Отчет с ПРИ «Штурм Перекопа» МГ «Hold&Gold». Персонаж: Роза Лембемберг, аптекарь города Перекоп.
- Тетя Роза, когда пойдем к вам с погромом-то?
«Очень смешно, особенно в десятый раз. И тоже мне, племянничек нашелся».
- Дак хоть сейчас, Анатолич, - отвечаю матросу-шутнику, который скучает на часах перед штабом, - я и плюшек напекла.
А в первое время эти поддевки очень злили. Даже самоглавному военному начальнику жаловалась. Но ко всему привыкаешь.
Однако расслабляться не стоит, Гриценко, начальник контрразведки, тоже шутник хороший, однако шутки с ним плохие.
Вчера меня вызвали к нему в штаб. Очень даже официальным манером. Перепугалась. Неужели узнали про то, что у Красных бываю? Ойц! По голове за такое не погладят.
Однако нет. Попросили опознать Софочку Фирсову. Та на меня сослалась, потому как весь Перекоп и так знает, что мы по соседству жили. Она и Янис, сидели перед контрразведчиком и развесисто врали, что пробираются в Перекоп из Одессы. Мол, жених и невеста, а что паспорта советские, так кто ж спрашивал, какие желаете. Выдали такие.
Софочку опознала, за Яниса, который теперь, оказывается, Федор, сказала, что не знаю. В первые вижу этого поца.
Врала, конечно, знала, что оба от красных пришли и что Янис-Федор разведчик. Мне его товарищ Еленинский представил.
Очень грустно выглядели голуби, да чем я им помогу?
Надо предупредить, что ребята попались. Заодно Ванечку повидаю.
Ноги сами вели знакомой дорожкой. Однако ж не повезло. Прямо на патруль вышла. И как на зло, паспорт позабыла в другом ридикюле. Хорошо, что деньги взяла. Очень уж не хотелось перед Гриценко оказаться прямо сейчас. Сорок рублей и спасибо, дешево отделалась, можно сказать.
На обратном пути зато, уже без вопросов пропустили. А на подходе к дому встретила Алексей Игоревича. Хватает за руку:
- Где была? Почему посторонние в доме, а контракт на жилье не подписан? - это он про Алину.
Из бывших. Интеллигентная, таким тут не выжить. Пустила пожить за то, что помогла ремонт делать.
- И почему ваша жиличка не знает, где вы ночами ходите?
- По делам, в деревне была! Шо-то вы путаете, Алексей Игорич, если вы на базаре кому корову продадите, вы потом покупателю рассказываете, куда идти собираетесь?
- Значит так, из города, не сказавшись мне, не ногой.
- Да как скажете, Алексей Игорич, никуда и не пойду.
А сердце колотится.
Дома застала всполошенную Алину. Контрразведка привела Софью и Федора, поселили у меня. Требовали от Алины сказать, где хозяйка. Обещали, что если к девяти утра хоть кого из нас всех четверых не досчитаются, остальных расстреляют.
Интересное дело! Значит, как я жиличку взяла, то почему контракта нет, а как ко мне подселять, так меня и спросить не надо?! Да еще и расстрелом угрожать.
Ребята уставшие, перепуганные, уже спали. Не стала будить, с утра поговорила. Наткнулись на патруль. Софья доктор, с собой все лекарства красных были. В контрразведке все изъяли. Очень переживала, за то, как своих подвела. Просила: «Ну Розочка, дай что-нибудь».
У меня тоже не благотворительное заведение, за эти лекарства моими денежками плачено. Да и мало их…
Кстати, насчет денег. А за жильцов, интересное дело, кто мне заплатит? Я их не звала.
Пошла в штаб, потребовала оплатить мне за ночлег этих подкидышей.
Оплатили, может от неожиданности, но все же денег дали.
После завтрака снова явилась контрразведка. Увели Федора. Еле удержала Софочку, чтоб следом не дернулась, глупостей не наделала. Только предложением посмотреть, что из лекарств ей передать и отвлекла. До момента, пока мимо окон к госпиталю не пронесли два тела. И опять еле удержала Софу, чтоб не кинулась помирать раньше срока, пошла глянуть что да как. Янис, идиёт, бросился на Гриценко и пытался зарезать. В него выстрелили. Оба теперь в тяжелом ранении. Софья Николаевна, моя приятельница, красных на дух не переносит, но подлатала обоих.
Вот интересно, что дальше будет-то? Подлеченого Федора-Яниса вроде как отправили в Севастополь. Впрочем, как уезжал никто не видел. Могли и обмануть. Не важно, это сейчас не важно. Важны люди, которым можно еще помочь, Софа и Алина.
Алина хорошая девушка. Уходя вчера сказала, ей что, конечно, барышня понимает, в доме спрятаны деньги и если недосчитаюсь, то конечно на нее подумаю. Та губы поджала, глаза молнии метают. Как же усомнились в ее порядочности: «Не возьму,- говорит, - я ваших денег!»
«Не возьмешь, - соглашаюсь я, - помирать с голоду будешь, не возьмешь. А если кто твой любимый будет помирать? А? Вот тогда возьмешь, знаю я вашу породу благородную».
Ничего не ответила, в свою комнату ушла.
Чего обижаться? Не соврала же я ей? Лучше так, без этих всяких вокруг, да около, а как да дела дойдет, то и пшик. Лучше говорить, прям как есть.
Но барышня она славная, работы не боится, в госпиталь тоже помогать устроилась, пообломала жизнь. А стихи как читает… Заслушаешься. Все по памяти знает. Даже Гумилева Николая Степановича, замечательно декламирует! У меня к его творчеству особая слабость:
«Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд
И руки особенно тонки, колени обняв.
Послушай: далёко, далёко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф….»
(с)
Вот как читает.
Мы вот, дамским кругом, поэтически чтения даже устроили, да не успели и по два глоточка… два куплета, то есть прочесть, как срочно помощь в госпитале понадобилась. А у нас две трети кружка к медицине причастные.
Принесли красную инженершу раненую и наших бойцов, которых красные постреляли.
Сёма Восьмибыков раненый притек, а следом и Тёма, не раненый, но зато кашляет. Испанка у него, видишь ли.
Про Сёму и Тёму тут рассказ отдельный.
Явился ко мне вчера под вечер Семен. День, видите сами, вчера очень насыщенный выдался. Так вот, явился. И давай вокруг, да около: мол, коли что, дак мы на двадцать процентов согласные… Чего хочет - непонятно. Парень, сразу видно, из фартовых. Мне такие, подле моей аптеки, вовсе не нужны. Но с другой стороны, намекает прозрачно на моего папеньку и на какое-то дело выгодное. Все хорошо, правда, к утру у меня появилось ощущение, что выгодное дело, это ограбление аптеки. Только в нее теперь не прорваться, контрразведка у меня чаще бывает, чем в штабе.
Вот обыск с утра был. Нашли мои кровные сбережения. А ничего больше и не было. Ох, как на меня полковник смотрел задумчиво. Интересно, о чем размышлял? Но денег не тронул. Снова напомнил, чтоб из города ни-ни, и ушел. А как тут из города выйти? Когда почитай весь личный состав патрулирует границы Перекопа?
Да, таки я все время отвлекаюсь, невозможно ж по порядку, очень это сумбурное время сейчас.
Так вот, инженерша эта, красная, с ранением, оказалась Саша Соловьева. Сестра нашего инженера, знакомца моего Павла Вениаминовича.
Суеты в госпитале много было, удалось с ней поговорить. Так она, как поняла, что в Перекопе тут у нас брат ее, так метаться начала, чуть повязку не сбила. Насильно успокоила. Вот дурная! В теперешнее время, близкого человека найти! Это ж божий дар. А она: «Не верю, не мог он, да лучше б помер…», дурная, одно слово.
Думала Павла найти, весточку ему передать, но вот же насмешка судьбы. Он к красным в плен попал, так и обменяли Соловьева на Соловьеву.
Тем временем Сёма и Тёма снова до меня подошли и в этот раз говорили конкретней, без экивоков.
Оказывается что все дело в том, что к ним попала карта с кладом.
Была в Перекопе церковь, и вот, как-то, в незапамятные времена, все ценности из нее вывезли, дабы от врагов припрятать. Однако и человек, и сокровища несметные пропали. И с тех пор округа слухами полнится. Даже карту кто-то нарисовал, с пометкой, где тот клад лежит. Эту карту мой папа, Соломон Львович, как-то получил в уплату долга от одного поца. Но в клады он не верил, а потому продал за приличные деньги другому поцу. И вот, эта карта теперь на руках у Тёмы с Сёмой. И они как раз очень даже надеялись тот клад разыскать и просили на словах обсказать, что же я все-таки знаю.
Я честно сказала, что в клады не верю, но информацию продам, за двести рублей. А почему не продать таким славным хлопцам? Ребята почесали в затылках и принялись торговаться. Сошлись на пятидесяти рублях.
Ну что, я коммерсант честный, купюры пересчитала и все что знала о могиле Никифора, где якобы клад схоронен, рассказала. Не скрыла и то, что говорят, будто клад проклят и кто найдет, с тем несчастье приключится.
Не поверили мне, насчет проклятья, Тёма с Сёмой, а зря.
На радостях ребята прикупили у меня в аптеке два кусочка дегтярного мыла.
Мол, разбогатеем и эмигрируем в Париж. Или в Омск, еще не решили. Но если в Париж, то пусть с собой будет что-то, что о родных березках напомнит.
В общем, еще два рубля мне в кассу.
Тем временем, похоже, контрразведка попривыкла, что я нигде не бываю, только в госпитале, да в аптеке, и внимание ослабила. Тут я решила до красных метнуться. Сказать, что Яниса то ли отправили, то ли расстреляли, что Софья жива-здорова, ну и Ванечку, дорогого моего, поцеловать.
Перед тем, как идти, подошла к Соловьеву. Чуть раньше видела картину, в госпитале, как капитан арестованной красной давал нож, веревки разрезать. Я-то с нее глаз не спускала потому как это Лиза была, Лешина сестра. Ойц, снова не по порядку. Позже за Алешу скажу, а пока за Соловьева. Так вот, я-то, ясное дело, никому не звука, но к капитану подошла
Павел Вениаминыч отпираться не стал. Сказал, что хотел помочь бежать, чтоб передать Шуре, сестре, весточку, мол, встретиться - поговорить.
Сказала ему, что буду в тех краях, дела, мол, в деревне. Передам записку, если надо.
Написал длинное обстоятельное письмо. Да только зря. Фыркнула его сестрица. Сказала: «Нет у меня теперь брата», и отдала мне скомканную бумажку.
А на счет Леши дело такое. Давным-давно, во времена нашей незабвенной юности, случился у нас роман. Как у Ромео с Джульеттой, только без трупов. В общем, любовь прошла, а дружба осталась, так что когда Алексей в Перекопе оказался я очень была рада ему. И тоже переживала за то, что Лиза, сестренка его младшая, у красных обретается. По разные линии фронта они, как и Соловьевы.
В общем, пока до красных бегала, решала не только свои дела, но и семейные вопросы разделенных судьбой родственников. Впрочем, не очень-то и решала. Все ж упертые, все на своем стоят. Идеи им, вишь ты, важнее жизней человеческих.
Вот взять хотя бы Софью Николаевну, подругу мою. Вроде бы большой души человек, умница. Врач просто золотой. Однако пробралась в красный лагерь, уничтожила запас лекарств и испанку им принесла. Насилу они там справились.
Меня и Алину попросили покинуть госпиталь. Полагаю боялись, что кто-то из нас шпионит на большевиков, это они правильно боялись, и уничтожит в отместку лекарства в Перекопе, а вот это уже зря. Не хватает мне идейности на такой шаг. И слава богу.
Что ж, мы ушли. На Лешу жалко было смотрет, как ему это не по душе. Но с Софьей не спорил все же. Ладно, ничего, и это пройдет.
Софочка, та которая Фирсова, к красным все же сбежала. Алина вела с кем-то переписку, от каждого письма счастлива была.
Я эпистолярным жанром не сильно увлекалась. Родители из Швейцарии писали письма начинающиеся так:
«Дорогая Розочка!
Хорошо, что ты еще жива, и плохо, что ты еще в России…»
Ну что тут скажешь? Не писать же маме, что не хочу я к ним, потому что тут меня любовь держит? Покрутят пальцем у виска и все.
Замечаю в городе стриженую барышню, Сёма привел, вроде как невеста его. Видала я эту Стасю в красном лагере, однако, конечно, не рассказала никому, ясное дело.
Крутилась она, крутилась, а потом и до меня дошла. Поблагодарила за молчание, еще чего-то наплела и исчезла. А через некоторое время я обнаружила, что лекарства-то пропали. Ох, я крик подняла. Всем-всем рассказала, что она воровка. А потом нашла, куда лекарства сама же и припрятала.
Встретила я ту Стасю в красном лагере, когда свои лекарства им приносила, взамен побитых Софьей Николаевной.
«Ойц,- говорю, - неудобно как получилось, я на вас нехорошо подумала и всем рассказала».
«Ничего, - говорит Стася, - я ж вашу аптеку обыскала, хорошо вы лекарства припрятали, не нашла».
Ну прямо как в том анекдоте: «- Извините, я вам на ногу наступил. - Ничего, я вам уже на спину плюнул».
В общем, помирились мы с ней и вместе до Перекопа отправились. Я домой - она вроде как по делу к начальству, а на самом деле динамит пронести и взорвать чего-то».
Придумали мы, как объяснить пропажу лекарств контрразведке. Вроде как их Сёма украл. «С покойника, какой спрос», сказала Стася. Так я узнала, что проклятое золото не принесло счастья Сёме и Тёме.
«Куда б динамит спрятать?» - размышляла Стася, - «Может ты к себе возьмешь?».
Вот еще радость, а ну как меня обыщут? Я у контрразведки на подозрении, еще неясно, кому из нас там меньше доверия.
В общем, спрятала она динамит себе под одежу.
А на входе в город, как обычно, охрана выставлена.
Задержали нас, меня в сторонку отодвинули, даже в сумочке не пошарили, а Стасю обыскали и шашку нашли.
Тут уж и разговоров разговаривать не стали, к стенке и дело с концом.
Эх, надо было у нее этот динамит взять. Тогда б не убили девоньку. Или нет? Пронесла бы я динамит, а она бы в городе взрыв устроила. Сколько бы людей погибло? Или не важно, потому что белые?
Да как не важно!? Тут и Леша, и Алина, и Софья, и Соловьев, и Елена Александровна. Почему выбирать надо? Да кто я такая, чтоб выбирать, кому жить, а кому помереть?
В общем вот так вот. А красные на штурм вот-вот идти собираются. Сколько еще человек погибнет? И кто? Ваня? Софочка? Алина? Лиза? Можно ли уехать и оставить это все? Переубивают же друг друга.
А что я могу?
Красным отнесла лекарства, взамен попорченных, белым денег на фортификацию дала. Не нашим, не вашим. Как канатоходец. Пытаюсь удержать баланс, чтоб всем хорошо было. А разве так можно? Малейшая ошибка и мокрого места от Розочки не останется.
С окраины города слышны первые выстрелы. Позвали нас все-таки. Любая помощь нужна. Надо в госпиталь идти, раненых перевязывать.
Вот-вот все эти люди примяться калечить друг друга за прекрасные идеи, и всегда кто-то нужен, чтобы их всех спасать.
Дорогие игроки, Белые и Красные, спасибо вам за эти волнительные сутки из жизни Розочки Лембемберг.
Игра для меня вышла на все 100. Совершенно счастливое сочетание захватывающего сюжета, удачных завязок (как до игровых, так и спонтанных) и очень годных правил.
Единственное, чего не хватало, это вас, мои дорогие друзья. Если бы народа, как у красных, так и у белых было бы побольше, игра бы только выиграла. Но и так как все случилось, и было это хорошо. Зацените, какой запас прочности. Очень качественная работа. Мэл, Аня, Валера, Атаня, вы большие молодцы. Спасибо вам огромное!
Таки вот.
Вот она какая, моя Роза Соломоновна
