(no subject)

[nel_lj]

Мы вышли в море служить народу,
Да нету что-то вокруг людей.
Подводная лодка уходит в воду -
Ищи её неизвестно где.

Жизнь куёт людей по-своему. Это Кира поняла, когда в двадцать лет потеряла своего мужа - лейтенанта морпехов и превратилась из архитектора, трепетной девушки со счастливым детством, не замечающей затопления, в добровольца морской пехоты с битым стеклом внутри и яростным желанием уничтожить всю мразь, которая хочет уничтожить нас.

Жизнь имеет очень крутые повороты. Это понимание пришло, когда на одной из операций ублюдок, шедший впереди, развернулся и выстрелил в своего. Кира Тирс без раздумий спустила курок, как потом оказалось, насмерть. Первого из этих выстрелов не видел никто, второй видели все.
Крепкая команда-семья, боевые высадки, уверенность в себе и товарищах, понимание, что делаешь настоящее дело, - всё, что наполняло жизнь за три года войны, рухнуло, и Киру завалило обломками.
Допросы, недоверие, ненависть сослуживцев, трибунал, расстрел.

Жизнь стоит того, чтобы цепляться за неё зубами из последних остатков сил, даже когда всё уже кончено, эта истина тоже была прочувствована до конца. Пятеро трибунальщиков одновременно спустили курок, но позже в больнице док удаляет только четыре пули. Кира Тирс оказывается обязана жизнью доктору Хоуарду и тому неизвестному, который не стал стрелять. Её здоровье навсегда подорвано, о прежней службе надо забыть, к тому же никто больше не доверит ей оружия, теперь она фигура "антитопа" Объединённого Флота, её называют "девушка-не-поворачивайся-к-ней-спиной".
И всё же спустя полгода лечения её отправляют учиться и готовят из неё специалиста связи. В это время с Триумфа забирают радиста, больного раком, и на его место назначают Киру.

Жизнь бывает безвкусной и пресной, но, как и в случае с безвкусной и пресной едой, её нужно есть, чтобы не умереть. Это стало понятно, когда Кира оказалась на британской субмарине за нелюбимой "крысиной" работой, полная ненависти ко всему окружающему. Вместо настоящего дела - сидение за пультом, где в эфире голос "Вирджинии" - субмарины, которой больше не нужен опозоренный приговором солдат. На английском корабле, где вместо настоящей команды - раздражающие Киру люди, у которых всё не так, которые любят говорить речи, которые называют её "мистер Тирс". Она злилась каждую минуту, перессорилась со всеми на корабле, в конце концов, когда на агрессию не хватало уже сил, она стала одиночкой, хорошо знающей официальное обращение и использующей на корабле только его. Она отпускала обидные комментарии, добавляя в конце "сэр" и, поскольку была солдатом, хорошо выполняла свою пресную работу, скрипя зубами каждый раз, когда морпехи уходили на операции, выполняя настоящее, нужное дело, ей теперь навсегда недоступное.

Кира Тирс была человеком, для которого в жизни не было ничего, кроме службы. Она яростно цеплялась за жизнь и крайне высоко ценила её после того, как уже была готова потерять перед расстрелом. Смертельная миссия - да, сэр, мне это интересно, а скорее, мы все здесь солдаты, а значит, молча выполняем любую хрень, которую прикажет нам командование. Кира не менялась в лице, когда хоронили погибших, но всегда записывала имена, когда по рации получала сообщение об очередной группе destroyed in coordinates... и аккуратно записывала всё в листок возле кают-компании. Не первые и не последние "уничтожено", все мы в равном положении, но отдать честь надо, а дальше - вгрызаться и с яростным упорством делать своё дело. Даже если оно тебе не нравится, а люди, которые вокруг, не нравятся втройне.

Итак, группа Мизерекордия, миссия-фигиссия, в чём она заключается, никто не знает, но все говорят, что с неё хрена с два вернуться живыми. Зато если мы её не выполним, то всем остальным во всём мире тоже крышка, так что выбора особого нет. Вечеринка перед отплытием - первый раз за полтора года после того, как Кира исчезла с "Вирджинии", она встретил своих старых сослуживцев.
Что сказать человеку, который смотрел на тебя в прицел? Попробовала напиться с одним из таких, плохо получилось. Правда, Аманда Мориак, кажется, напилась ещё раньше и вообще забыла, откуда на самом деле знает Киру. Молодой сержант морпехов, направленный на "Триумф" за несколько дней до отправления, встретившись с Кирой, посмотрел на неё, как на ожившего мертвеца. В какой-то мере, он прав, и с этого момента они только огрызались друг на друга и старались обходить стороной.
Как смотреть на человека, который когда-то, кажется, был влюблён в тебя, а может, и не был, но потом случилась вся эта дрянь, и легко представить себе, как он, чёткий солдат, даёт показания, отвечает на вопросы... Первое, что он спросил, встретив её теперь, было - почему, Кира? Ты тогда не стала мне рассказывать, скажи хоть теперь. Конечно, она тогда не стала рассказывать. Они приходили и изливали потоки ненависти на предателя, застрелившего хорошего человека, они разорвали бы её на куски, если бы могли. А он пришёл, когда она уже узнала - никто не верит, жизнь кончится через полтора дня. И теперь, когда больше всего она хочет забыть, пройти, доказать всему миру, что больше никому не должно быть дела до того, что было на проклятой высадке, неужели четыре пули недостаточная цена для этого? Но и теперь первое, что спрашивает Джон Вильямс, это "почему".
При отправлении на базу к Кире подсажвается капитан французской субмарины "Де Грассе". Он обращается к ней по имени, и после пары фраз Кира вспоминает опустившегося пьянчугу в больнице, который пришёл к ней с флягой и рассказал, как погубил своего напарника и выжил в каком-то аду. Теперь этот пьянчуга Майк стал не кем-нибудь, а одетым с иголочки франтоватым хлыщём Мишелем де Тревилем (fucking sir). И он, дыша в лицо Кире знакомым запахом виски, наклоняясь к ней в темноте, вполголоса рассказывает о том, как тяжело ему, бедному, на его посту, как он сдружился с командой, и они почти его семья... Кира бесится, потому что он вылез со дна жизни, а она нет, но он ещё имеет наглость жаловаться ей так, как будто они друзья. Когда капитан де Тревиль стал командиром объединённой субмарины "Прометей", Кира Тирс, безупречно выполняя его команды, порой отвечала на доверительно-дружескую манеру капитана ставить задачи: "Не поняла приказа, сэр", и де Тревиль отшатывался и сквозь зубы давал указания. Не будет никаких отношений между коммандором и рядовым, никакой дружбы после пьяной ночи, потому что тогда мы были равны, а теперь нет.
И со многими, со многими случилось то же. Доктор Леньер, вот одно исключение. Когда-то два подростка на берегу моря поклялись ничего не скрывать друг от друга, ведь они лучшие друзья на всю жизнь. Потом они расстались, потом по отдельности пошли во флот... И вот теперь он зовёт её танцевать (сколько лет назад она танцевала в последний раз!), он расспрашивает её об её жизни. Ни один из них не сдержал старую клятву, и ни один не жалел об этом.

Итак, речь адмирала Кёнинга прерывается нападением. Кира почувствовала себя ужасно бесполезной, прячась на спины и вжимаясь в стены переходов базы. За её спиной настоящие люди защищали её и остальных.
Единственная лодка, на которой, к тому же, закрыты паролями все терминалы. Так далеко не уплывёшь, и они ищут способ заставить пасудину тронуться с места. Терминал коммуникации открывается от слова God, и Кира думает, что это хорошее слово.
- This is Prometheus, HQ, come in. Our sistems are green, everything is okay, we are going on. Over.
В рубке, спиной ко входу и ко всей остальной лодке, сидят шестеро, несущие вахту. Над ними простирается огромный экран, показывающий перемещения "Прометея". На него заворожённо смотрят во время боёв, видя, как исчезают при грохоте взрывов красные значки вражеских кораблей, как загораются зелёным базы, с которыми произошла стыковка, наблюдая, как субмарина проходит квадрат за квадратом на тактической карте, по шажку приближаясь к цели. За их спинами капитан - то по-французски экспрессивный, стремительный и громкий Майкл Тревиль, то спокойный, тихий уверенный и вечно вежливый гениальный старпом, капитан бывшего "Триумфа" Теодор Александр.
А в ушах звучит голос внешнего мира. Голос Грейла Уилкса, радиста из центра, с которым можно поиграть в "We are going to Arizona..." даже если над плечом стоит капитан. Грейла, которому можно сказать "HQ, do you read me? We have a real fight over here behind my back and I am afraid." Потому, что радист не оборачивается на крики, зная, что если бой доберётся до рубки, это значит, всем уже крышка гроба, а пока нет, надо просто продолжать работать. И страх отступит.
Порой этот голос пропадает, и Кира Тирс чуть не поседела, слушая мертвенный женский голос, повторяющий одну и ту же фразу - голос с "Касатки", субмарины, по которой приказано стрелять на поражение при контакте. Голос, назвавшийся доктором Зорндайком, которому Кира кричала "Break! Shut up! HQ, do you hear me, HQ come in".
В одном из боёв повредило реактор, и Кира не своим голосом передала: MAYDAY-MAYDAY-MAYDAY, we are goind down! И связь оборвалась. HQ слышал, значит, есть шанс. И минуты ожидания, когда люди сидят, не глядя друг на друга и стараясь не думать о том, что они на дне океана, и что будет если ремонтники не успеют, не представлять, как по каплям утекает время и воздух... Ремонтники успели, а радист центра отправил на помощь "Прометею" корабль пиратов, отбросы Флота, но только они были способны успеть.
А однажды - мертвая тишина, как будто субмарина попала в пузырь. И тупой скрежет отчаянья, и упорность безнадёжного призыва - ответьте, ответьте, это Прометей, слышит ли меня кто-нибудь, ответьте, Грейл, где ты, почему не отвечаете, это Прометей, ответьте, ответьте... Эта пелена разорвалась неожиданно, и Кира улыбнулась, сбросив камень с сердца - отвечают. Есть связь.
Грейл Уилкс передал, что за разглашение координат "Прометея" пиратскому судну он обвинён в измене. Кира Тирс знала, как бывает, когда хорошего человека приговаривают к смерти за хорошее дело, внутри неё как будто взорвалась бомба, и сквозь пепел она докладывала капитану, что нужно остановить эту чёртову дрянь, кто, как не капитан Прометея должен немедленно вмешаться, и капитан делает заявление, в котором берёт на себя ответственность за контакт с пиратами.
В голове Киры звучали голоса адмирала, поторапливающего миссию, имена погибших кораблей и затонувших стран, призывы о помощи, в которых приходилось отказывать, и одну за другой она передавала старпому записки с перечислением погибших групп.

С рацией легче, чем с людьми, а с людьми Кира руководствовалась правилами хорошего солдата. Нужно хорошо делать свою работу и выполнять приказы капитана, остальное никого не касается.
Один из бывших трибунальщиков Киры отвёл её в сторону и велел ей передать странное сообщение Особому Отделу через голову капитана. Кира, посомневавшись немного, рассказала всё старпому, и почувствовала, что всё сделала правильно.
Другой особист постоянно передавал странные запросы (какие ещё запросы могут быть у Особого Отдела), ответы на которые HQ начинал со слов: это секретная информация, если ты будешь болтать об этом, тебя расстреляют. Однажды капитан протянул Кире листок, на котором она записала такой ответ: "Это Ваше?" - Тревиль близоруко сощурился на лист бумаги. Кира выхватила этот лист у него из рук и уверенно ответила, стараясь унять сердцебиение: "Да, сэр, благодарю Вас, это моё".
Сержант-трибунальщик, которого Кира никогда не называла по имени, отвёл её в сторону перед одной из боевых высадок. "Это предназначалось Вам, но я не смог", и он отдал ей патрон. Кира попыталась сказать ему что-то, но вышло глупо и бессвязно. Он улыбнулся мерзко: "Не воображайте, что это из-за Вас". Он вернулся со своего задания и попросил Киру не раскрывать его тайны, "иначе быть мне на Вашем месте, Вы понимаете". Жизнь - сложная штука, и человек, спасший тебе жизнь, каждую минуту жалеет об этом, и оба вы на дух не переносите друг друга, но эта жизнь стоит между вами, создавая странную, сложную связь.
В рубке, лицом в терминал и спиной ко всему, что происходит на субмарине, слышны крики и выстрелы, стыковка и отстыковка, напряжение растёт, но покинуть пост невозможно, и пока кто-то не войдёт, ничего не узнаешь. Входит сержант-штабной-стрелок: "Что там происходит?!" - "Пиздец". И он разворачивается и уходит.
Он же перечисляет погибших при высадке, и Кира сжимает зубы.
- Командир морпехов погиб...
- Джон Вильямс?
- Да, лейтенант-коммандор.
Всё. Не поговорили, и уже не поговорить никогда. Вечно что-то идёт не так, да, сэр? То ваши морпехи не дают нам поговорить, стараясь не оставлять вас наедине с девушкой-не-поворачивайся-к-ней-спиной, то меня отвлечёт рубка, то вас - марены. И теперь уже навсегда. Нечестно, лейтенант-коммандор, сэр, но что в нашей жизни было честно.
- И доктор погиб.
- Док? Наш док? Хоуард?
И всё. Никогда не отдашь долг. Не услышишь его проповедей и отповедей, вечного It's a long way to Tipperary. Отстрелялся док, прощайте.

Шаг за шагом, с боями, высадками, теряя людей, сжимая зубы, команда Прометея двигалась к цели. Когда Кира доложила о выполнении первой части задания, неподдельная радость в голосе HQ заставила её счастливо улыбаться. "Выполняйте остальное и возвращайтесь, девочки, буду рад встретить вас на базе".
Когда HQ продиктовал последнее задание для группы Мизерекордия, у Киры перехватило дыхание. Устройство наведения нужно установить в максимальной близости от доктора Зорндайка. А затем нажать на красную кнопку активации и убраться как можно скорее, пока спутник не разнесёт в щепки весь Южный полюс.
"Было честью служить с вами," - капитан собирает всех, кто умеет пользоваться оружием, и вот они высаживаются на главную базу - цель пути "Прометея". В рубке же остаётся шесть человек, многих из которых Кира не знает. HQ предупреждает о том, что в сторону "Прометея" движется эскадра маренских судов. Только после того, как на экране появляется красный значок, стремительно движущийся к субмарине, она понимает, что это значит.
Она слышит, как передали пилотам батискафа: отвлекайте его от нас, как хотите. Да, самое главное - сохранить Прометей до того, как надо будет активировать устройство. После этого - что ж, взорвут ли нас океанические ублюдки или собственный спутник, успеем ли мы забрать команду высадки или их разнесёт вместе с базой, это неважно. Процесс будет запущен.
Кира слышит пароль, сообщающий, что группа высадки сделала свою работу. Она сдвигает рычаг и берёт в руки секундомер. Секундомер дрожит.
Четыре минуты. Капитан Тревиль вбегает на мостик, за ним - уцелевшие из оперативной группы.
Три минуты. "Прометей" убирается от базы на всём ходу.
Две минуты. Одна. Успеем? Не успеем?
Девять, восемь, семь, шесть.
Люди смотрят на экран, управляя приборами субмарины и считая секунды.
Пять, четыре, три, две...
Одна.
Мы целы. Я вижу вас на радарах, - кричит в рации HQ. Люди поворачиваются друг к другу, растерянные, обескураженные, ещё не понимающие до конца. Кто-то отдаёт честь, кто-то кидается обниматься, кто-то просто тихо улыбается.
В следующую минуту голос HQ в громкой связи, объявляющий об окончании миссии "Мизерекордии", поздравляющий выживших на субмарине "Прометей", тонет в голосах, криках и вздохах облегчения.
Всё прошло. Всё закончилось. И мы всё ещё живы.

Мы всё ещё живы. Выживает не тот, кто достоин этого, не самый любимый или самый лучший. Выживает тот, кто не покидал рубку.
Но жизнь стоит того - для любого из нас.


Pete Seeger - Sinking Of The Reuben James на Яндекс.Музыке