Прекрасное далеко (часть 1)
Прекрасное далеко
Еще один набор букв из серии «дискуссионные заметки». То, что здесь изложено, появилось при попытке осмыслить происходящее с Человеком на Земле, разобраться с тем, что было, предположить что, возможно, будет происходить в ближайшем и не очень ближайшем будущем. Подобными вещами занималось и занимается немалое число людей самого различного масштаба - от нобелевских лауреатов до подзаборных пьяниц. У каждого из них непременно имеется свой рецепт решения проблем, стоящих перед человечеством. Не собираясь претендовать на истину в последней инстанции, я также намеревался внести свой медный грош в эту копилку «бесполезных советов». Однако рассматривать создавшуюся ситуацию, было решено не с точки зрения экономики и общественных отношений, а с позиции биологии. Ведь человек, прежде всего, это живое существо, поэтому, как представляется, такой подход более адекватный. Набирался этот текст очень трудно, работа шла крайне медленно, тем не менее, меня это не очень беспокоило - казалось, что год-два при таких масштабах рассматриваемой темы не являются значимым промежутком времени. Но последние два-три месяца события стали развиваться столь стремительно, что возникло ощущение необходимости ускорить обнародование хотя бы тех мыслей, которые уже удалось выразить в письменном виде. Конечно, еще предстоит проанализировать множество вопросов. В их числе и общественное развитие, и упорядочивание межличностных и общественных отношений, и семейный уклад, и связь языка и мышления и многое другое. Выскажусь также, почему то, о чем пишется, не кажется мне прекраснодушной маниловщиной. Все это будет рассматриваться и выкладываться по мере оформления в виде текста. Ну, а пока предлагаю посмотреть то, что уже сделано.
Для чего и зачем?
Стремление понять, в чем смысл жизни, характерно только для человека. Во всяком случае, мы так думаем. И если о других живых существах планеты ничего по этому поводу толком сказать невозможно, то уж о себе, любимых, знаем точно - да, абсолютное большинство из нас рано или поздно задает себе вопрос: «Для чего я пришел в этот мир?». Проще всего найти ответ на этот вопрос в религии - любое из нынешних, да и существовавших прежде, но исчезнувших к настоящему времени вероисповеданий в той или иной степени на этот вопрос отвечают. Только вот развитие реальной жизни приводит к тому, что рано или поздно такие ответы перестают удовлетворять их последователей, и тогда появляются Мартины Лютеры, а то и вовсе Мохаммеды. Вдаваться в подробности, касаясь этого сложного вопроса, наверное, не стоит, а вот с задачей, стоящей перед каждым биологическим видом (к коим, как уже упоминалось, принадлежит и Человек Разумный), дела обстоят, как представляется, несколько проще. Каждая таксономическая единица ищет возможности сохранить себя как можно дольше «в веках», развиваясь и приспосабливаясь к изменяющимся условиям окружающей среды. Кому-то это удается лучше, кому-то - хуже. К примеру, скорпионы живут на нашей планете уже более 400 миллионов лет - им удалось пережить несколько великих вымираний, в том числе самое массовое, пермское (253-251 миллионов лет назад), когда в живых осталось не более 20 % от существовавших до того родов. Совсем чуть-чуть от них «отстали» тараканы - эти твари ползают по Земле уже 340 миллионов лет. Встречаются таксоны с подобными достижениями и среди позвоночных. Около 400 миллионов лет плавают в наших морях акулы и практически не изменившаяся (!) за все время своего существования латимерия. Несколько уступают рыбам пресмыкающиеся - крокодилы (250 миллионов лет), черепахи и гаттерия (220 миллионов лет). Ну, а у млекопитающих рекордсмены - это утконос и ехидна (110 миллионов лет). Каковы же в этом отношении перспективы у человека? Тут следовало бы для начала понять, что обеспечивает тем же черепахам или латимерии возможность пережить то, что для абсолютного большинства оказывается смертельным. Однако нет никаких бесспорных данных, на которые можно было бы уверенно опираться в этом отношении. Чисто умозрительно можно предположить, что преимуществом в плане возможности приспособиться к изменениям окружающей среде является широта диапазона толерантности всех факторов внешней среды. Для пищевой составляющей это может быть всеядность - как, допустим, у черепах. Но следует заметить, что, например, у коал выжил именно вид, приспособившийся к питанию почти одними только листьями и ветками эвкалиптов, тогда как менее специализированные его собратья вымерли. Тут, конечно, сыграла роль ядовитость такого рациона почти всех для млекопитающих (в листьях и побегах эвкалипта содержится много фенольных соединений, а осенью еще и синильная кислота), однако если эвкалиптовые леса по каким-либо причинам исчезнут, канет в Лету и коала. Ну, да ладно, оставим коалу в покое - у человека-то ведь с всеядностью дела обстоят более чем хорошо. Однако кроме проблем с питанием, любому живому существу приходится решать вопросы с температурой окружающей среды, химическим составом атмосферы (у наземных видов) и воды, гигиеническими требованиями и так далее. Абсолютное большинство биологических видов решают этот вопрос за счет внутренних ресурсов, или же находя укрытия с параметрами, приемлемыми для собственной жизнедеятельности. У человека же и тут имеется преимущество. За счет разума, особого инструмента, данного ему эволюцией, он оказался способным практически в любых условиях обеспечить себя приемлемым температурным комфортом и даже добывать в требуемом количестве воду и еду. Причем не просто из открытых источников, но и создавая условия, когда эта еда или вода будут образовываться или концентрироваться в достаточных количествах и приемлемого качества.
Но разум не только дал виду Homo Sapiens Sapiens особые преимущества, неведомые доселе живым организмам. Он также сыграл с нами злую шутку. Видя, что благодаря этому удивительному инструменту можно обеспечить себе приемлемые, а то и вовсе комфортные условия существования практически в любой среде обитания (сегодня это стало возможным даже в морских глубинах с их чудовищным давлением и в космическом пространстве), человек возомнил себя царем Природы. Шаг за шагом он освоил всю планету, подмяв значительную часть ее ресурсов под собственные желания. При этом почти всегда совершенно не задумываясь, нарушится ли в результате его деяний равновесие, установившееся между взаимодействующими и взаимовлияющими видами Земли. Благодаря развитию технологий, культуры и общества, возникли цивилизации, которые, в конце концов, практически слились в одну, глобальную, являющуюся на настоящий момент доминирующей, если не единственной. В результате абсолютное большинство населения не участвует непосредственно в процессе производства продуктов питания - едва ли не самого главного ресурса, без которого жизнь вида как такового прекратится. Слова «добывать хлеб насущный» давно уже превратились в образное выражение. Разделение труда привело к тому, что непосредственно в сельском хозяйстве в мире, то есть добыче тех самых пищевых продуктов, задействован лишь каждый четвертый. И если в Азии и Африке, где проживает 77% человечества, сельскохозяйственным трудом занимается 60% населения, то в так называемых «развитых странах» Западной Европы и Северной Америки не более 4%. И это при том, что та самая Западная Европа и Северная Америка, составляющие всего 20% землян вида Человек Разумный, потребляют более 60% мирового ВВП (что интересно, производя всего 37%). Тогда как ни у одного другого вида царства Animalia даже доминантные особи, стоящие на высшей иерархической ступени, не освобождаются полностью от процесса добывания пищи и воды. Почему здесь особое внимание уделено именно сельскому хозяйству, станет ясно несколько позже, а пока можно констатировать факт, что действующая ныне на нашей планете система хозяйствования под названием «рыночная экономика» уже не в состоянии функционировать в том режиме, на который рассчитана. Чтобы понять, как и почему это произошло, лучше обратиться к трудам профессиональных экономистов - от того же Адама Смита и Карла Маркса, до Михаила Леонидовича Хазина. А вот как выбраться из теперешнего положения, и почему следует двигаться именно этим путем, попробуем разобраться ниже.
Самосовершенствующийся инструмент
Разум оказался очень интересным инструментом. С его помощью человек не только обеспечил себе преимущество перед другими видами царства Animalia в виде рукотворных инструментов, но также смог не просто инстинктивно, а вполне осознанно согласовывать свои действия в группе. Больше того, выработав правила поведения, наши предки стали координировать взаимодействие групп, формировать новые, более многочисленные сообщества. В результате этого по итогам неолитической революции (не только из-за появления новых, принципиально иных орудий труда) оказался возможным переход от кочевого, охотничье-собирательского образа жизни к оседлому земледельческому - или, по крайней мере, к кочевому скотоводческому. При этом если для присваивающего типа хозяйствования характерными являются размеры общин в 20-30 человек, то в земледельческих поселениях эпохи неолита уже 150-200. Что интересно, этот показатель практически полностью совпадает с числом Данбара, то есть соответствует количеству постоянных социальных связей, которые может поддерживать среднестатистический человек (по разным оценкам, число Данбара в человеческих сообществах лежит в диапазоне от 100 до 230, чаще всего условно принимается равным 150). Однако, как видно из истории, на этом люди не остановились. Обмен, даже натуральный, с самого начала подразумевал контакты между группами - в примитивных сообществах, даже в неолитических земледельческих поселениях, проблемы собственности пока еще не было, и потому обмен, как таковой, внутри общины практически не осуществлялся. А вот при встрече даже отдельных представителей разных общин возникал контакт, когда рассматривался вопрос об обмене - тут уже становилось ясно, где чья собственность. По мере возникновения и разрастания центров обмена, вокруг которых заселялись различные общины, все острее вставал вопрос собственности и, соответственно, ее защиты. Так постепенно вырисовывались контуры сначала обычаев, потом права, и, наконец, законов, регулирующих взаимоотношения уже не только различных общин, но и отдельных индивидуумов. Впрочем, проблема возникновения юриспруденции, государства и собственности достаточно подробно рассмотрена многими исследователями, так что повторяться не стоит. Важно другое - за те десять-двенадцать тысяч лет, что прошли с момента появления первых более или менее постоянных земледельческих неолитических поселений до наших дней, человечество прошло огромный путь. По сравнению с периодом существования нашего вида это срок не такой уж и большой - менее одной десятой, однако в вопросе развития межчеловеческих отношений за этот временной отрезок был сделан огромный шаг, позволивший создать, по сути, единую систему хозяйствования всей планеты. Казалось бы, радоваться надо, однако проблемы, нарастающие как снежный ком после того, как в эту самую единую систему хозяйствования влились последние значимые ручейки, не дают для этого поводов. Дело в том, что единой системой хозяйствования, объединившей планету, оказалась основанная на частной собственности рыночная экономика, единственной целью которой является получение прибыли - капитализм. Как известно, едва ли не самые первые теоретики рыночной экономики указывали на то, что рано или поздно капитализму придется уйти с дороги мировой истории. И если у Адама Смита на это имеются лишь намеки, то Карл Маркс достаточно обоснованно развил и укрепил такую точку зрения. За более чем полторы сотни лет с момента выхода основного труда этого признанного экономиста, где убедительно доказывается, что капитализм конечен, было сделано немало попыток если не опровергнуть его аргументы, то, по крайней мере, найти способы так трансформировать рыночную экономику, чтобы отсрочить неотвратимый финал, а лучше вообще избежать его. Однако, как показывает практика, все эти потуги оказались тщетными, и о том, что капитализм пришел к своему логическому концу, сейчас не говорит разве что индеец сельвы Амазонки, живущий в каменном веке и не желающий вступать в контакт с остальным миром. Современные экономисты и публицисты, политологи и футурологи, философы и простые обыватели наперебой рисуют чаще всего мрачные картины ближайшего (а некоторые даже и отдаленного) будущего. Причем практически всегда преподносится это, как конец света - в стиле «мы все умрем». Многие из таких рассказчиков прямо или косвенно указывают, что они знают выход из создавшегося положения и предлагают, а то и требуют прислушаться к их рекомендациям. Но вот если смотреть на всю эту ситуацию с биологической точки зрения, о чем говорилось в начале, то картина начинает приобретать несколько иной характер.
В трясине
Во все времена люди стремились узнать хотя бы что-то о своем будущем. Сивиллы и оракулы, авгуры и гарупсики в Античные времена пользовались не меньшей популярностью, чем в нынешние «специалисты» в гадании на картах Таро или по кофейной гуще (не говоря о «знатоках» астрологии, берущей начало еще со времен Вавилонского царства, и благополучно дожившей до современности, несмотря на энергичные преследования в Средневековье). Не отказались от предсказаний будущего и мировые религии - как авраамические (конца света и Страшного суда и сейчас ждут последователи всех их ответвлений), так и все иные. Пробовать представить будущее на основе научных знаний люди стали лишь с оформлением наук как таковых. Примерно тогда же появляются первые более или менее осознанные попытки и строительства будущего самого по себе. Наиболее яркие и значительные из них - это учреждение в 1776 году Соединенных Штатов Америки с их Декларацией независимости и провозглашение в 1792 году Первой Французской Республики с ее знаменитыми «liberte, egalite, fraternite» («свобода, равенство, братство»), выросшими из идей Просвещения. Однако самыми радикальными и последовательными оказались Карл Маркс и Фридрих Энгельс, которые не только предсказали гибель той общественной формации, современниками которой были сами, но и предложили в достаточной степени осмысленную модель нового общества. Правда, первая попытка воплощения их предложения в вопросе создания «совершенного мира» (насколько близко к теоретическим схемам - вопрос спорный) оказалась не слишком удачной и на данный исторический момент считается проваленной. Тем не менее, рыночная экономика в обличье, называемом капитализмом, к сегодняшнему дню оказалась в трясине, куда ее завела логика собственного развития - об этом в данном тексте, собственно, уже упоминалось. Это даже хуже, чем оказаться в тупике - топь с каждым днем засасывает глубже и глубже, и выбраться из нее становится все труднее. Тогда как, уткнувшись в непробиваемую стену, но оставаясь на твердой почве, можно было бы просто разбить лагерь и, никуда не двигаясь, спокойно подумать о смысле бытия, или же заняться изобретением стенобитного устройства. Нечто подобное можно было наблюдать на излете феодализма на Востоке - что Ближнем, что Дальнем[1]. Мы никогда не узнаем, к каким выводам могли бы прийти наследники Лао-Цзы и Конфуция, Сюнь-Цзы и Эйсая, Омара Хайяма и Абу-ль-Аля аль-Маарри, Шамсуддина ас-Самарканди и ибн Хальдуна - пришедшие в эти места европейцы «взломали» попавшийся на их пути «ящик Пандоры», и весь мир последовал за ними. В результате мы теперь имеем то, что имеем - забуксовавшая машина прогресса стоит на месте, яростно вращая колесами и стараясь изобразить стремительное движение вперед. Но главная беда в том, что попытки найти способ и направление движения, которые обеспечат возможность выбраться из болота, затягивающего в свою пучину современное человечество, поражают своей совершенно очевидной несостоятельностью. Чаще всего они оказываются либо призывами вернуться назад (без учета, что нельзя дважды войти в одну и ту же реку), либо проектами модернизации существующей системы (хотя уже практически для всех ясно, что ее потенциал полностью исчерпан), либо прекраснодушной маниловщиной в стиле «мы за все хорошее, против всего плохого». Впрочем, поговаривают и о совершенно людоедских проектах, в которых предусматривается разделение человечества на две неравные части - крайне немногочисленных «господ» и остальное «быдло», для которых даже соприкосновение друг с другом (в том числе и чисто физически) не предполагается. По этим планам «элита» живет в мире, где «чисто и светло», вплоть до отсутствия болезней и бессмертия, а те, кто внизу, выживают, как могут, тогда как их численность полностью контролируется «избранными» (как-то сильно смахивает на будущее, нарисованное Гербертом Уэллсом в его «Машине времени» с морлоками и элоями).
1. Правильнее было бы говорить о переломном моменте в истории восточного, как называл его Карл Маркс, (или, как принято называть нынче, азиатского) способа производства, который совпал по времени с приходом европейцев в места, где он господствовал. Тем не менее, по-видимому, в данном случае можно оставить термин «феодализм», поскольку в Европе в тот период как раз и наблюдался кризис феодализма, из которого, собственно, вылупился капитализм как таковой. Кстати, определяющей чертой так называемого азиатского способа производства является ОТСУТСТВИЕ ЧАСТНОЙ СОБТСВЕННОСТИ НА ЗЕМЛЮ. При этом, до эпохи Великих географических открытий азиатский способ производства был господствующим не только в Азии, но и на всей нашей планете, за исключением Европы (и то не всей), и львиная доля, используя современные термины, ВВП в то время приходилась как раз на государства, которые использовали этот тип хозяйствования. Достаточно сказать, что по некоторым данным в 1500 году одна только Индия производила товаров и услуг почти столько, как все вместе взятые страны Европы - и Западной, и Восточной. И еще столько же (даже чуть больше) в то время производил Китай. Не просто так в представлении тогдашних европейцев Индия была «страной чудес».
Еще один набор букв из серии «дискуссионные заметки». То, что здесь изложено, появилось при попытке осмыслить происходящее с Человеком на Земле, разобраться с тем, что было, предположить что, возможно, будет происходить в ближайшем и не очень ближайшем будущем. Подобными вещами занималось и занимается немалое число людей самого различного масштаба - от нобелевских лауреатов до подзаборных пьяниц. У каждого из них непременно имеется свой рецепт решения проблем, стоящих перед человечеством. Не собираясь претендовать на истину в последней инстанции, я также намеревался внести свой медный грош в эту копилку «бесполезных советов». Однако рассматривать создавшуюся ситуацию, было решено не с точки зрения экономики и общественных отношений, а с позиции биологии. Ведь человек, прежде всего, это живое существо, поэтому, как представляется, такой подход более адекватный. Набирался этот текст очень трудно, работа шла крайне медленно, тем не менее, меня это не очень беспокоило - казалось, что год-два при таких масштабах рассматриваемой темы не являются значимым промежутком времени. Но последние два-три месяца события стали развиваться столь стремительно, что возникло ощущение необходимости ускорить обнародование хотя бы тех мыслей, которые уже удалось выразить в письменном виде. Конечно, еще предстоит проанализировать множество вопросов. В их числе и общественное развитие, и упорядочивание межличностных и общественных отношений, и семейный уклад, и связь языка и мышления и многое другое. Выскажусь также, почему то, о чем пишется, не кажется мне прекраснодушной маниловщиной. Все это будет рассматриваться и выкладываться по мере оформления в виде текста. Ну, а пока предлагаю посмотреть то, что уже сделано.
Для чего и зачем?
Стремление понять, в чем смысл жизни, характерно только для человека. Во всяком случае, мы так думаем. И если о других живых существах планеты ничего по этому поводу толком сказать невозможно, то уж о себе, любимых, знаем точно - да, абсолютное большинство из нас рано или поздно задает себе вопрос: «Для чего я пришел в этот мир?». Проще всего найти ответ на этот вопрос в религии - любое из нынешних, да и существовавших прежде, но исчезнувших к настоящему времени вероисповеданий в той или иной степени на этот вопрос отвечают. Только вот развитие реальной жизни приводит к тому, что рано или поздно такие ответы перестают удовлетворять их последователей, и тогда появляются Мартины Лютеры, а то и вовсе Мохаммеды. Вдаваться в подробности, касаясь этого сложного вопроса, наверное, не стоит, а вот с задачей, стоящей перед каждым биологическим видом (к коим, как уже упоминалось, принадлежит и Человек Разумный), дела обстоят, как представляется, несколько проще. Каждая таксономическая единица ищет возможности сохранить себя как можно дольше «в веках», развиваясь и приспосабливаясь к изменяющимся условиям окружающей среды. Кому-то это удается лучше, кому-то - хуже. К примеру, скорпионы живут на нашей планете уже более 400 миллионов лет - им удалось пережить несколько великих вымираний, в том числе самое массовое, пермское (253-251 миллионов лет назад), когда в живых осталось не более 20 % от существовавших до того родов. Совсем чуть-чуть от них «отстали» тараканы - эти твари ползают по Земле уже 340 миллионов лет. Встречаются таксоны с подобными достижениями и среди позвоночных. Около 400 миллионов лет плавают в наших морях акулы и практически не изменившаяся (!) за все время своего существования латимерия. Несколько уступают рыбам пресмыкающиеся - крокодилы (250 миллионов лет), черепахи и гаттерия (220 миллионов лет). Ну, а у млекопитающих рекордсмены - это утконос и ехидна (110 миллионов лет). Каковы же в этом отношении перспективы у человека? Тут следовало бы для начала понять, что обеспечивает тем же черепахам или латимерии возможность пережить то, что для абсолютного большинства оказывается смертельным. Однако нет никаких бесспорных данных, на которые можно было бы уверенно опираться в этом отношении. Чисто умозрительно можно предположить, что преимуществом в плане возможности приспособиться к изменениям окружающей среде является широта диапазона толерантности всех факторов внешней среды. Для пищевой составляющей это может быть всеядность - как, допустим, у черепах. Но следует заметить, что, например, у коал выжил именно вид, приспособившийся к питанию почти одними только листьями и ветками эвкалиптов, тогда как менее специализированные его собратья вымерли. Тут, конечно, сыграла роль ядовитость такого рациона почти всех для млекопитающих (в листьях и побегах эвкалипта содержится много фенольных соединений, а осенью еще и синильная кислота), однако если эвкалиптовые леса по каким-либо причинам исчезнут, канет в Лету и коала. Ну, да ладно, оставим коалу в покое - у человека-то ведь с всеядностью дела обстоят более чем хорошо. Однако кроме проблем с питанием, любому живому существу приходится решать вопросы с температурой окружающей среды, химическим составом атмосферы (у наземных видов) и воды, гигиеническими требованиями и так далее. Абсолютное большинство биологических видов решают этот вопрос за счет внутренних ресурсов, или же находя укрытия с параметрами, приемлемыми для собственной жизнедеятельности. У человека же и тут имеется преимущество. За счет разума, особого инструмента, данного ему эволюцией, он оказался способным практически в любых условиях обеспечить себя приемлемым температурным комфортом и даже добывать в требуемом количестве воду и еду. Причем не просто из открытых источников, но и создавая условия, когда эта еда или вода будут образовываться или концентрироваться в достаточных количествах и приемлемого качества.
Но разум не только дал виду Homo Sapiens Sapiens особые преимущества, неведомые доселе живым организмам. Он также сыграл с нами злую шутку. Видя, что благодаря этому удивительному инструменту можно обеспечить себе приемлемые, а то и вовсе комфортные условия существования практически в любой среде обитания (сегодня это стало возможным даже в морских глубинах с их чудовищным давлением и в космическом пространстве), человек возомнил себя царем Природы. Шаг за шагом он освоил всю планету, подмяв значительную часть ее ресурсов под собственные желания. При этом почти всегда совершенно не задумываясь, нарушится ли в результате его деяний равновесие, установившееся между взаимодействующими и взаимовлияющими видами Земли. Благодаря развитию технологий, культуры и общества, возникли цивилизации, которые, в конце концов, практически слились в одну, глобальную, являющуюся на настоящий момент доминирующей, если не единственной. В результате абсолютное большинство населения не участвует непосредственно в процессе производства продуктов питания - едва ли не самого главного ресурса, без которого жизнь вида как такового прекратится. Слова «добывать хлеб насущный» давно уже превратились в образное выражение. Разделение труда привело к тому, что непосредственно в сельском хозяйстве в мире, то есть добыче тех самых пищевых продуктов, задействован лишь каждый четвертый. И если в Азии и Африке, где проживает 77% человечества, сельскохозяйственным трудом занимается 60% населения, то в так называемых «развитых странах» Западной Европы и Северной Америки не более 4%. И это при том, что та самая Западная Европа и Северная Америка, составляющие всего 20% землян вида Человек Разумный, потребляют более 60% мирового ВВП (что интересно, производя всего 37%). Тогда как ни у одного другого вида царства Animalia даже доминантные особи, стоящие на высшей иерархической ступени, не освобождаются полностью от процесса добывания пищи и воды. Почему здесь особое внимание уделено именно сельскому хозяйству, станет ясно несколько позже, а пока можно констатировать факт, что действующая ныне на нашей планете система хозяйствования под названием «рыночная экономика» уже не в состоянии функционировать в том режиме, на который рассчитана. Чтобы понять, как и почему это произошло, лучше обратиться к трудам профессиональных экономистов - от того же Адама Смита и Карла Маркса, до Михаила Леонидовича Хазина. А вот как выбраться из теперешнего положения, и почему следует двигаться именно этим путем, попробуем разобраться ниже.
Самосовершенствующийся инструмент
Разум оказался очень интересным инструментом. С его помощью человек не только обеспечил себе преимущество перед другими видами царства Animalia в виде рукотворных инструментов, но также смог не просто инстинктивно, а вполне осознанно согласовывать свои действия в группе. Больше того, выработав правила поведения, наши предки стали координировать взаимодействие групп, формировать новые, более многочисленные сообщества. В результате этого по итогам неолитической революции (не только из-за появления новых, принципиально иных орудий труда) оказался возможным переход от кочевого, охотничье-собирательского образа жизни к оседлому земледельческому - или, по крайней мере, к кочевому скотоводческому. При этом если для присваивающего типа хозяйствования характерными являются размеры общин в 20-30 человек, то в земледельческих поселениях эпохи неолита уже 150-200. Что интересно, этот показатель практически полностью совпадает с числом Данбара, то есть соответствует количеству постоянных социальных связей, которые может поддерживать среднестатистический человек (по разным оценкам, число Данбара в человеческих сообществах лежит в диапазоне от 100 до 230, чаще всего условно принимается равным 150). Однако, как видно из истории, на этом люди не остановились. Обмен, даже натуральный, с самого начала подразумевал контакты между группами - в примитивных сообществах, даже в неолитических земледельческих поселениях, проблемы собственности пока еще не было, и потому обмен, как таковой, внутри общины практически не осуществлялся. А вот при встрече даже отдельных представителей разных общин возникал контакт, когда рассматривался вопрос об обмене - тут уже становилось ясно, где чья собственность. По мере возникновения и разрастания центров обмена, вокруг которых заселялись различные общины, все острее вставал вопрос собственности и, соответственно, ее защиты. Так постепенно вырисовывались контуры сначала обычаев, потом права, и, наконец, законов, регулирующих взаимоотношения уже не только различных общин, но и отдельных индивидуумов. Впрочем, проблема возникновения юриспруденции, государства и собственности достаточно подробно рассмотрена многими исследователями, так что повторяться не стоит. Важно другое - за те десять-двенадцать тысяч лет, что прошли с момента появления первых более или менее постоянных земледельческих неолитических поселений до наших дней, человечество прошло огромный путь. По сравнению с периодом существования нашего вида это срок не такой уж и большой - менее одной десятой, однако в вопросе развития межчеловеческих отношений за этот временной отрезок был сделан огромный шаг, позволивший создать, по сути, единую систему хозяйствования всей планеты. Казалось бы, радоваться надо, однако проблемы, нарастающие как снежный ком после того, как в эту самую единую систему хозяйствования влились последние значимые ручейки, не дают для этого поводов. Дело в том, что единой системой хозяйствования, объединившей планету, оказалась основанная на частной собственности рыночная экономика, единственной целью которой является получение прибыли - капитализм. Как известно, едва ли не самые первые теоретики рыночной экономики указывали на то, что рано или поздно капитализму придется уйти с дороги мировой истории. И если у Адама Смита на это имеются лишь намеки, то Карл Маркс достаточно обоснованно развил и укрепил такую точку зрения. За более чем полторы сотни лет с момента выхода основного труда этого признанного экономиста, где убедительно доказывается, что капитализм конечен, было сделано немало попыток если не опровергнуть его аргументы, то, по крайней мере, найти способы так трансформировать рыночную экономику, чтобы отсрочить неотвратимый финал, а лучше вообще избежать его. Однако, как показывает практика, все эти потуги оказались тщетными, и о том, что капитализм пришел к своему логическому концу, сейчас не говорит разве что индеец сельвы Амазонки, живущий в каменном веке и не желающий вступать в контакт с остальным миром. Современные экономисты и публицисты, политологи и футурологи, философы и простые обыватели наперебой рисуют чаще всего мрачные картины ближайшего (а некоторые даже и отдаленного) будущего. Причем практически всегда преподносится это, как конец света - в стиле «мы все умрем». Многие из таких рассказчиков прямо или косвенно указывают, что они знают выход из создавшегося положения и предлагают, а то и требуют прислушаться к их рекомендациям. Но вот если смотреть на всю эту ситуацию с биологической точки зрения, о чем говорилось в начале, то картина начинает приобретать несколько иной характер.
В трясине
Во все времена люди стремились узнать хотя бы что-то о своем будущем. Сивиллы и оракулы, авгуры и гарупсики в Античные времена пользовались не меньшей популярностью, чем в нынешние «специалисты» в гадании на картах Таро или по кофейной гуще (не говоря о «знатоках» астрологии, берущей начало еще со времен Вавилонского царства, и благополучно дожившей до современности, несмотря на энергичные преследования в Средневековье). Не отказались от предсказаний будущего и мировые религии - как авраамические (конца света и Страшного суда и сейчас ждут последователи всех их ответвлений), так и все иные. Пробовать представить будущее на основе научных знаний люди стали лишь с оформлением наук как таковых. Примерно тогда же появляются первые более или менее осознанные попытки и строительства будущего самого по себе. Наиболее яркие и значительные из них - это учреждение в 1776 году Соединенных Штатов Америки с их Декларацией независимости и провозглашение в 1792 году Первой Французской Республики с ее знаменитыми «liberte, egalite, fraternite» («свобода, равенство, братство»), выросшими из идей Просвещения. Однако самыми радикальными и последовательными оказались Карл Маркс и Фридрих Энгельс, которые не только предсказали гибель той общественной формации, современниками которой были сами, но и предложили в достаточной степени осмысленную модель нового общества. Правда, первая попытка воплощения их предложения в вопросе создания «совершенного мира» (насколько близко к теоретическим схемам - вопрос спорный) оказалась не слишком удачной и на данный исторический момент считается проваленной. Тем не менее, рыночная экономика в обличье, называемом капитализмом, к сегодняшнему дню оказалась в трясине, куда ее завела логика собственного развития - об этом в данном тексте, собственно, уже упоминалось. Это даже хуже, чем оказаться в тупике - топь с каждым днем засасывает глубже и глубже, и выбраться из нее становится все труднее. Тогда как, уткнувшись в непробиваемую стену, но оставаясь на твердой почве, можно было бы просто разбить лагерь и, никуда не двигаясь, спокойно подумать о смысле бытия, или же заняться изобретением стенобитного устройства. Нечто подобное можно было наблюдать на излете феодализма на Востоке - что Ближнем, что Дальнем[1]. Мы никогда не узнаем, к каким выводам могли бы прийти наследники Лао-Цзы и Конфуция, Сюнь-Цзы и Эйсая, Омара Хайяма и Абу-ль-Аля аль-Маарри, Шамсуддина ас-Самарканди и ибн Хальдуна - пришедшие в эти места европейцы «взломали» попавшийся на их пути «ящик Пандоры», и весь мир последовал за ними. В результате мы теперь имеем то, что имеем - забуксовавшая машина прогресса стоит на месте, яростно вращая колесами и стараясь изобразить стремительное движение вперед. Но главная беда в том, что попытки найти способ и направление движения, которые обеспечат возможность выбраться из болота, затягивающего в свою пучину современное человечество, поражают своей совершенно очевидной несостоятельностью. Чаще всего они оказываются либо призывами вернуться назад (без учета, что нельзя дважды войти в одну и ту же реку), либо проектами модернизации существующей системы (хотя уже практически для всех ясно, что ее потенциал полностью исчерпан), либо прекраснодушной маниловщиной в стиле «мы за все хорошее, против всего плохого». Впрочем, поговаривают и о совершенно людоедских проектах, в которых предусматривается разделение человечества на две неравные части - крайне немногочисленных «господ» и остальное «быдло», для которых даже соприкосновение друг с другом (в том числе и чисто физически) не предполагается. По этим планам «элита» живет в мире, где «чисто и светло», вплоть до отсутствия болезней и бессмертия, а те, кто внизу, выживают, как могут, тогда как их численность полностью контролируется «избранными» (как-то сильно смахивает на будущее, нарисованное Гербертом Уэллсом в его «Машине времени» с морлоками и элоями).
1. Правильнее было бы говорить о переломном моменте в истории восточного, как называл его Карл Маркс, (или, как принято называть нынче, азиатского) способа производства, который совпал по времени с приходом европейцев в места, где он господствовал. Тем не менее, по-видимому, в данном случае можно оставить термин «феодализм», поскольку в Европе в тот период как раз и наблюдался кризис феодализма, из которого, собственно, вылупился капитализм как таковой. Кстати, определяющей чертой так называемого азиатского способа производства является ОТСУТСТВИЕ ЧАСТНОЙ СОБТСВЕННОСТИ НА ЗЕМЛЮ. При этом, до эпохи Великих географических открытий азиатский способ производства был господствующим не только в Азии, но и на всей нашей планете, за исключением Европы (и то не всей), и львиная доля, используя современные термины, ВВП в то время приходилась как раз на государства, которые использовали этот тип хозяйствования. Достаточно сказать, что по некоторым данным в 1500 году одна только Индия производила товаров и услуг почти столько, как все вместе взятые страны Европы - и Западной, и Восточной. И еще столько же (даже чуть больше) в то время производил Китай. Не просто так в представлении тогдашних европейцев Индия была «страной чудес».