00. Начало
Тут про вьетнамскую эстрадную музыку. Она очень сильно отличается от современной западной, ее просто слушают. Под эту музыку не визжат, не паясничают, не извиваются. Под нее не скачут. Нынче прогрессивный люд связывает отказ от скачек и других дикостей с Храмом: "кто не скачет, тот за Храм". Если кто за Храм - милости просим.
Когда-то Chesterton предложил «вспомнить на один безумный миг, что трава зеленая (dream for one mad moment that the grass is green)». В таких случаях западный народ безмолвствует - ждет, что этот тип дальше выдаст. Запад, когда предлагают что-то вспомнить, настораживается и ощетинивается*.
Судя по огромной популярности во всём мире всяких англо-американских скороговорок и визгов, упрямо выдаваемых за "музыку", человек XXI века вкладывает в понятие "ТРАВА" совершенно не тот смысл, какой вкладывал Честертон. Особенно после легализации** новых смыслов.
Но кое-где на Востоке человеческая музыка всё ещё популярна. Во Вьетнаме, к примеру, есть целый оазис человеческой музыки. Тут не вопрос музыкальных вкусов, тут о человечности.
Но почему вдруг вьетнамки, а не Бах, скажем, или Моцарт? Вот уж в те времена трава точно была зеленой и принципиально традиционной. Да, только тех времён больше нет, а до той травы нам расти и расти. Сейчас каждый раз, как Баха слушаешь, так с неба голос Лермонтова слышится:
Теперь один старик седой,
Развалин страж полуживой,
Людьми и смертию забыт,
Сметает пыль с могильных плит...
Ну, не один, конечно, есть и другие полуживые старики, но в целом понятно. Лермонтов вообще очень понятно пишет.
Хорошо, но разве нет Каллас, нет Тебальди? Нет, их тоже давно уж нет. А в последние годы еще и Mirella Freni (1935-2020), Christa Ludwig(1928-2021), Teresa Berganza (1935-2022)... Всё кончено, одни могильные плиты***. Зелёная трава в Европе растет лишь у могильных плит, да и её энергично вытаптывают. Пара певиц еще живы, дай Бог им здоровья и долгих лет жизни, но они уже не поют.
Великих певиц Прошлого тысячу раз добром помянем. Maria Callas (1923-1977):
Click to viewНесколько лет назад не стало и другой прекрасной певицы, Ким Гван Сук {김광숙} (1964-2018) из Корейской Народно-Демократической Республики: <비둘기야 높이 날아라 (Голуби, летите выше)>. Еще и три прекрасные певицы ей подпевают! Сразу видно, что в полной изоляции от запада у культуры остается шанс. Увы, полная изоляция от запада в век интернета невозможна. А там, куда проникает запад, там век культуры будет недолог. Это же варвары - даже человеком остаться будет трудно.
Но пока шансы всё ещё есть: вот вклад Вьетнама в Священную Борьбу с западным "музыкальным" варварством:
.
И
. Обе Thánh Ca о Христе, пошедшем на Голгофу ради спасения людей. Две чудесные вьетнамки помогают нам «вспомнить на один безумный миг,» что мы люди.
--------------------------------------------------------------------------------------------------
*) Вот если "а давайте чего-нибудь педерастического", тогда отзовутся. О, тогда даже очень отзывчивые. Недавно один массовик-затейник придумал в нежно розовых женских туфельках на каблучках ходить, так сразу с десяток канадских министров НЕ женского пола отозвались. Министров!!! это вам не детский сад какой-нибудь.
Хорошо, допустим, что каблучки - знак сочувствия тяжелой доле женщин, работающих секретаршами в больших корпорациях, продавщицами в дорогих магазинах или стюардессами на авиалиниях. Допустим. Но почему розовые? Там же все, за редким исключением, в темных ходят. Разве что российские стюардессы могут быть в красных... Российские стюардессы? С такими шуточками и в базу "миротворец" влипнуть недолго.
**) В таких случаях говорят про "трансформацию смыслов". Получается, что вроде как тот же наркоман, но теперь и выглядит поприличнее, и с несколько даже научным оттенком. А научный оттенок сразу всё меняет, производит трансформацию восприятия смыслов, причем при правильно трансформировaнном восприятии сам смысл уже становится как бы и ненужным.
***) Фёдор Михайлович Достоевский еще когда (1879) разглядел, что тут одни могильные камни: «Я хочу в Европу съездить... и ведь я знаю, что поеду ЛИШЬ НА КЛАДБИЩЕ, но на самое, на самое дорогое кладбище!». Этот Человек всё провидел (слово "самое" здесь в напоминание о занудной русской привычке самозабвенно преувеличивать достижения запада). Впрочем, один испанский остряк на это заметил, что именно на кладбище от великих людей не осталось НИЧЕГО.