быть выполнен. Нам не нужен реванш, потому что мы достаточно прославили себя в веках... Мы не хотим быть втянутыми в новую мировую войну. Европа стала слишком мала для того, чтобы стать полем битвы в еще одной мировой войне. Так как все государства имеют в своем распоряжении равные средства для ведения войны, будущая война означала бы только самоуничтожение для всех. Мы хотим мира с равными правами и безопасностью для всех. Мы не стремимся к большему".
Эти слова нужно правильно интерпретировать: в понимании нацистов и их союзников "равные права" означают возможность для германского капитала стать вровень с Британской империей и нарождающимся гегемоном в лице США. А это в свою очередь означает необходимость подконтрольных территорий, сферы влияния, колоний. И конечно, германская элита была бы очень рада, если бы ей всё это отдали просто так, без боя - в этом смысле можно сказать, что они "хотели мира". Но при этом дураков, способных поверить в такой исход, в руководстве не было.
Когда несмотря на "мирные устремления" нацистов война всё же началась, листовки "Союза немцев за рубежом" разъясняли, что "зверства поляков заставили фюрера защищать наших немецких соотечественников с помощью оружия". На рубеже 1939-го и 1940-го годов Гитлер в новогоднем обращении говорил немецкой общественности, что войну якобы начали "еврейские наёмники-реакционеры в капиталистических странах демократии". Более того: "Еврейские и реакционные поджигатели войны ждали этой минуты, чтобы осуществить свои планы уничтожения Германии". Ну и о перспективах не забыл: "Сплоченные внутри страны, подготовленные в экономическом отношении и в высшей степени сильные в военном отношении, мы вступаем в новый год германской истории... Пусть год 1940-й станет решающим. Что бы ни случилось, победа будет за нами".
А 22 июня 1941-го фюрер, объясняя поход на Восток, нарисовал следующую картину: "На нашей восточной границе продолжилось развертывание сил русских во все более угрожающем масштабе. А потому с августа 1940 года я полагал, что в интересах рейха не может быть больше допустимо на фоне мощного сосредоточения большевистских дивизий оставить незащищенными наши и без того опустошенные восточные провинции... Задачей этого фронта не является более защита только отдельных государств, но обеспечение безопасности Европы и тем самым спасение всех и вся".
К этому моменту виноватыми в войне объявлены уже все - от "международного еврейства" до Польши, от Великобритании до большевицкого СССР. Все. Кроме Германии.
Надо сказать, что немецкий народ купился на это, сожрав наживку вместе с крючком и удочкой. Уильям Ширер оставил следующее описание эффекта, оказываемого нацистской пропагандой: "Часто в доме знакомого немца, в конторе или во время случайного разговора с незнакомым человеком в ресторане, в пивной или в кафе я слышал довольно странные утверждения от, казалось бы, интеллигентных людей. Было очевидно, что они, как попугаи, повторяют разные нелепости, услышанные по радио или вычитанные из газет. Иногда я торопился высказать им это, но в таких случаях наталкивался на такой недоверчивый взгляд или на такую реакцию, будто допустил в их присутствии страшное богохульство. И тогда я отдавал себе отчет, насколько тщетны попытки установить контакт с человеком с деформированным сознанием, для которого реальностью было лишь то, что внушили ему Гитлер и Геббельс - эти циничные фальсификаторы правды".
Подводя итог, можно сказать, что в мировоззрении нацистов причудливым образом переплетались рациональные и иррациональные мотивы. Реально существующую экономическую конкуренцию между великими державами, борьбу за сферы влияния они пытались свести к борьбе "рас". С другой стороны, стремление к обеспечению гегемонии немецкого капитала для народа оборачивали в простые и понятные лозунги: "Русский должен умереть, чтобы мы жили" (см. фото ниже). Однако это было очень лукавое "мы" - немецкие солдаты, убеждённые пропагандой в превосходстве своей "расы", по итогу сверхчеловечески замерзали в окопах под Сталинградом, в то время как нацистские бонзы и германские капиталисты с удовольствием делили активы захваченных стран.
В заключение нужно ещё раз коснуться вопроса о взглядах большинства немцев. Можно заметить, что людям жизненно необходима комфортная картина мира, в которой они хорошие, а поступки, ими совершенные, оправданны и праведны. На худой конец вынужденны. Посмотреть в зеркало и увидеть там чудовище психологически готовы очень немногие. Это же обычно распространяется и на политику страны - к сожалению, "Белая Роза" и "Красная Капелла" были редким исключением, не ставшим примером для всего немецкого общества. Государству же нужно было лишь чуть-чуть подтолкнуть массовое сознание, вкинуть затравку, назначить виноватого - сгодится любое объяснение, ведь "обмануть меня не трудно, я сам обманываться рад". И нацистам не составило труда устроившее всех "объяснение" предоставить.
Надо сказать, что немецкое общество шло к этому долго и последовательно. Во-первых, стоит упомянуть чрезвычайно травматичный для массового сознания опыт голода из-за блокады времён Первой мировой. Во-вторых, само поражение в Первой мировой стало незаживающей раной для очень многих граждан Рейха - для чего 4 года проливали кровь, для чего послушно терпели лишения? И главное - как Германия могла проиграть, ведь на её земле в момент капитуляции не было ни одного иностранного солдата? Налицо измена! В-третьих, в начале 20-х годов немцы имели все основания считать себя униженными - речь здесь не только про немецкую и австрийскую буржуазию, утратившую активы и рынки сбыта, но и про простых крестьян и трудящихся, многие из которых вынуждены были бежать с территорий, отданных Польше и Чехословакии. Именно из этих беженцев возникли т.н. Wehrverbände (добровольческие отряды обороны), которые пытались оказывать сопротивление оккупантам после того, как германская армия капитулировала. Они же в союзничестве с фрайкорами подавляли коммунистические выступления. В-четвёртых, принудительное сокращение армии до 100 тысяч вышвырнуло на улицу огромное количество людей, имевших опыт кровопролития и не имевших абсолютно никаких перспектив на гражданке. В том числе и потому (это уже в-пятых), что тяжёлые условия Версальского мирного договора обрушили Германию в чудовищную, непредставимую нищету.
Вот на этой почве расцвёл и заплодоносил кровавыми плодами нацизм (его приход к власти - отдельный вопрос). Учитывая описанный выше бэкграунд, по большому счёту нацистам нужно было разрешить три основных вопроса: назначить виноватых во всех бедах, вернуть утраченное величие, и - главное - сделать это относительно легко и безболезненно для немцев. Само собой, виноватыми оказались коммунисты, социалисты, либералы и евреи (именно в такой последовательности, поскольку сперва нацисты занялись политическими оппонентами, и только в 1935-м у них дошли руки до евреев), утраченное величие решили вернуть с помощью блицкрига, а чтобы бюргеры не бухтели, неся тяготы войны, их поставили в привилегированное положение по сравнению с т.н. "не-арийскими" народами. Здесь, конечно, пригодилась расовая теория.
Но это - в общих чертах, а если говорить более конкретно, то нацизм включал в себя несколько ключевых мифологем:
- концепция "удара в спину" (Dolchstoßlegende), в соответствии с которой поражение Германии в Первой мировой стало результатом предательства изнутри, со стороны политических и расовых врагов;
- исторический миф о древних арийцах и созданных ими великих цивилизациях, прямыми потомками и наследниками традиций которых являются "истинные немцы";
- идеал "Великой Германии", в которой будут собраны все ветви германского народа (тут Гитлер небезуспешно эксплуатировал "принцип нации на самоопределение" - но разумеется, только по отношению к немцам. Другие нации этого права лишались);
- теория "крови и почвы", в соответствии с которой для поддержания традиций важно не терять связь со своей землёй, поскольку именно в ней зиждется "природный источник крови немецкого народа". Отсюда вытекает тезис о том, что "немецкий меч должен завоевать землю для немецкого плуга", т.е. о получении Lebensraum (жизненного пространства);
- принцип фюрерства, который лаконичнее и проще всего выразил фельдмаршал фон Бломберг: "Фюрер всегда прав";
- миф о чистоте крови, который уместно проиллюстрировать цитатой из Розенберга: "просыпается новая вера, миф крови, вера в защиту вместе с кровью вообще божественной сущности людей. Олицетворяющая светлое знание вера в то, что нордическая кровь представляет собой таинство, которое заменило и победило старое причастие". Германским гражданам, начиная с шести лет, разъясняли необходимость соблюдения чистоты крови. На практике это означало запрет на смешанные браки немцев с евреями и славянами, и суровые ограничения на смешанные браки с населением "нордических" стран.
Впрочем, провозгласить идеологические постулаты - это одно, а добиться их реализации на практике - совсем другое. "Великая Германия" началась с деклараций о намерениях в устах германской военщины: "Миру придется признать, что Германия не погибла от поражения в мировой войне. Германия вновь займет достойное место среди других наций. Мы присягаем Германии, которая никогда не уступит и никогда вновь не подпишет какого-либо договора, который не может быть выполнен. Нам не нужен реванш, потому что мы достаточно прославили себя в веках... Мы не хотим быть втянутыми в новую мировую войну. Европа стала слишком мала для того, чтобы стать полем битвы в еще одной мировой войне. Так как все государства имеют в своем распоряжении равные средства для ведения войны, будущая война означала бы только самоуничтожение для всех. Мы хотим мира с равными правами и безопасностью для всех. Мы не стремимся к большему".
Эти слова нужно правильно интерпретировать: в понимании нацистов и их союзников "равные права" означают возможность для германского капитала стать вровень с Британской империей и нарождающимся гегемоном в лице США. А это в свою очередь означает необходимость подконтрольных территорий, сферы влияния, колоний. И конечно, германская элита была бы очень рада, если бы ей всё это отдали просто так, без боя - в этом смысле можно сказать, что они "хотели мира". Но при этом дураков, способных поверить в такой исход, в руководстве не было.
Когда несмотря на "мирные устремления" нацистов война всё же началась, листовки "Союза немцев за рубежом" разъясняли, что "зверства поляков заставили фюрера защищать наших немецких соотечественников с помощью оружия". На рубеже 1939-го и 1940-го годов Гитлер в новогоднем обращении говорил немецкой общественности, что войну якобы начали "еврейские наёмники-реакционеры в капиталистических странах демократии". Более того: "Еврейские и реакционные поджигатели войны ждали этой минуты, чтобы осуществить свои планы уничтожения Германии". Ну и о перспективах не забыл: "Сплоченные внутри страны, подготовленные в экономическом отношении и в высшей степени сильные в военном отношении, мы вступаем в новый год германской истории... Пусть год 1940-й станет решающим. Что бы ни случилось, победа будет за нами".
А 22 июня 1941-го фюрер, объясняя поход на Восток, нарисовал следующую картину: "На нашей восточной границе продолжилось развертывание сил русских во все более угрожающем масштабе. А потому с августа 1940 года я полагал, что в интересах рейха не может быть больше допустимо на фоне мощного сосредоточения большевистских дивизий оставить незащищенными наши и без того опустошенные восточные провинции... Задачей этого фронта не является более защита только отдельных государств, но обеспечение безопасности Европы и тем самым спасение всех и вся".
К этому моменту виноватыми в войне объявлены уже все - от "международного еврейства" до Польши, от Великобритании до большевицкого СССР. Все. Кроме Германии.
Надо сказать, что немецкий народ купился на это, сожрав наживку вместе с крючком и удочкой. Уильям Ширер оставил следующее описание эффекта, оказываемого нацистской пропагандой: "Часто в доме знакомого немца, в конторе или во время случайного разговора с незнакомым человеком в ресторане, в пивной или в кафе я слышал довольно странные утверждения от, казалось бы, интеллигентных людей. Было очевидно, что они, как попугаи, повторяют разные нелепости, услышанные по радио или вычитанные из газет. Иногда я торопился высказать им это, но в таких случаях наталкивался на такой недоверчивый взгляд или на такую реакцию, будто допустил в их присутствии страшное богохульство. И тогда я отдавал себе отчет, насколько тщетны попытки установить контакт с человеком с деформированным сознанием, для которого реальностью было лишь то, что внушили ему Гитлер и Геббельс - эти циничные фальсификаторы правды".
Подводя итог, можно сказать, что в мировоззрении нацистов причудливым образом переплетались рациональные и иррациональные мотивы. Реально существующую экономическую конкуренцию между великими державами, борьбу за сферы влияния они пытались свести к борьбе "рас". С другой стороны, стремление к обеспечению гегемонии немецкого капитала для народа оборачивали в простые и понятные лозунги: "Русский должен умереть, чтобы мы жили" (см. фото ниже). Однако это было очень лукавое "мы" - немецкие солдаты, убеждённые пропагандой в превосходстве своей "расы", по итогу сверхчеловечески замерзали в окопах под Сталинградом, в то время как нацистские бонзы и германские капиталисты с удовольствием делили активы захваченных стран.
В заключение нужно ещё раз коснуться вопроса о взглядах большинства немцев. Можно заметить, что людям жизненно необходима комфортная картина мира, в которой они хорошие, а поступки, ими совершенные, оправданны и праведны. На худой конец вынужденны. Посмотреть в зеркало и увидеть там чудовище психологически готовы очень немногие. Это же обычно распространяется и на политику страны - к сожалению, "Белая Роза" и "Красная Капелла" были редким исключением, не ставшим примером для всего немецкого общества. Государству же нужно было лишь чуть-чуть подтолкнуть массовое сознание, вкинуть затравку, назначить виноватого - сгодится любое объяснение, ведь "обмануть меня не трудно, я сам обманываться рад". И нацистам не составило труда устроившее всех "объяснение" предоставить.