По окрестностям Стромынского тракта.
Неделя вышла рутинной, зато воскресенье удалось на славу.
Осень "включили" резко и как-то уж очень ощутимо. Вадька небанально начал учебный год, умудрившись, еще живя дома, в Балашихе, заболеть ковидом. Правда, оклемался он уже через три дня, и мы бы не узнали, что сие было, если бы он не поехал оформлять больничный для универа. А там тестируют всех подряд. Показательно, что из нас четверых он единственный был привит.
Дети в студию потихоньку подтягиваются, и уже есть первые воспоминания о лете, а к следующему понедельнику уже можно будет и подборку сделать. География летних путешествий, конечно, сильно сузилась за последнее время, никаких морей, кроме Черного, да и там мало кто был. И гораздо большие, чем прежде, таких, кто в качестве "воспоминания о лете" рисует просто цветы, бабочек или яблоки с клубникой на столе.
С первым классом художки начала древнерусский курс, и поскольку первая же тема - "Киевская Русь", то приходится прилагать некоторые усилия, чтобы переключить разговор с политики на храмы и мозаики. Ну ничего, дальше уже Владимир-Суздаль, станет проще...
Короче, вполне себе заурядная неделя, каких было и еще будет много.
* * *
А вот нынешнее воскресенье было спланировано еще летом. Причем, по Вадькиной инициативе. Он у нас известный краевед и любит разведывать всякие заманчивые места в ближайших окрестностях. Оказалось, например, что совсем недалеко от Горьковки, где-то рядом с поселком Монино восстановили усадьбу "Глинки", которая некогда принадлежала небезызвестному Якову Брюсу. Они с Игорем на великах отправились туда на разведку и немного постояли перед запертыми воротами, потому что внутрь пускают только группы и по записи.
Именно Вадькино желание увидеть усадьбу изнутри и привело к тому, что я отыскала у "Магазина путешествий" программу, куда входило не только посещение Глинок, но поездка по Стромынскому тракту, который ныне называется Щелковским шоссе. Места эти от нас совсем рядом, что-то просто в пешей досягаемости, а мы про них почти ничего не знаем.
Всю неделю накануне было непонятно, поедет ли Вадик, и сможет ли кто-то оперативно его заменить. Но в субботу вечером сын телеграфировал из Москвы, что вполне себе в форме и едет. Автобус ожидался утром от метро "Щелковская", там мы и договорились встретиться.
Поднявшись в пять утра и собравшись, прямо перед выходом достала из папки путевку. Оказалось, что на Щелковской нужно быть не в семь, как я думала, а вовсе даже в восемь. Обрадовав по ватсапу Вадьку (он проспал еще час), решила ехать не на такси, как предполагала, а на электричке, прошлась лесом до станции. На уже светлом небе висела огромная полная луна, над Пехоркой плыл туман...
Все лето путь к станции был "в предвкушении путешествия" и в этот раз тоже воодушевил.
А затем - абсолютно пустая электричка до Нижегородской, "вагон тишины" на МЦК. Вадьку же я выловила у "Бургер Кинга" на Щелковской и даже успела накормить завтраком. У места сбора группы не было ни гида, ни автобуса, ни людей. Я позвонила по контактному телефону, выяснилось, что собираются совершенно не в том месте, которое указано на путевке. По этой причине сбор шел небыстро, кто-то путался еще дольше нас, кого-то искали (а двое, как выяснилось, так место и не нашли и не поехали).
Зато дальше все уже было хорошо. Пожилой гид Лариса Леонидовна вручила всем динамики и наушники: счастливая возможность не лезть в толпу, чтобы что-то услышать, и с удобствами делать фотографии на расстоянии от группы. Первой остановкой стал Покровский храм в Пехра-Покровском, который строился на бывших землях Александра Меньшикова. После падения и ссылки петровского генераллисимуса земля перешла в ведение Богоявленского монастыря, а затем экономической коллегии. Сейчас здесь поселок Лукино, входящий в состав Балашихи.
Нынешнее здание храма возведено небезызвестным Осипом Бове в конце 20-х годов 19 века и идеально вписывается в ряд его же аналогичных московских церквей - Скорбященской на Большой Ордынке, Большого Вознесения у Никитских ворот и т.д. Это чистый незамутненный ампир с ротондой, дорической колоннадой и классической цилиндрической колокольней. Отдельно порадовал интерьер: несмотря на то,что в советское время он был разрушен практически полностью, после реконструкции стилистика ампира была выдержана полностью и внутри - и во фресках, и в иконостасе. Сейчас кажется, будто церковь никогда и не закрывали.
* * *
Из Лукино мы поехали в Алмазово, затерявшееся среди лесов небольшое село. Стоит оно рядом с Медвежьими озерами, про которые долго ходила легенда о живущем на дне чудовище, вроде Несси. У меня же с этим местом связаны собственные воспоминания: когда-то в 80-х у нас в турклубе был туда поход выходного дня. Мы долго шли и оказались у разрушенной церкви. В ней не было крыши и окон, внутри все было растащено и разграблено, проросло травой и кустами. Руины эти помнятся мне до сих пор.
Поэтому когда открылся вид на Сергиевскую (а теперь еще и иконы Казанской Божьей матери) церковь, стало радостно: новенькая и ухоженная, она хороша как картинка.
Вокруг такие же аккуратные приходские здания, в бывшей богадельне - школа-интернат. Понятно, что по сравнению с 18-19 веком, когда земли эти принадлежали семье Демидовых, тут все по-прежнему сильно запущено, но и с советским временем не сравнить.
Нам рассказали, что при Демидовых здесь была роскошная загородная усадьба, настоящая "подмосковная Венеция". Главный усадебный деревянный дом стоял на искусственном острове, в центре 700-метрового канала. Мостами-галереями, перекинутыми через два водных потока, он соединялся с флигелями. Главная аллея с оранжереями, конюшнями, домами для дворовых и усадебной церковью проходила параллельно каналу. В обширном парке расположился живописный Лебяжий пруд с насыпными искусственными островками, украшенными беседками и павильонами, соединенными между собой лёгкими ажурными мостиками. Почти ничего этого, понятно, не осталось.
Расцвет свой Алмазово переживало в начале 19 века при Николае Никитиче Демидове, который был военным дипломатом, коллекционером и благотворителем, закончившим дни во Флоренции, где тоже открывал школы и приюты, и где до сих пор на площади, названной его именем, стоит мраморный памятник. "Венецианская" планировка регулярного парка, храм в стиле ампир, театр - все это появилось в Алмазово именно при Николае Никитиче, и даже из Италии он продолжал заботиться об усадьбе.
Погуляв по окрестностям, поднявшись на "гору Сион" на краю бывшего парка, мы полюбовались засохшими руслами каналов и прочими остатками былой роскоши. Пейзажи, впрочем, хороши и сейчас.
Лариса Леонидовна выразила робкую надежду на появление современного мецената, готового взяться за возрождение Алмазова и превращение в то, чем оно было раньше, - одну из красивейших усадеб Подмосковья.
* * *
Следующая остановка - Гребнево, недалеко от городка Фрязино. Усадьба древняя, заложенная еще при Иване Грозном, позже земли эти принадлежали Бибиковым и Голицыным, при которых и оформился ее окончательный вид: большой усадебный дом, два флигеля слева и справа от него, парадные въездные ворота, напоминающие триумфальную арку, зимний Никольский храм и летний, Гребневской иконы божьей матери, напоминающий палладианскую виллу Ротонда.
Нынче оба храма восстановлены, и это единственное в Гребнево, что по-настоящему радует глаз.
Никольский:
В советское время судьба усадьбы оказалась весьма печальна. В 1919 году здесь устроили туберкулезный санаторий, затем сюда вселился техникум электровакуумных приборов, вслед за ним усадьбу занимает НПО «Платан». Понятно, что от убранства и интерьеров не осталось ровно ничего. К концу 80-х речь заходит о возрождении усадьбы, но в 1991 году, когда реставрация дворца почти завершена, при невыясненных обстоятельствах в нём происходит пожар, оставивший лишь голые обожжённые стены… К началу 21 века усадьба, запущенная и заброшенная, фактически превратилась в руины.
В мае 2018 года бизнесмен Андрей Ковалев взял Гребнево в аренду с обязательством в течение семи лет начать реставрационные работы, и в течение последующих 42-х полностью завершить их. С тех пор прошло четыре года, усадьба обросла мелкими турбазами, бизнесс-холлами и ресторанами, детскими площадками и беседками, кучей всевозможной скульптуры, но реставрации как не было, так и нет, здания в лесах и руинах, зрелище душераздирающее.
Хотя, как я поняла, народ охотно приезжает сюда погулять и развлечься в выходные. Но никаких счастливых перспектив для усадьбы я как-то не углядела.
* * *
Главным пунктом программы была, конечно же, усадьба Глинки. У нее живописнейшее расположение - на слиянии рек Клязьмы и Вори, недалеко от городка Лосино-Петровский. Именно это место выбрал в 1726 году удалившийся на покой после смерти Петра I царский сподвижник генерал-фельдмаршал Яков Вилимович Брюс для своей дальнейшей жизни "на пенсии".
Брюс - человек потрясающе интересный. Не только талантливый военачальник и изобретатель новых видов оружия, изощренный дипломат (Ништадтский мир - его работа!), но и крупнейший по тем временам ученый-исследователь: физик и химик, математик и астроном, создатель первых в России обсерваторий, одну из которых как раз и выстроил здесь, в Глинках, куда удалился от мира, чтобы спокойно заниматься учеными трудами.
Копия известного портрета Брюса, которую я сфотографировала в музее (автора так и не смогла найти в интернете)
Именно по той причине, что усадьба планировалась как место для научной работы, здесь не предполагалось помпезной роскоши, но везде должны были царить точность и порядок. Дворец с обсерваторией, три флигеля по сторонам света напротив дворца, регулярный парк, конюшенный двор, пруды.
Небольшой двухэтажный дворец вполне себе в духе "петровского барокко", как Меньшиковский или Кикины палаты в Питере, но поскромнее. Самое запоминающееся на нем - это маски. О них много всевозможных домыслов, но облик у них действительно разнообразный. Больше всего внимание привлекает, конечно, маска над входом, что имеет разное выражение, если смотреть на нее с разных сторон.
В южном флигеле устроен музей Якова Брюса.
Там рассказывают не только реальные факты о его разнообразной государственной и научной деятельности, но и увлекательные легенды, связанные с его именем. Народ считал Брюса алхимиком и чернокнижником, из уст в уста передавались истории о том, как он летает над Глинками на драконе, варит эликсир вечной молодости, изобретает механическую женщину-робота для прислуги и т.п.
Интерьер музея:
Пруд с лебедями и мандаринками, который по легенде Брюс заморозил для гостей одним движением руки, чтобы они летом могли кататься там на коньках.
Есть и предания о многочисленных подземных ходах под усадьбой, ни на чем не основанные. Экскурсовод Екатерина объяснила, что все фото с подземельями из интернета сделаны в единственном подвале южного флигеля, который никуда не ведет. Сейчас там собираются сделать "мистическую" экспозицию музея. Территорию специально проверяли на наличие ходов и ничего не нашли.
После смерти Брюса усадьбой владела его семья еще достаточно долго, почти до конца 18 века. Затем земли признали выморочными и стали продавать. Трижды их покупали купцы для устройства мануфактур. И трижды уже полностью обустроенное хозяйство сгорало без следа. После чего хозяева не пытались ничего восстанавливать, а тут же продавали землю кому-то еще.
В советское время здесь нашли минеральные ключи, и по инициативе Микояна был открыт санаторий, который благополучно просуществовал до конца 20 века. Все постройки, включая прекрасный храм Иоанна Богослова, переделали в санаторные корпуса, добавили бетонное здание клуба, полностью перекроили сад.
Но минеральные источники к началу 21 века иссякли, и место пришло в полное запустение.
В 2016 году территорию усадьбы Глинки выкупил Вячеслав Фомичёв, тот самый, что в 2010 году создал военно-технический музей недалеко от Черноголовки, а несколько позже отреставрировал поместье Арсения Морозова в Ногинске (мы там были, это отличный музей, и я, кажется, даже про него писала).
У имения появился шанс на новую жизнь. Дворец уже отреставрирован и пускает посетителей, правда, пока осторожно. Кроме небольшой исторической экспозиции, сейчас там работают две симпатичные выставки. Одна из них называется "Наполеон глазами русских. Отечественная война". Это гравюры, рисунки, костюмы, фарфор и прочие артефакты, связанные с войной 1812 года, а также целый зал очень забавных открыток тех времен.
Еще более интересная - выставка часов "Течение времени".
Около трехсот самых разных часовых механизмов, в основном работы европейских мастеров, от 18 до 20 века. Есть каминные, настольные, корабельные, напольные, настенные часы, с кукушкой и ходиками, деревянные и металлические, фарфоровые и даже золотые.
Где-то в усадьбе еще сарай с каретами и повозками, выставка старинных автомобилей, подержанная военная техника и еще что-то, куда мы не дошли. Реставрационные и восстановительные работы идут полным ходом, и есть шанс, что приехав через несколько лет, можно будет увидеть что-то совсем новое и интересное.
Кстати, совсем недавно все тот же Вячеслав Фомичев арендовал для реставрации наши многострадальные Горенки, роскошную некогда усадьбу Разумовских, куда мы ходим гулять и рисовать, превращенную в советское время в туберкулезный санаторий. И теперь вернулась совсем уже было утраченная надежда и на ее возрождение.
Последнее место, которое мы посетили в этой поездке - Никольское-Тимонино, маленькую Скорбященскую церковь, построенную Дарьей Валуевой, чей сын Петр погиб при Бородино, в память обо всех, кто не вернулся с Отечественной войны.
Лариса Леонидовна рассказывала, что в здешнюю усадьбу (она не сохранилась) приезжал юный Лермонтов, встречался здесь с одной из своих "муз", Наташей Ивановой, читала стихи, ей посвященные. Но что-то после всех кавказских экскурсий образ великого Михаила Юрьевича, несмотря на все его многочисленные дарования, стал казаться мне совсем несимпатичным.
Такой вот получился познавательный выходной день. Как у вас дела?
Осень "включили" резко и как-то уж очень ощутимо. Вадька небанально начал учебный год, умудрившись, еще живя дома, в Балашихе, заболеть ковидом. Правда, оклемался он уже через три дня, и мы бы не узнали, что сие было, если бы он не поехал оформлять больничный для универа. А там тестируют всех подряд. Показательно, что из нас четверых он единственный был привит.
Дети в студию потихоньку подтягиваются, и уже есть первые воспоминания о лете, а к следующему понедельнику уже можно будет и подборку сделать. География летних путешествий, конечно, сильно сузилась за последнее время, никаких морей, кроме Черного, да и там мало кто был. И гораздо большие, чем прежде, таких, кто в качестве "воспоминания о лете" рисует просто цветы, бабочек или яблоки с клубникой на столе.
С первым классом художки начала древнерусский курс, и поскольку первая же тема - "Киевская Русь", то приходится прилагать некоторые усилия, чтобы переключить разговор с политики на храмы и мозаики. Ну ничего, дальше уже Владимир-Суздаль, станет проще...
Короче, вполне себе заурядная неделя, каких было и еще будет много.
* * *
А вот нынешнее воскресенье было спланировано еще летом. Причем, по Вадькиной инициативе. Он у нас известный краевед и любит разведывать всякие заманчивые места в ближайших окрестностях. Оказалось, например, что совсем недалеко от Горьковки, где-то рядом с поселком Монино восстановили усадьбу "Глинки", которая некогда принадлежала небезызвестному Якову Брюсу. Они с Игорем на великах отправились туда на разведку и немного постояли перед запертыми воротами, потому что внутрь пускают только группы и по записи.
Именно Вадькино желание увидеть усадьбу изнутри и привело к тому, что я отыскала у "Магазина путешествий" программу, куда входило не только посещение Глинок, но поездка по Стромынскому тракту, который ныне называется Щелковским шоссе. Места эти от нас совсем рядом, что-то просто в пешей досягаемости, а мы про них почти ничего не знаем.
Всю неделю накануне было непонятно, поедет ли Вадик, и сможет ли кто-то оперативно его заменить. Но в субботу вечером сын телеграфировал из Москвы, что вполне себе в форме и едет. Автобус ожидался утром от метро "Щелковская", там мы и договорились встретиться.
Поднявшись в пять утра и собравшись, прямо перед выходом достала из папки путевку. Оказалось, что на Щелковской нужно быть не в семь, как я думала, а вовсе даже в восемь. Обрадовав по ватсапу Вадьку (он проспал еще час), решила ехать не на такси, как предполагала, а на электричке, прошлась лесом до станции. На уже светлом небе висела огромная полная луна, над Пехоркой плыл туман...
Все лето путь к станции был "в предвкушении путешествия" и в этот раз тоже воодушевил.
А затем - абсолютно пустая электричка до Нижегородской, "вагон тишины" на МЦК. Вадьку же я выловила у "Бургер Кинга" на Щелковской и даже успела накормить завтраком. У места сбора группы не было ни гида, ни автобуса, ни людей. Я позвонила по контактному телефону, выяснилось, что собираются совершенно не в том месте, которое указано на путевке. По этой причине сбор шел небыстро, кто-то путался еще дольше нас, кого-то искали (а двое, как выяснилось, так место и не нашли и не поехали).
Зато дальше все уже было хорошо. Пожилой гид Лариса Леонидовна вручила всем динамики и наушники: счастливая возможность не лезть в толпу, чтобы что-то услышать, и с удобствами делать фотографии на расстоянии от группы. Первой остановкой стал Покровский храм в Пехра-Покровском, который строился на бывших землях Александра Меньшикова. После падения и ссылки петровского генераллисимуса земля перешла в ведение Богоявленского монастыря, а затем экономической коллегии. Сейчас здесь поселок Лукино, входящий в состав Балашихи.
Нынешнее здание храма возведено небезызвестным Осипом Бове в конце 20-х годов 19 века и идеально вписывается в ряд его же аналогичных московских церквей - Скорбященской на Большой Ордынке, Большого Вознесения у Никитских ворот и т.д. Это чистый незамутненный ампир с ротондой, дорической колоннадой и классической цилиндрической колокольней. Отдельно порадовал интерьер: несмотря на то,что в советское время он был разрушен практически полностью, после реконструкции стилистика ампира была выдержана полностью и внутри - и во фресках, и в иконостасе. Сейчас кажется, будто церковь никогда и не закрывали.
* * *
Из Лукино мы поехали в Алмазово, затерявшееся среди лесов небольшое село. Стоит оно рядом с Медвежьими озерами, про которые долго ходила легенда о живущем на дне чудовище, вроде Несси. У меня же с этим местом связаны собственные воспоминания: когда-то в 80-х у нас в турклубе был туда поход выходного дня. Мы долго шли и оказались у разрушенной церкви. В ней не было крыши и окон, внутри все было растащено и разграблено, проросло травой и кустами. Руины эти помнятся мне до сих пор.
Поэтому когда открылся вид на Сергиевскую (а теперь еще и иконы Казанской Божьей матери) церковь, стало радостно: новенькая и ухоженная, она хороша как картинка.
Вокруг такие же аккуратные приходские здания, в бывшей богадельне - школа-интернат. Понятно, что по сравнению с 18-19 веком, когда земли эти принадлежали семье Демидовых, тут все по-прежнему сильно запущено, но и с советским временем не сравнить.
Нам рассказали, что при Демидовых здесь была роскошная загородная усадьба, настоящая "подмосковная Венеция". Главный усадебный деревянный дом стоял на искусственном острове, в центре 700-метрового канала. Мостами-галереями, перекинутыми через два водных потока, он соединялся с флигелями. Главная аллея с оранжереями, конюшнями, домами для дворовых и усадебной церковью проходила параллельно каналу. В обширном парке расположился живописный Лебяжий пруд с насыпными искусственными островками, украшенными беседками и павильонами, соединенными между собой лёгкими ажурными мостиками. Почти ничего этого, понятно, не осталось.
Расцвет свой Алмазово переживало в начале 19 века при Николае Никитиче Демидове, который был военным дипломатом, коллекционером и благотворителем, закончившим дни во Флоренции, где тоже открывал школы и приюты, и где до сих пор на площади, названной его именем, стоит мраморный памятник. "Венецианская" планировка регулярного парка, храм в стиле ампир, театр - все это появилось в Алмазово именно при Николае Никитиче, и даже из Италии он продолжал заботиться об усадьбе.
Погуляв по окрестностям, поднявшись на "гору Сион" на краю бывшего парка, мы полюбовались засохшими руслами каналов и прочими остатками былой роскоши. Пейзажи, впрочем, хороши и сейчас.
Лариса Леонидовна выразила робкую надежду на появление современного мецената, готового взяться за возрождение Алмазова и превращение в то, чем оно было раньше, - одну из красивейших усадеб Подмосковья.
* * *
Следующая остановка - Гребнево, недалеко от городка Фрязино. Усадьба древняя, заложенная еще при Иване Грозном, позже земли эти принадлежали Бибиковым и Голицыным, при которых и оформился ее окончательный вид: большой усадебный дом, два флигеля слева и справа от него, парадные въездные ворота, напоминающие триумфальную арку, зимний Никольский храм и летний, Гребневской иконы божьей матери, напоминающий палладианскую виллу Ротонда.
Нынче оба храма восстановлены, и это единственное в Гребнево, что по-настоящему радует глаз.
Никольский:
В советское время судьба усадьбы оказалась весьма печальна. В 1919 году здесь устроили туберкулезный санаторий, затем сюда вселился техникум электровакуумных приборов, вслед за ним усадьбу занимает НПО «Платан». Понятно, что от убранства и интерьеров не осталось ровно ничего. К концу 80-х речь заходит о возрождении усадьбы, но в 1991 году, когда реставрация дворца почти завершена, при невыясненных обстоятельствах в нём происходит пожар, оставивший лишь голые обожжённые стены… К началу 21 века усадьба, запущенная и заброшенная, фактически превратилась в руины.
В мае 2018 года бизнесмен Андрей Ковалев взял Гребнево в аренду с обязательством в течение семи лет начать реставрационные работы, и в течение последующих 42-х полностью завершить их. С тех пор прошло четыре года, усадьба обросла мелкими турбазами, бизнесс-холлами и ресторанами, детскими площадками и беседками, кучей всевозможной скульптуры, но реставрации как не было, так и нет, здания в лесах и руинах, зрелище душераздирающее.
Хотя, как я поняла, народ охотно приезжает сюда погулять и развлечься в выходные. Но никаких счастливых перспектив для усадьбы я как-то не углядела.
* * *
Главным пунктом программы была, конечно же, усадьба Глинки. У нее живописнейшее расположение - на слиянии рек Клязьмы и Вори, недалеко от городка Лосино-Петровский. Именно это место выбрал в 1726 году удалившийся на покой после смерти Петра I царский сподвижник генерал-фельдмаршал Яков Вилимович Брюс для своей дальнейшей жизни "на пенсии".
Брюс - человек потрясающе интересный. Не только талантливый военачальник и изобретатель новых видов оружия, изощренный дипломат (Ништадтский мир - его работа!), но и крупнейший по тем временам ученый-исследователь: физик и химик, математик и астроном, создатель первых в России обсерваторий, одну из которых как раз и выстроил здесь, в Глинках, куда удалился от мира, чтобы спокойно заниматься учеными трудами.
Копия известного портрета Брюса, которую я сфотографировала в музее (автора так и не смогла найти в интернете)
Именно по той причине, что усадьба планировалась как место для научной работы, здесь не предполагалось помпезной роскоши, но везде должны были царить точность и порядок. Дворец с обсерваторией, три флигеля по сторонам света напротив дворца, регулярный парк, конюшенный двор, пруды.
Небольшой двухэтажный дворец вполне себе в духе "петровского барокко", как Меньшиковский или Кикины палаты в Питере, но поскромнее. Самое запоминающееся на нем - это маски. О них много всевозможных домыслов, но облик у них действительно разнообразный. Больше всего внимание привлекает, конечно, маска над входом, что имеет разное выражение, если смотреть на нее с разных сторон.
В южном флигеле устроен музей Якова Брюса.
Там рассказывают не только реальные факты о его разнообразной государственной и научной деятельности, но и увлекательные легенды, связанные с его именем. Народ считал Брюса алхимиком и чернокнижником, из уст в уста передавались истории о том, как он летает над Глинками на драконе, варит эликсир вечной молодости, изобретает механическую женщину-робота для прислуги и т.п.
Интерьер музея:
Пруд с лебедями и мандаринками, который по легенде Брюс заморозил для гостей одним движением руки, чтобы они летом могли кататься там на коньках.
Есть и предания о многочисленных подземных ходах под усадьбой, ни на чем не основанные. Экскурсовод Екатерина объяснила, что все фото с подземельями из интернета сделаны в единственном подвале южного флигеля, который никуда не ведет. Сейчас там собираются сделать "мистическую" экспозицию музея. Территорию специально проверяли на наличие ходов и ничего не нашли.
После смерти Брюса усадьбой владела его семья еще достаточно долго, почти до конца 18 века. Затем земли признали выморочными и стали продавать. Трижды их покупали купцы для устройства мануфактур. И трижды уже полностью обустроенное хозяйство сгорало без следа. После чего хозяева не пытались ничего восстанавливать, а тут же продавали землю кому-то еще.
В советское время здесь нашли минеральные ключи, и по инициативе Микояна был открыт санаторий, который благополучно просуществовал до конца 20 века. Все постройки, включая прекрасный храм Иоанна Богослова, переделали в санаторные корпуса, добавили бетонное здание клуба, полностью перекроили сад.
Но минеральные источники к началу 21 века иссякли, и место пришло в полное запустение.
В 2016 году территорию усадьбы Глинки выкупил Вячеслав Фомичёв, тот самый, что в 2010 году создал военно-технический музей недалеко от Черноголовки, а несколько позже отреставрировал поместье Арсения Морозова в Ногинске (мы там были, это отличный музей, и я, кажется, даже про него писала).
У имения появился шанс на новую жизнь. Дворец уже отреставрирован и пускает посетителей, правда, пока осторожно. Кроме небольшой исторической экспозиции, сейчас там работают две симпатичные выставки. Одна из них называется "Наполеон глазами русских. Отечественная война". Это гравюры, рисунки, костюмы, фарфор и прочие артефакты, связанные с войной 1812 года, а также целый зал очень забавных открыток тех времен.
Еще более интересная - выставка часов "Течение времени".
Около трехсот самых разных часовых механизмов, в основном работы европейских мастеров, от 18 до 20 века. Есть каминные, настольные, корабельные, напольные, настенные часы, с кукушкой и ходиками, деревянные и металлические, фарфоровые и даже золотые.
Где-то в усадьбе еще сарай с каретами и повозками, выставка старинных автомобилей, подержанная военная техника и еще что-то, куда мы не дошли. Реставрационные и восстановительные работы идут полным ходом, и есть шанс, что приехав через несколько лет, можно будет увидеть что-то совсем новое и интересное.
Кстати, совсем недавно все тот же Вячеслав Фомичев арендовал для реставрации наши многострадальные Горенки, роскошную некогда усадьбу Разумовских, куда мы ходим гулять и рисовать, превращенную в советское время в туберкулезный санаторий. И теперь вернулась совсем уже было утраченная надежда и на ее возрождение.
Последнее место, которое мы посетили в этой поездке - Никольское-Тимонино, маленькую Скорбященскую церковь, построенную Дарьей Валуевой, чей сын Петр погиб при Бородино, в память обо всех, кто не вернулся с Отечественной войны.
Лариса Леонидовна рассказывала, что в здешнюю усадьбу (она не сохранилась) приезжал юный Лермонтов, встречался здесь с одной из своих "муз", Наташей Ивановой, читала стихи, ей посвященные. Но что-то после всех кавказских экскурсий образ великого Михаила Юрьевича, несмотря на все его многочисленные дарования, стал казаться мне совсем несимпатичным.
Такой вот получился познавательный выходной день. Как у вас дела?