Подвал Мастера
Мансуровский переулок дом 9.
Плотников переулок дом 10.
После того, как мною был обнаружен особняк Маргариты в одном из переулков близ Арбата, - найти подвал Мастера было лишь делом времени, - ибо претендентов на эту роль было всего два, - Плотников переулок дом 10 и Мансуровский переулок дом 9 .
Идея стандартная, - собрать для начала в одном месте все доступные авторские описания «подвала Мастера» и все детали и детальки с ним связанные. Как всегда, - буду пользоваться полным собранием редакций и вариантов романа «Мой бедный бедный мастер…» издательства «Вагриус» 2006 года.
«Великий канцлер»
- Откинув дугу трамвая № 4, от чего тот погас и остановился, Маргарита покинула Арбат и повернула в Плотников переулок.
«Князь тьмы»
- ...он написал этот роман, над которым просидел три года в своем уютном подвале на Пречистенке, заваленном книгами, и знала об этом романе только одна женщина.
«Мастер и Маргарита» Полная рукописная редакция.
- Выиграв сто тысяч, загадочный гость Ивана поступил так: купил на пять тысяч книг и из своей комнаты на Мясницкой переехал в переулок близ Пречистенки, в две комнаты в подвале маленького домика в садике.
- В стареньком особняке, где мне принадлежал этот подвал, знали, конечно, видели, что приходит ко мне какая-то женщина, но имени ее не знали.
- Иван представлял себе уже ясно и две комнаты в подвале особняка, в которых были всегда сумерки из-за сирени и забора. Красную потертую мебель в первой, бюро, на нем часы, звеневшие каждые полчаса, и книги, книги от крашеного пола до закопченного потолка, и печку. Диван в узкой второй и опять-таки книги, коврик возле этого дивана, крохотный письменный стол.
- Кирпичные ступеньки вели из подвала к двери наверх, пахнуло сыростью.
- А через час в подвальной квартире в переулке на Арбате, в первой комнате, где все было по-прежнему, как будто никогда Могарыч и не бывал тут, спал тяжелым сном называющий себя мастером человек.
«Мастер и Маргарита» Окончательная редакция.
- ...и нанял у застройщика, в переулке близ Арбата, две комнаты в подвале маленького домика в садике.
- Совершенно отдельная квартирка, и еще передняя, и в ней раковина с водой, - почему-то особенно горделиво подчеркнул он, - маленькие оконца над самым тротуарчиком, ведущим от калитки. Напротив, в четырех шагах, под забором, сирень, липа и клен. Ах, ах, ах! Зимою я очень редко видел в оконце чьи-нибудь черные ноги и слышал хруст снега под ними. И в печке у меня вечно пылал огонь! Но внезапно наступила весна, и сквозь мутные стекла увидел я сперва голые, а затем одевающиеся в зелень кусты сирени.
- ...во второй, совсем малюсенькой комнате, - гость стал отмеривать руками, - так вот - диван, а напротив другой диван, а между ними столик, и на нем прекрасная ночная лампа, а к окошку ближе книги, тут маленький письменный столик, а в первой комнате - громадная комната, четырнадцать метров, - книги, книги и печка. Ах, какая у меня была обстановка! Необыкновенно пахнет сирень!
- В стареньком особнячке, где мне принадлежал этот подвал, знали, конечно, видели, что приходит ко мне какая-то женщина, но имени ее не знали.
- Иван представлял себе ясно уже и две комнаты в подвале особнячка, в которых были всегда сумерки из-за сирени и забора. Красную потертую мебель, бюро, на нем часы, звеневшие каждые полчаса, и книги, книги от крашеного пола до закопченного потолка, и печку.
- Кирпичные ступеньки вели из подвала к двери на двор.
- Прошу опять вернуть нас в подвал в переулке на Арбате, и чтобы лампа загорелась, и чтобы все стало, как было.
- Через час в подвале маленького домика в одном из арбатских переулков, в первой комнате, где было все так же, как было до страшной осенней ночи прошлого года, за столом, накрытым бархатной скатертью, под лампой с абажуром, возле которой стояла вазочка с ландышами, сидела Маргарита и тихо плакала от пережитого потрясения и счастья.
Даже беглый анализ вариантов текста говорит, что «подвал Мастера» находился где-то между Пречистенкой и Арбатом, - и думается мне, - что ближе таки к Арбату, если в окончательной редакции романа упоминается только Арбат. Пожалуй и все, что можно извлечь из текста относительно местонахождения «подвала Мастера». Но, - и это немало.
Вид на фасад с двумя подъездами, - на обороте автограф Л.Е.Белозерской графитным карандашом, - «Подвальчик А.Н.Толстой и П.С.Попова, описанный в романе «Мастер и Маргарита» М.А.Булгакова (Москва, Плотников пер. д. 10)». Павел Сергеевич Попов это один из ближайших друзей Булгакова, - был знаком с Булгаковым с 1926 года, - и был автором первого булгаковского биографического очерка, созданного в 1940 году вскоре после смерти писателя.
Любовь Евгеньевна Белозерская-Булгакова в своей книге «О, мед воспоминаний» говорит, что помню, как Михаил Афанасьевич повез меня в первый раз знакомиться к Анне Ильиничне Толстой и к мужу ее Павлу Сергеевичу Попову. Жили они тогда в Плотниковом переулке, № 10, на Арбате, в подвальчике, впоследствии воспетом в романе «Мастер и Маргарита». Уж не знаю, чем так приглянулся подвальчик Булгакову. Одна комната в два окна была, правда, пригляднее, чем другая, узкая как кишка.
И Елена Сергеевна Булгакова в «Дневнике Елены Булгаковой» говорит то же самое, - Павел Сергеевич Попов считал, что именно его московская квартира в Плотниковом переулке, где так часто бывал Булгаков, стала прообразом «подвальчика» Мастера в романе «Мастер и Маргарита». Ведь наш подвальчик Миша использовал для описания квартиры Мастера. А завал книгами окон, крашеный пол, тротуарчик от ворот к окнам - все это он перенес в роман, - из письма П. С. Попова к Е. С. Булгаковой, 27 декабря 1940 года.
Первым упомянул Мансуровский переулок в 80х годах Борис Сергеевич Мягков, - он написал в журнале «Север», 1983, № 8, с. 97, - а у Марии Артемьевны (Чимишкиан-Ермолинской) запечатлелся в памяти такой эпизод. Когда, много позднее, Михаил Афанасьевич читал им страницы романа, где было описано жилище Мастера, и она спросила его: «Не нашего ли это дома подвал, Миша?» - то писатель ответил ей утвердительно. Откуда взялось это утверждение, - Борис Сергеевич умолчал. Кстати, -и Мария Артемьевна в своих воспоминаниях этот эпизод не упоминает.
И Леонид Константинович Паршин, - с подачи архитектора Ларина в своей книге «Чертовщина в Американском посольстве в Москве, или 13 загадок Михаила Булгакова» в 1991 году написал, - что существуют и другие версии подвала. Л.Е.Белозерская считает, что он находился в Плотниковом переулке, дом 10/28, где одно время жил друг Булгакова, Павел Сергеевич Попов. Прошу прощения у Любови Евгеньевны, но мне это кажется ошибочным, так как по роману (не только по тексту, но и по духу, по образу) подвал был в маленьком уединенном домике, а дом 10/28 - многоэтажный добротный каменный дом. И вторым из исследователей-булгаковедов, - называет этот адрес, - Мансуровский переулок дом 9.
Далее, - Леонид Константинович Паршин разговаривал с Сергем Александровичем Ермолинским, который десять лет прожил в доме 9 в Мансуровском переулке, - о Булгакове, Елене Сергеевне, о доме в Мансуровском переулке, жившем некогда искрящейся, веселой и беспокойной жизнью. О том, как по вечерам под листвой окаменевшего теперь сада зажигался огонек импровизированного кафе «Нато Вачнадзе», и стекались на свет его друзья, друзья, друзья... О художнике Топленинове, стучавшем щеткой в потолок подвала, приглашая сидящих наверху Булгакова и Ермолинского на рюмочку чего-нибудь. И ни слова Сергей Александрович Ермолинский не сказал Леониду Константиновичу Паршину о том, что именно его подвал стал прообразом «подвала Мастера». Так же ни слова о «подвале Мастера» не сказал Сергей Александрович и в своей автобиографической двухсотстраничной книге «О времени, о Булгакове и о себе».
Итак, - на весах беспристрастной Фемиды, - с одной стороны воспоминания людей очень близких к Михаилу Афанасьевичу: вторая жена Любовь Евгеньевна Белозёрская, - раз; друг и первый биограф писателя Павел Сергеевич Попов, - два; третья жена Елена Сергеевна Булгакова, - три; Сергей Александрович Ермолинский, - входивший в первый состав комиссии по литературному наследию писателя и носивший перстень Михаила Афанасьевича с васильково-синим сапфиром, подаренный ему Еленой Сергеевной после смерти Булгакова, - четыре; Маргарита Николаевна, - покинувшая Арбат и повернувшая в Плотников переулок, - пять. А с другой стороны, - фантазии Бориса Сергеевича Мягкова и Леонида Константиновича Паршина? Получается, что железобетонных свидетелей в пользу Мансуровского вообще нет.
Вот и та самая калитка. Картина «Первая зелень. Плотников переулок» Евгения Ивановича Куманькова, - советского и российского художника-графика. На картине изображена левая часть дома 10/28 строение 2 (или 3), годы постройки до 1852 года. За ним виден дом Плотников переулок дом 10/28 строение 1, 1910 года постройки (он же с адресом Гагаринский, 28 (при СССР - Рылеева, 28). Слева тонкой линией написан дом Плотников переулок дом 10/28 cтроение 4 - 1890 года постройки.
Дом на углу Плотникова переулка и улицы Рылеева (Гагаринский переулок). Та самая калитка.
P.S. В письме Павлу Сергеевичу Попову от 14 марта 1935 года Михаил Афанасьевич написал, - представляю, как вкусно сидите вы у огня. Славьте огонь в очаге. Безусловно, - речь идет именно о Плотниковом переулке, - а вы, - это адресат вышеупомянутого письма Павел Сергеевич Попов и его жена Анна Ильинична Толстая. А теперь, - сравним с романом «Мастер и Маргарита», - влюбленные растапливали печку и пекли в ней картофель. В подвальчике слышался смех... В общем, - полное и безудержное счастье и там, и там.
P.P.S. И еще, - не давала мне покоя эта фраза, - две комнаты в подвале маленького домика в садике, - а именно слово маленького. Но, - Сергей Александрович Ермолинский в книге «Из записей разных лет. Воспоминания о Михаиле Булгакове» пишет вот что, - при нэпе появились люди, которые имели право построить небольшой дом и становились его частными владельцами, - 1 августа 1927 года Булгаков снял трехкомнатную квартиру в доме 35 по Большой Пироговской улице у застройщика Адольфа Францевича Стуя. И никого не смущает, что трехэтажный дом на Большой Пироговской улице, - а до 1960-го года дом был именно трехэтажным, - Сергей Александрович называет небольшим, - а вот дом в Плотниковом переулке своей пятиэтажностью кого-то смущает. O tempora! O mores!
И еще один поскриптум. Что поделать, - умная мысля приходит опосля.
Первое, - Булгаков подарил Николаю Лямину свой сборник «Дьяволиада» с надписью: «Настоящему моему лучшему другу Николаю Николаевичу Лямину. Михаил Булгаков. 1925 г. 18 июля. Москва». А однокурсником и другом Лямина был владелец того самого подвала в Плотниковом переулке Павел Сергеевич Попов, - знакомый с Булгаковым с 1926 года.
Второе, - летом 1929 года он познакомился с нашей Марикой (Марией Артемьевной Чмшкян (Чемишкиан), - в то время она проживала вместе с Булгаковыми в их квартире на Большой Пироговке) и влюбился в нее, - писала Белозерская об Ермолинском. - Как-то вечером он приехал за ней. Она собрала свой незамысловатый багаж. Мне было грустно. … В октябре 1929 года Марика ушла из дома Булгакова (в комнату в доме № 9 по Мансуровскому переулку).
Второе «бис» - в протоколе допроса обвиняемого Ермолинского Сергея Александровича от 13 -14 декабря 1940 года, - Сергей Александрович говорит, - в 1929 году меня с Булгаковым познакомила его тогдашняя жена Белозерская Любовь Евгеньевна.
А «Великий канцлер» написан в 1928-1929 годах и уже тогда Маргарита покинула Арбат и повернула в Плотников переулок.