С лицом измученным и серым
на белой, смятой простыне,
как жертва бешенной холеры
лежит коленками к стене.
Протяжно стонет, как при родах
трясется градусник в руках,
вся скорбь еврейского народа
застыла в суженных зрачках.
По волевому подбородку
струится пенная слюна.
Он шепчет жалобно и робко:
Как ты с детьми теперь одна?
В квартире стихли разговоры,
ночник
(
Read more... )