Оппозиция для чайников
Примечание. Этот текст надиктован.
В гражданское движение часто приходят новые люди. Каждый по своим мотивам, и все они, конечно, очень разные, но большинство - люди умные, образованные, с хорошим и разнообразным жизненным опытом. Умный человек склонен применять свой опыт к различным новым жизненным ситуациям. В протестном движении много странностей, которые заставляют думать о том, как сделать его лучше. В самом деле, как и кому может сходу понравиться наша разношерстная, раздираемая противоречиями оппозиция, которая так часто не добивается поставленных целей, а то и вовсе не способна их сформулировать?
Неудивительно, что пришедший в оппозицию человек, не имеющий опыта в политике, но с большим жизненным опытом, неизбежно преисполняется желания давать советы по исправлению и улучшению ситуации, сложившийся внутри протестного движения.
При этом не важно, приходит ли данный человек в качестве рядового участника митинга, волонтера, наблюдателя или спонсора.
Такой человек проходит при этом по ступенькам, шаг за шагом, весь путь развития политического дискурса российской оппозиции последних нескольких лет. (Так ребенок, который делает свои первые шаги в шахматах, проживает за несколько лет всю историю развития шахматной мысли последних трех столетий - от гамбитов и открытых дебютов к позиционной игре, а потом, если способностей хватит, к позициям с динамическим равновесием). И с этим ничего не сделать: человек не может сразу впрыгнуть на текущую ступеньку, он обязательно будет догонять политическую мысль, воспроизводя ее ход с самого начала, ничего не принимая на веру, просто так.
Но политическая повестка меняется со временем, и не так уж медленно. Какие-то острые вопросы оказываются полностью решенными, и к ним больше не возвращаются. Ну, например, в 60-х годах в политической повестке США стоял вопрос о том, должны ли афроамериканцы обладать политическими правами. Сейчас в Америке стоит вопрос о допустимости однополых браков. А в течение этих 50 лет появлялись и исчезали со сцены другие вопросы, какие-то из них дольше были актуальными, какие-то отходили на второй план, так и не находя решения.
С политической жизнью российской оппозиции происходит точно такая же история. Например, я прекрасно помню как 3-4 года назад одним из важнейших вопросов политического дискурса был вопрос о допустимости сотрудничества либералов с левыми или националистами. Сейчас этот вопрос не стоит в повестке дня. Сегодня мы совместно выходим на уличные акции, проводим выборы в КС и понимаем ту ценность, которую мы можем достичь, сотрудничая по различным вопросам.
Однако для человека, который находится вне контекста текущего политического дискурса, все эти тонкости остаются неизвестными, поэтому, приходя в гражданское движение, попадая в тусовку, он начинает переживать всю новейшую политическую историю с самого начала. В том числе он начинает задавать уже давно решенные вопросы и с огромным энтузиазмом предлагать давно отвергнутые решения тех или иных проблем. Я сам был таким же, когда пришел в активную политическую жизнь всего-то 4 года тому назад.
На самом деле, это не хорошо и не плохо - это просто констатация факта и закономерность, с которой ничего нельзя поделать. Новички обязательно будут раз за разом задавать вопросы, на которые уже давным давно найдены ответы. Но иногда, признаться, хочется не топтаться на месте - и поэтому я решил собрать воедино ответы на некоторые самые популярные вопросы, которые задают люди, начинающие активно заниматься гражданской протестной деятельностью.
1.Почему оппозиция не идет в народ, не раздает листовки на заводах и не общается с рабочими у проходных?
На самом деле, оппозиционеры (особенно левого толка) неоднократно пробовали общаться с народом. Более того, с этим всегда связывались большие надежды. Однако после очередного Пикалево практика показывала следующее: если в каком-то моногороде рабочим по несколько месяцев не выплачивается зарплата, и они доводятся до нечеловеческих условий жизни, то в 100% случаев эта история заканчивается голодовкой и сбором подписей под коллективным письмом Путину. Далее местный губернатор получает от Путина волшебный пендель, затем такой же пендель, но уже от губернатора, получают местные олигархи, которым принадлежит данный завод, и в финале на завод приезжают губернатор и олигархи с мешком денег для срочного решения проблемы. Стоит ли говорить о том, что на следующих выборах все как один рабочие завода непременно проголосуют за Путина, который блестяще решил их проблему.
Очень близки к предыдущей истории все идеи, предлагающие «оседлать» социальный протест конкретного движения:
2. Почему бы не поддержать движение граждан, которые выступают против точечной застройки во дворе?
Может быть, тогда жители этого двора вступят в нашу партию и на следующих выборах проголосуют за нас? Вместе с тем, практика показывает, что пока у жителей есть проблема точечной застройки, они готовы вступить в какую угодно партию, ходить на любые митинги и вообще заключить сделку с дьяволом. Однако как только их локальная проблема решается, граждане сразу же исчезают и возвращаются к своей обычной повседневной жизни: в дальнейшем они не готовы делиться своим опытом и бороться с точечными застройками в других дворах. Это и естественно: пока в их жизни есть проблема, они ее решают, когда проблема решена - выдыхают с облегчением и возвращаются к более интересным и важным делам. Это много раз подтверждено в том числе электоральной статистикой: политические партии, зачастую, клали огромные силы на решение локальной проблемы, но не получали никакого электорального приварка на избирательных участках в тех самых, спасенных от застройки дворах.
Первый и второй вопросы вовсе не к тому, что не надо помогать рабочим на заводах или что не надо помогать жителям бороться с точечной застройкой; конечно, надо! но только не следует возлагать на это каких-либо надежд, не следует рассматривать такие проекты как "серебряную пулю", помогающую выиграть выборы, и, конечно, не следует преисполняться злостью к тем местным жителям, которые проявляют "черную неблагодарность", голосуя за Путина после того, как оппозиционные политики решили их проблему.
3. Почему оппозиция не занимается малыми делами? А также: почему оппозиция ничего не делает, а только критикует?
Вслед за этими вопросами обычно следуют предложения покрасить скамейки и отремонтировать детские площадки.
В действительности это приводит к тому, что сегодня гражданские активисты красят одну скамейку, а в ответ на это «Единая Россия» красит десять скамеек. (Не надо забывать о том, что у них в миллион раз больше и финансовых, и людских ресурсов). Завтра активисты упахиваются как сумасшедшие и красят десять скамеек, а ЕР красит сто скамеек. Наконец, оппозиция лезет из кожи вон и героически выкрашивает сто скамеек, а в ответ на это ЕР просто публикует во всех СМИ, что это сделали они. (Не надо забывать о том, что у них в миллион раз больше медиаресурсов). Таким образом, в ситуации, когда у твоего оппонента в руках находится несравнимо больше ресурсов, хорошими делами прославиться, увы, не получится. Опять же, это вовсе не значит, что оппозиция ничего не должна делать, но она должна понимать, что покраска скамеек не поможет в наращивании политического капитала. К сожалению, здесь речь идет не только о политике малых дел, но и, скажем, о волонтерской работе на месте стихийных бедствий и катастроф. Опять же, это просто констатация факта: делать-то можно и нужно, что душа велить, хоть скаймейки красить, хоть бездомным собачкам помогать, а вот всяческие мысли относительно возможности сколотить на этом какой бы то ни было политический капитал лучше заранее отставить.
4. Почему оппозиция не издает газету, чтобы распространять свои идеи в массы?
В России проживают 140 млн человек. 3-4 млн из них в качестве первичного источника информации обо всем, в том числе и о политической жизни, используют интернет. 60-70 млн человек пользуются интернетом, но первичным источником информации о внешнем мире для них остается телевизор. Еще примерно 60-70 млн человек живут вне интернета, они либо вообще не интересуются текущей повесткой дня, либо также черпают информацию из телевизора. Понятно, что оппозиции имеет смысл работать только со второй группой граждан, которые хоть немного пользуются интернетом и впоследствии могут быть вовлечены в гражданское протестное движение.
Теоретически оппозиция может потратить большие деньги (которых, правда, у нее нет, от слова "совсем"), подвергнуть риску типографии, выстроить сложнейшие, но в то же время очень уязвимые логистические схемы, и все же наладить выпуск своей газеты. Тем не менее, оппозиция не выстроит с помощью нее никакого канала со своей аудиторией (ок, один экземпляр попал к одному конкретному человеку и заинтересовал его - как случится второй контакт с этим человеком? как постоянно доносить до него информацию?), а затраты на каждый контакт через газету будут в сотни раз больше, чем затраты на контакт через интернет.
5. Где у оппозиции конструктивная программа? (Или: давайте первым делом сядем и напишем подробную программу!)
На самом деле, оппозиция не раз писала программы. Например, в свое время была неплохая программа «Солидарности» «300 шагов к свободе», также были цельные и внятные программные документы других политических движений, в том числе левых и националистов. Написать программу несложно, сложно сделать так, чтобы ее прочитали люди за пределами круга политически ангажированных обитателей Рунета.
И что дальше? Никакой возможности реализовать ее нет. Никакой возможности повлиять на официальную политическую повестку (например, через парламентскую дискуссию) - нет. Не будет и положительного эффекта, а вот отрицательного эффекта очень много, потому что специфика восприятия программных текстов такова: если человек видит программу из 50 пунктов и с двумя пунктами он не согласен, то его внимание заостряется именно на них. Каждый дополнительный пункт в программе способствует размежеванию, спорам и внутренним конфликтам. Таким образом, даже сколь угодно хорошая программа может рассорить людей в оппозиционном движении, а новых сторонников так и не привлечь.
Именно поэтому нет большого смысла в написании программ, а есть смысл в выработке таких лозунгов, под которыми готовы подписаться все или практически все (типа "Свободу политзаключенным!" или "За честные выборы!"), эти лозунги получаются общими и не всегда слишком глубокими, но это лучшее, что можно сделать.
6. Почему мы не работаем с нашими оппонентами?
Или прямо: надо ли ездить на Селигер и переубеждать противников? Очевидный ответ: нет, не надо. Никогда не надо спорить с кремлевскими блогерами, никогда не надо дискутировать на провластных площадках. Эти люди получают зарплату, и у них в распоряжении находится гораздо больше ресурсов. В результате подобных споров оппозиция заведомо остается в минусе, поскольку тратит свои силы и время, а кремлевский блогер остается в плюсе, поскольку он получил за это деньги. Есть смысл вести дискуссию только с идейными противниками, а не с людьми на зарплате, и только на нейтральных площадках, все остальное - пустая трата времени.
7. Почему мы не идем во власть и не меняем ее изнутри?
Проверено опытом многих десятков хороших людей, которые загубили себя на этом пути, что это бесполезная, а главное порочная практика. Во власти слишком много ограничений и очень хорошо выстроенная экономическая вертикаль, которая заставляет играть по заранее установленным правилам. Таким образом, человек, попавший в систему, либо вынужден идти на сделку с совестью, что очень быстро приводит его к встраиванию в систему в качестве еще одного элемента, либо выходит из системы. Стандартный срок жизни хорошего человека на госслужбе составляет 6 месяцев, после этого он или увольняется, или перестает быть хорошим человеком.
8. Почему оппозиция никак не может объединиться?
Потому что абсолютно лишено смысла. Вертикаль власти не победить вертикалью оппозиции, оппозиция - это не организация, в нее нельзя "вступить". И создание некоей оппозиционной "мегаорганизации" не будет иметь никакого практического смысла. Есть большое количество разных гражданских и политических организаций той или иной степени оппозиционности, со своей повесткой, со своими идеями. Никакой добавленной ценности новая организационная структура не принесет, только сделает всех уязвимее - ошибка одного будет восприниматься как ошибка всех, еще больше будет ярлыков в духе "оппозиция такая", "оппозиция сякая". В многообразии - наша сила (а в серой унификации - их слабость).
Важно другое - не объединение, но создание площадок для диалога, умение концентрировать силы в конкретных точках для решения конкретных, практических задач (но не для организации как таковой), умение быстро организовывать людей разных взглядов, в разных регионах для достижения конкретных целей.
9. Так что же, все бессмысленно? Что делать-то тогда?
Реализовывать конкретные, масштабные проекты, возбуждающие в людях желание интересоваться тем, что происходит в окружающей их политической реальности. "Марш миллионов", "РосЖКХ", "Выборы в КС" и выставка "Городских проектов" одинаково хороши в этом смысле - все они навязывают власти нашу повестку, все они способствуют диалогу и взаимопониманию, поиску общих тем между разными гражданскими и политическими активистами, все они создают горизонтальные связи. Когда люди что-то делают вместе - это делает людей другими. Когда люди добиваются успеха (пусть очень локального) - это тоже делает людей другими.
Нет волшебного единственного проекта, после которого Путин сбежит из Кремля в женском платье. Нет серебряной пули. Система жрет себя саму, и успешно пожрет - и горизонтальные связи, умение вместе работать над большими проектами, умение слушать и слышать друг друга тогда станут величайшей ценностью для всех нас.
В гражданское движение часто приходят новые люди. Каждый по своим мотивам, и все они, конечно, очень разные, но большинство - люди умные, образованные, с хорошим и разнообразным жизненным опытом. Умный человек склонен применять свой опыт к различным новым жизненным ситуациям. В протестном движении много странностей, которые заставляют думать о том, как сделать его лучше. В самом деле, как и кому может сходу понравиться наша разношерстная, раздираемая противоречиями оппозиция, которая так часто не добивается поставленных целей, а то и вовсе не способна их сформулировать?
Неудивительно, что пришедший в оппозицию человек, не имеющий опыта в политике, но с большим жизненным опытом, неизбежно преисполняется желания давать советы по исправлению и улучшению ситуации, сложившийся внутри протестного движения.
При этом не важно, приходит ли данный человек в качестве рядового участника митинга, волонтера, наблюдателя или спонсора.
Такой человек проходит при этом по ступенькам, шаг за шагом, весь путь развития политического дискурса российской оппозиции последних нескольких лет. (Так ребенок, который делает свои первые шаги в шахматах, проживает за несколько лет всю историю развития шахматной мысли последних трех столетий - от гамбитов и открытых дебютов к позиционной игре, а потом, если способностей хватит, к позициям с динамическим равновесием). И с этим ничего не сделать: человек не может сразу впрыгнуть на текущую ступеньку, он обязательно будет догонять политическую мысль, воспроизводя ее ход с самого начала, ничего не принимая на веру, просто так.
Но политическая повестка меняется со временем, и не так уж медленно. Какие-то острые вопросы оказываются полностью решенными, и к ним больше не возвращаются. Ну, например, в 60-х годах в политической повестке США стоял вопрос о том, должны ли афроамериканцы обладать политическими правами. Сейчас в Америке стоит вопрос о допустимости однополых браков. А в течение этих 50 лет появлялись и исчезали со сцены другие вопросы, какие-то из них дольше были актуальными, какие-то отходили на второй план, так и не находя решения.
С политической жизнью российской оппозиции происходит точно такая же история. Например, я прекрасно помню как 3-4 года назад одним из важнейших вопросов политического дискурса был вопрос о допустимости сотрудничества либералов с левыми или националистами. Сейчас этот вопрос не стоит в повестке дня. Сегодня мы совместно выходим на уличные акции, проводим выборы в КС и понимаем ту ценность, которую мы можем достичь, сотрудничая по различным вопросам.
Однако для человека, который находится вне контекста текущего политического дискурса, все эти тонкости остаются неизвестными, поэтому, приходя в гражданское движение, попадая в тусовку, он начинает переживать всю новейшую политическую историю с самого начала. В том числе он начинает задавать уже давно решенные вопросы и с огромным энтузиазмом предлагать давно отвергнутые решения тех или иных проблем. Я сам был таким же, когда пришел в активную политическую жизнь всего-то 4 года тому назад.
На самом деле, это не хорошо и не плохо - это просто констатация факта и закономерность, с которой ничего нельзя поделать. Новички обязательно будут раз за разом задавать вопросы, на которые уже давным давно найдены ответы. Но иногда, признаться, хочется не топтаться на месте - и поэтому я решил собрать воедино ответы на некоторые самые популярные вопросы, которые задают люди, начинающие активно заниматься гражданской протестной деятельностью.
1.Почему оппозиция не идет в народ, не раздает листовки на заводах и не общается с рабочими у проходных?
На самом деле, оппозиционеры (особенно левого толка) неоднократно пробовали общаться с народом. Более того, с этим всегда связывались большие надежды. Однако после очередного Пикалево практика показывала следующее: если в каком-то моногороде рабочим по несколько месяцев не выплачивается зарплата, и они доводятся до нечеловеческих условий жизни, то в 100% случаев эта история заканчивается голодовкой и сбором подписей под коллективным письмом Путину. Далее местный губернатор получает от Путина волшебный пендель, затем такой же пендель, но уже от губернатора, получают местные олигархи, которым принадлежит данный завод, и в финале на завод приезжают губернатор и олигархи с мешком денег для срочного решения проблемы. Стоит ли говорить о том, что на следующих выборах все как один рабочие завода непременно проголосуют за Путина, который блестяще решил их проблему.
Очень близки к предыдущей истории все идеи, предлагающие «оседлать» социальный протест конкретного движения:
2. Почему бы не поддержать движение граждан, которые выступают против точечной застройки во дворе?
Может быть, тогда жители этого двора вступят в нашу партию и на следующих выборах проголосуют за нас? Вместе с тем, практика показывает, что пока у жителей есть проблема точечной застройки, они готовы вступить в какую угодно партию, ходить на любые митинги и вообще заключить сделку с дьяволом. Однако как только их локальная проблема решается, граждане сразу же исчезают и возвращаются к своей обычной повседневной жизни: в дальнейшем они не готовы делиться своим опытом и бороться с точечными застройками в других дворах. Это и естественно: пока в их жизни есть проблема, они ее решают, когда проблема решена - выдыхают с облегчением и возвращаются к более интересным и важным делам. Это много раз подтверждено в том числе электоральной статистикой: политические партии, зачастую, клали огромные силы на решение локальной проблемы, но не получали никакого электорального приварка на избирательных участках в тех самых, спасенных от застройки дворах.
Первый и второй вопросы вовсе не к тому, что не надо помогать рабочим на заводах или что не надо помогать жителям бороться с точечной застройкой; конечно, надо! но только не следует возлагать на это каких-либо надежд, не следует рассматривать такие проекты как "серебряную пулю", помогающую выиграть выборы, и, конечно, не следует преисполняться злостью к тем местным жителям, которые проявляют "черную неблагодарность", голосуя за Путина после того, как оппозиционные политики решили их проблему.
3. Почему оппозиция не занимается малыми делами? А также: почему оппозиция ничего не делает, а только критикует?
Вслед за этими вопросами обычно следуют предложения покрасить скамейки и отремонтировать детские площадки.
В действительности это приводит к тому, что сегодня гражданские активисты красят одну скамейку, а в ответ на это «Единая Россия» красит десять скамеек. (Не надо забывать о том, что у них в миллион раз больше и финансовых, и людских ресурсов). Завтра активисты упахиваются как сумасшедшие и красят десять скамеек, а ЕР красит сто скамеек. Наконец, оппозиция лезет из кожи вон и героически выкрашивает сто скамеек, а в ответ на это ЕР просто публикует во всех СМИ, что это сделали они. (Не надо забывать о том, что у них в миллион раз больше медиаресурсов). Таким образом, в ситуации, когда у твоего оппонента в руках находится несравнимо больше ресурсов, хорошими делами прославиться, увы, не получится. Опять же, это вовсе не значит, что оппозиция ничего не должна делать, но она должна понимать, что покраска скамеек не поможет в наращивании политического капитала. К сожалению, здесь речь идет не только о политике малых дел, но и, скажем, о волонтерской работе на месте стихийных бедствий и катастроф. Опять же, это просто констатация факта: делать-то можно и нужно, что душа велить, хоть скаймейки красить, хоть бездомным собачкам помогать, а вот всяческие мысли относительно возможности сколотить на этом какой бы то ни было политический капитал лучше заранее отставить.
4. Почему оппозиция не издает газету, чтобы распространять свои идеи в массы?
В России проживают 140 млн человек. 3-4 млн из них в качестве первичного источника информации обо всем, в том числе и о политической жизни, используют интернет. 60-70 млн человек пользуются интернетом, но первичным источником информации о внешнем мире для них остается телевизор. Еще примерно 60-70 млн человек живут вне интернета, они либо вообще не интересуются текущей повесткой дня, либо также черпают информацию из телевизора. Понятно, что оппозиции имеет смысл работать только со второй группой граждан, которые хоть немного пользуются интернетом и впоследствии могут быть вовлечены в гражданское протестное движение.
Теоретически оппозиция может потратить большие деньги (которых, правда, у нее нет, от слова "совсем"), подвергнуть риску типографии, выстроить сложнейшие, но в то же время очень уязвимые логистические схемы, и все же наладить выпуск своей газеты. Тем не менее, оппозиция не выстроит с помощью нее никакого канала со своей аудиторией (ок, один экземпляр попал к одному конкретному человеку и заинтересовал его - как случится второй контакт с этим человеком? как постоянно доносить до него информацию?), а затраты на каждый контакт через газету будут в сотни раз больше, чем затраты на контакт через интернет.
5. Где у оппозиции конструктивная программа? (Или: давайте первым делом сядем и напишем подробную программу!)
На самом деле, оппозиция не раз писала программы. Например, в свое время была неплохая программа «Солидарности» «300 шагов к свободе», также были цельные и внятные программные документы других политических движений, в том числе левых и националистов. Написать программу несложно, сложно сделать так, чтобы ее прочитали люди за пределами круга политически ангажированных обитателей Рунета.
И что дальше? Никакой возможности реализовать ее нет. Никакой возможности повлиять на официальную политическую повестку (например, через парламентскую дискуссию) - нет. Не будет и положительного эффекта, а вот отрицательного эффекта очень много, потому что специфика восприятия программных текстов такова: если человек видит программу из 50 пунктов и с двумя пунктами он не согласен, то его внимание заостряется именно на них. Каждый дополнительный пункт в программе способствует размежеванию, спорам и внутренним конфликтам. Таким образом, даже сколь угодно хорошая программа может рассорить людей в оппозиционном движении, а новых сторонников так и не привлечь.
Именно поэтому нет большого смысла в написании программ, а есть смысл в выработке таких лозунгов, под которыми готовы подписаться все или практически все (типа "Свободу политзаключенным!" или "За честные выборы!"), эти лозунги получаются общими и не всегда слишком глубокими, но это лучшее, что можно сделать.
6. Почему мы не работаем с нашими оппонентами?
Или прямо: надо ли ездить на Селигер и переубеждать противников? Очевидный ответ: нет, не надо. Никогда не надо спорить с кремлевскими блогерами, никогда не надо дискутировать на провластных площадках. Эти люди получают зарплату, и у них в распоряжении находится гораздо больше ресурсов. В результате подобных споров оппозиция заведомо остается в минусе, поскольку тратит свои силы и время, а кремлевский блогер остается в плюсе, поскольку он получил за это деньги. Есть смысл вести дискуссию только с идейными противниками, а не с людьми на зарплате, и только на нейтральных площадках, все остальное - пустая трата времени.
7. Почему мы не идем во власть и не меняем ее изнутри?
Проверено опытом многих десятков хороших людей, которые загубили себя на этом пути, что это бесполезная, а главное порочная практика. Во власти слишком много ограничений и очень хорошо выстроенная экономическая вертикаль, которая заставляет играть по заранее установленным правилам. Таким образом, человек, попавший в систему, либо вынужден идти на сделку с совестью, что очень быстро приводит его к встраиванию в систему в качестве еще одного элемента, либо выходит из системы. Стандартный срок жизни хорошего человека на госслужбе составляет 6 месяцев, после этого он или увольняется, или перестает быть хорошим человеком.
8. Почему оппозиция никак не может объединиться?
Потому что абсолютно лишено смысла. Вертикаль власти не победить вертикалью оппозиции, оппозиция - это не организация, в нее нельзя "вступить". И создание некоей оппозиционной "мегаорганизации" не будет иметь никакого практического смысла. Есть большое количество разных гражданских и политических организаций той или иной степени оппозиционности, со своей повесткой, со своими идеями. Никакой добавленной ценности новая организационная структура не принесет, только сделает всех уязвимее - ошибка одного будет восприниматься как ошибка всех, еще больше будет ярлыков в духе "оппозиция такая", "оппозиция сякая". В многообразии - наша сила (а в серой унификации - их слабость).
Важно другое - не объединение, но создание площадок для диалога, умение концентрировать силы в конкретных точках для решения конкретных, практических задач (но не для организации как таковой), умение быстро организовывать людей разных взглядов, в разных регионах для достижения конкретных целей.
9. Так что же, все бессмысленно? Что делать-то тогда?
Реализовывать конкретные, масштабные проекты, возбуждающие в людях желание интересоваться тем, что происходит в окружающей их политической реальности. "Марш миллионов", "РосЖКХ", "Выборы в КС" и выставка "Городских проектов" одинаково хороши в этом смысле - все они навязывают власти нашу повестку, все они способствуют диалогу и взаимопониманию, поиску общих тем между разными гражданскими и политическими активистами, все они создают горизонтальные связи. Когда люди что-то делают вместе - это делает людей другими. Когда люди добиваются успеха (пусть очень локального) - это тоже делает людей другими.
Нет волшебного единственного проекта, после которого Путин сбежит из Кремля в женском платье. Нет серебряной пули. Система жрет себя саму, и успешно пожрет - и горизонтальные связи, умение вместе работать над большими проектами, умение слушать и слышать друг друга тогда станут величайшей ценностью для всех нас.