Снежный плен, день второй.
Первой мыслью, когда я проснулась, меня сегодня, как и большинство киевлян, посетила мысль:"КАК"?
-- Как там на улице?
-- Как почистили город?
-- Как купить хлеба и молока?
--Как жить дальше?
И самая главная мысль, которая мучает всех нас:
-- Как завтра попасть на работу?
Что бы найти ответы на эти вопросы, а самое главное, решить проблемы с продовольствием, я решила попробовать добраться до крупного супермаркета возле метро, который находиться в двух остановках от моего дома.
Ох, зря я не обзавелась лыжами, ну да ладно.
В буквальном смысле, выпав из парадного в сугроб, меня тут же посетили и другие мысли: "ГДЕ"?
-- Где наш дворник?
-- Где остальные коммунальные службы?
-- Где та хваленная снегоуборочная техника, на которую, якобы, были потрачены миллионы?
-- Где, наконец, наши городские власти?
-- Где были наши мозги, когда мы выбирали эти власти?
Потратив почти час на дорогу, которая занимает в обычное время 15 минут, я добралась до супермаркета. Не встретив ни одной единицы техники, дворников, кроме солдат, расчищавших хоть как-то тропинки на пешеходной зоне. Супермаркет работает и мне даже удалось взять хлеб, который там пекут, молоко и муку.
В камере хранения, где обычно люди сдают сумки с продуктами, сегодня народ сдает лыжи, ну, пока скупятся и упакуются.
Выйдя из супермаркета и скребясь по собачей тропке до дому, я любила свой народ, который настолько организован, что не пустился мародерить ночью все, что придется, а вышел утром, и пытался откопать тропки в собственном дворе. И очень не любила власть, которая бросила этот народ на произвол судьбы.
-- Как там на улице?
-- Как почистили город?
-- Как купить хлеба и молока?
--Как жить дальше?
И самая главная мысль, которая мучает всех нас:
-- Как завтра попасть на работу?
Что бы найти ответы на эти вопросы, а самое главное, решить проблемы с продовольствием, я решила попробовать добраться до крупного супермаркета возле метро, который находиться в двух остановках от моего дома.
Ох, зря я не обзавелась лыжами, ну да ладно.
В буквальном смысле, выпав из парадного в сугроб, меня тут же посетили и другие мысли: "ГДЕ"?
-- Где наш дворник?
-- Где остальные коммунальные службы?
-- Где та хваленная снегоуборочная техника, на которую, якобы, были потрачены миллионы?
-- Где, наконец, наши городские власти?
-- Где были наши мозги, когда мы выбирали эти власти?
Потратив почти час на дорогу, которая занимает в обычное время 15 минут, я добралась до супермаркета. Не встретив ни одной единицы техники, дворников, кроме солдат, расчищавших хоть как-то тропинки на пешеходной зоне. Супермаркет работает и мне даже удалось взять хлеб, который там пекут, молоко и муку.
В камере хранения, где обычно люди сдают сумки с продуктами, сегодня народ сдает лыжи, ну, пока скупятся и упакуются.
Выйдя из супермаркета и скребясь по собачей тропке до дому, я любила свой народ, который настолько организован, что не пустился мародерить ночью все, что придется, а вышел утром, и пытался откопать тропки в собственном дворе. И очень не любила власть, которая бросила этот народ на произвол судьбы.