О конце света и всяком таком
Хотел бы поразмышлять на тему пророчеств о конце света.Ну там, Апокалипсис, приход Антихриста, саранча, и всё такое. «Надобно прийти соблазнам…» - помните, да?
Как нам надлежит к этому всему относиться? Тут есть, как мне кажется, несколько не совсем правильных вариантов поведения, и один вполне нормальный.
Первый неправильный - «раз надлежит прийти соблазнам, то я буду делать, что хочу, все равно ничего не изменю». Ну, от этого варианта более-менее оберегает конец приведенной цитаты - «…но горе тому человеку, через которого соблазн приходит».
Второй вариант, тоже не очень хороший - «я сожму зубы и ничего не буду делать, а просто сидеть и бояться». Ну, боязливые тоже в этих пророчествах особой чести не удостаиваются, мягко говоря.
Третий, тоже не очень приличный - равнодушное созерцание и возгласы «со стороны» типа «а я же говорил…», «а вон он, вон он, антихрист-то, точно говорю», «а вон та сторона света явно уже загнивает», и т.п. Это теплохладность, и судя по всему, ничего хорошего ей не обещано.
Есть еще очень древний вариант, когда все хорошие должны собраться и убить всех плохих, или сбежать от них куда-нибудь далеко, на другую планету. По разным причинам, хотя это уже и более сложно объяснить (нет, войну-то можно - «Кто с мечом к нам придет…», а вот бегство - это отдельная тема), я тоже не считаю эти варианты хорошими.
Хотя как временный вариант, бегство возможно и прокатит.
Но в целом направление мысли должно быть другим. И оно должно основываться на воспоминании о странном событии из жизни патриарха Авраама. Тогда, когда Бог повелел ему подняться на гору и принести в жертву своего любимого сына. Согласитесь, по уровню накала что это повеление, что наши горячо любимые пророчества примерно равны.
И вот Авраам стал подниматься в гору… Внимание, вопрос: перестал ли он быть праведным в какой-либо точке этого подъема?
Являлся ли весь долгий процесс этого подъема проявлением скрытой агрессии против сына (типа, давно хотел поднять на него руку)? Или страха за свою жизнь? Или равнодушия (ну подумаешь, был сын и нету, ах как жестоко устроен мир)? Или, может быть, Авраам замышлял какую-то хитрую «комбинацию», дойдя до вершины? Да нет, он шел до конца. До занесенного ножа.
И в том-то и дело, что весь этот подъем в любой его точке оставался праведным. И происходил он под знаком той фразы, которую патриарх сказал Исааку - «Бог усмотрит себе агнца для всесожжения».
То есть, ребята, все эти пророчества, как и то повеление - они не взяты ниоткуда, их прорек Бог. Именно Он знает, что всё это значит. Наша же задача - в любой точке подъема на эту гору оставаться максимально праведными.
Причем, что самое интересное. Если та задача стояла конкретно перед одним человеком, то эта задача стоит по сути перед всем человечеством. То есть это не то, что «Я буду, сжав зубы, подниматься на гору, оставаясь праведным, а вы, уроды, горите в аду». Нет. «Если не покаетесь, все так же погибнете». Здесь, понимаю, спорный момент, это раз - а во-вторых, задача не равняется своему решению, - но лично я верю, что понимать это надо вот так. Каждый из нас теперь - пророк Иона. И вокруг него - Ниневия. И любое иное мировосприятие влечет нас не к руке ангела, перехватывающей в нужный момент наши, а к каким-нибудь не очень приятным событиям.
И понятно, что пророк при этом должен сам быть праведным.
И понятно, что буквально повторять его способ жизни и служения - не надо.
Но подумать - стоит.
Как нам надлежит к этому всему относиться? Тут есть, как мне кажется, несколько не совсем правильных вариантов поведения, и один вполне нормальный.
Первый неправильный - «раз надлежит прийти соблазнам, то я буду делать, что хочу, все равно ничего не изменю». Ну, от этого варианта более-менее оберегает конец приведенной цитаты - «…но горе тому человеку, через которого соблазн приходит».
Второй вариант, тоже не очень хороший - «я сожму зубы и ничего не буду делать, а просто сидеть и бояться». Ну, боязливые тоже в этих пророчествах особой чести не удостаиваются, мягко говоря.
Третий, тоже не очень приличный - равнодушное созерцание и возгласы «со стороны» типа «а я же говорил…», «а вон он, вон он, антихрист-то, точно говорю», «а вон та сторона света явно уже загнивает», и т.п. Это теплохладность, и судя по всему, ничего хорошего ей не обещано.
Есть еще очень древний вариант, когда все хорошие должны собраться и убить всех плохих, или сбежать от них куда-нибудь далеко, на другую планету. По разным причинам, хотя это уже и более сложно объяснить (нет, войну-то можно - «Кто с мечом к нам придет…», а вот бегство - это отдельная тема), я тоже не считаю эти варианты хорошими.
Хотя как временный вариант, бегство возможно и прокатит.
Но в целом направление мысли должно быть другим. И оно должно основываться на воспоминании о странном событии из жизни патриарха Авраама. Тогда, когда Бог повелел ему подняться на гору и принести в жертву своего любимого сына. Согласитесь, по уровню накала что это повеление, что наши горячо любимые пророчества примерно равны.
И вот Авраам стал подниматься в гору… Внимание, вопрос: перестал ли он быть праведным в какой-либо точке этого подъема?
Являлся ли весь долгий процесс этого подъема проявлением скрытой агрессии против сына (типа, давно хотел поднять на него руку)? Или страха за свою жизнь? Или равнодушия (ну подумаешь, был сын и нету, ах как жестоко устроен мир)? Или, может быть, Авраам замышлял какую-то хитрую «комбинацию», дойдя до вершины? Да нет, он шел до конца. До занесенного ножа.
И в том-то и дело, что весь этот подъем в любой его точке оставался праведным. И происходил он под знаком той фразы, которую патриарх сказал Исааку - «Бог усмотрит себе агнца для всесожжения».
То есть, ребята, все эти пророчества, как и то повеление - они не взяты ниоткуда, их прорек Бог. Именно Он знает, что всё это значит. Наша же задача - в любой точке подъема на эту гору оставаться максимально праведными.
Причем, что самое интересное. Если та задача стояла конкретно перед одним человеком, то эта задача стоит по сути перед всем человечеством. То есть это не то, что «Я буду, сжав зубы, подниматься на гору, оставаясь праведным, а вы, уроды, горите в аду». Нет. «Если не покаетесь, все так же погибнете». Здесь, понимаю, спорный момент, это раз - а во-вторых, задача не равняется своему решению, - но лично я верю, что понимать это надо вот так. Каждый из нас теперь - пророк Иона. И вокруг него - Ниневия. И любое иное мировосприятие влечет нас не к руке ангела, перехватывающей в нужный момент наши, а к каким-нибудь не очень приятным событиям.
И понятно, что пророк при этом должен сам быть праведным.
И понятно, что буквально повторять его способ жизни и служения - не надо.
Но подумать - стоит.