Таксист остановился. Предвкушая экзотические впечатления, я бодро выскочил из машины, но тут же по носу ударило надушенными мертвецами, и вся прыть угасла. Пахло жженой человечиной и благовониями. Я просто оцепенел. Интерес к реинкарнации исчез, и мелькнула мысль не отпускать такси. Потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя и осознать, что в крематории и не должно пахнуть озоном.
Еще через минуту мы уже ко всему привыкли, вернулась радость жизни и интерес к горящим мертвецам.
12 сентября 2008 г. Катманду. Храм Пашупатинатх
… Таксист привез нас на восточную окраину Катманду, в Пашупатинатх. Так называется храмовый комплекс, раскинувшийся по обеим сторонам р. Багмати. Пашупатинатх считается самым важным в мире святым храмом Шивы и местом ежедневного паломничества пилигримов со всего мира, преимущественно из Непала и Индии.
Река Багмати впадает в великий Ганг, и тоже священная. На ее берегах индуисты кремируют своих умерших. Вот уже несколько веков в водах Багмати постоянно отражаются горящие костры, а в воздухе висит устойчивый запах жженой кости и благовоний.
Итак, я энергично вышел из машины (впереди столько приключений!), но прыть мгновенно поубавилась. Неприятнейший запах, ударил в нос. Мы словно увязли в смрадной, обволакивающей атмосфере. Интерес к экскурсии почему-то резко пропал, и мелькнула мысль не отпускать таксиста.
Понадобилось несколько секунд, чтобы вернуть душевное равновесие, и осознать, что в крематории, собственно говоря, и не должно пахнуть как-то иначе, например озоном.
Еще через минуту мы уже ко всему привыкли, вернулась бодрость и интерес к горящим мертвецам.
Крутя головами, мы шли вниз по слегка наклонной храмовой улочке вслед за другими людьми.
1.
От реки доносились завораживающие звуки индийской музыки. Она становилась все слышнее и ритмичнее, а воздух все тяжелее. И вообще, на глазах быстро темнело, как и бывает в южных широтах, где ночь сменяет день без плавного перехода. А наступающий сумрак прибавлял таинственности.
2.
Происходящее вокруг воспринималось отдельными, несвязанными картинками. Улочка казалась оживленной, в основном из-за обезьян, которые вели себя нагло, по хозяйски, перебегали дорогу и охотились за подачками. Макаки носились по стенам, крышам и заборам, и тем самым создавали иллюзию своего численного превосходства над не спешащими людьми.
3.
4.
Дым жженой плоти, барабанные ритмы, погруженные внутрь себя люди, необычная архитектура, мелькающие со всех сторон макаки - в какой-то момент эти и прочие, еще не осознанные фрагменты действительности вдруг перестали быть обрывочными кадрами и слились в цельную киноленту. Мы попали в чужой поток жизни и смерти, и он понес нас вниз, к реке, туда, где происходило нечто - экзотическое, пугающее и, тем не менее, жутко привлекательное. Невольно мы ускорили шаг.
Крутые берега Багмати плотно застроены храмовыми зданиями, беседками, священными ступами. К реке улочка спускается ступенями, и дальше через каменный мост переходит на другую сторону, где находится несколько храмов, часть из них закрыта для не индуистов.
5.
6.
Вдоль набережной, выстроены, нависающие над водой, каменные помосты для кремации. На них горят костры. Погребальный конвейер реинкарнации не простаивает. Триста лет без перерыва смрадный дым клубами поднимается в небо.
7.
Отношение к смерти у индуистов особое. Умереть - это не означает исчезнуть бесследно. Никто не знает своего часа, но каждый уверен, что живет в этом мире не в первый раз, а главное - не в последний. Для очередного перерождения важно, чтобы погребальная церемония прошла по всем правилам, и чтобы река Багмати донесла прах до самого Ганга. И тогда душа умершего обязательно найдет новое тело.
Поэтому не слышно в Пашупанинатхе рыданий в голос, душераздирающих траурных маршей и запаха нашатыря. Атмосфера печальная, но в то же время, и торжественная. А на противоположном берегу вообще гремит оркестр народных инструментов, какой-то праздник и танцы… Оттуда и разносится музыка над рекой. Но обо всем по порядку.
На набережной много народа. Заняты делом работники крематория - служители храма. Они проводят всю процедуру кремации - от складывания поленницы до сбрасывания кремированных останков в реку.
Группками собрались родственники - молча следят за происходящим.
8.
9.
Разгуливают зеваки с фотоаппаратами вроде нас (но таких мало). Присутствуют и завсегдатаи - в основном подростки, болтающиеся без дела. Они время от времени демонстративно ныряют в реку рядом с только что сброшенными туда кремированными останками. Есть мнение, что ныряльщики занимаются узаконенным мародерством - под водой выковыривают из человеческих углей золотые украшения и зубы. Но мне в это слабо верится, - настолько вода мутна. По-моему, они просто бездельничают, и начинают карьеру садху. А купание в Багмати - это священное омовение, соприкосновение с прахом усопшего.
10. Отшельники садху
Ведут себя молодые йоги независимо и, непринужденно. Точно так же по-хозяйски шныряют повсюду коричневые наглые макаки.
Йоги садху - красочно одетые (обычно в оранжевое) с раскрашенными лицами - самые яркие и заметные персонажи погребального театра. Это представители особой касты ¬- монахи-отшельники, отрекшиеся от материальных наслаждений. Живут они в пещерах или крошечных кельях-сарайчиках на территории Пашупатинатха рядом с местом кремации Жизнь йогов предельно аскетичная, нищенская, но почитаемая, и выглядит таинственной. Кажется, что они обладают какими-то знаниями и силой и выполняют некую миссию. Хотя, в глазах европейца садху больше похожи на бездельников и элитных попрошаек. Тем не менее, своим экстравагантным видом эти странные святые люди создают мистическую ауру всему Пашупатинатху и придают крематорию дополнительный колорит.
11. Садху греется у костра
12. Монашеская келья
Мест для сожжения несколько десятков. Кремация идет безостановочно. Наблюдая за происходящим на разных площадках, по фрагментам можно составить общую картину всего погребального ритуала.
На одном из помостов костер пылал до неба. Зрители с берега наблюдали, как служитель длинной жердью шевелил кострище и в горниле мелькал покойник, разваливающийся на части.
На другой «сцене» кремация только что завершилась. Монах разгребал угли, и вместе с прахом сталкивал в мутную воду дымящиеся, не до конца изжаренные куски человеческого тела. Родственники следом спускались к реке, чтобы омыть руки и лицо в священной Багмати.
13. В прямом и в переносном смысле - тут процесс в полном разгаре
А на соседнем помосте все только начиналось. Молодую покойницу на носилках, украшенных гирляндами цветов, принесли и оставили рядом с помостом, где служитель спортивного вида в белой одежде заканчивал складывать постамент из дров для погребального костра. Между поленьев монах засунул пучки соломы.
14. Молодая покойница и ее супруг
Когда все было готово, живые попрощались с умершей, отнесли ее тело на помост и переложили на поленницу.
15.
16.
Монах подал знак, и к нему подошел овдовевший супруг с маленьким сыном. Ребенку было лет пять, и он плохо осознавал, что происходит.
Священник сбросил лишние украшения с тела женщины, а на ее рот положил тряпку, свернутую жгутом. Затем он поджег лампадку, передал ее папе с сыном, и те, стали обносить огонь вокруг покойницы.
17.
Самым драматичным здесь было то, что маленький мальчик принимал все происходящее за игру и улыбался. Трижды обойдя носилки, они поднесли пламя к лицу трупа и тряпка загорелась.
18.
19.
20.
21.
Многочисленные родственники столпились поближе, а один из них снимал на телефон.
Монах подсунул под дрова пакеты с воспламенителем, (возможно, там были и благовония), и стал закладывать тело пучками сена. Двигался он быстро, четко, без лишних движений. Можно сказать, делал всё красиво. После чего они на пару с мужем подожгли поленницу.
22.
Густым дымом быстро заволокло тело женщины, а вскоре из белых клубов вырвались высокие языки пламени. Родственники отошли к стене и сели на каменные лавки ждать, когда огонь довершит свое дело.
23.
24.
Костер заполыхал во всю силу. Мы покинули это место, и пошли дальше вдоль набережной. Глаза, как говориться, разбегались…
25. Еще одна кремация по другую сторону моста
26. Родственники…
Надо ли объяснять, что с первых шагов по крематорию меня охватила «творческая лихорадка». Костры до неба, столбы дыма, обезьяны, крыши индуистских храмов, мальчишка, купающийся в реке среди обугленных человеческих головешек… Сотня людей и десятки сюжетов, которые надо срочно и одновременно снять. А темнота неумолимо сгущаются. Куда бежать, за что хвататься!?...
Вдруг в этой, тонущей в сумерках «кутерьме», ярким оранжевым цветом вспыхнула фигура садху. Он спокойно сидел на каменном ограждении, ни на кого не обращая внимания - так мне показалось. «Задумчивый йог у священной реки… Огни на другом берегу…», - размечтался я почти стихами, и направил объектив на отшельника. Йог мгновенно вышел из оцепенения, выполнил асану в форме буквы Z и уставился в камеру. Короче, стал позировать - то, чего мне меньше всего от него было нужно.
27.
Желание фотографировать этого оранжевого человека у меня моментально исчезло, но я все равно снял два кадра (из вежливости), и собрался уходить. И тут садху сделал еще более неправильный жест - он протянул руку за деньгами и настойчиво потряс ею, глядя мне в глаза.
Философия полного отречения от материальных благ и наслаждений, видимо не противоречит философии попрошайничества. Это меня сильно разочаровало. Я буркнул, что денег нет, и замешкался. На самом деле десять рупий не жалко, но за ними нужно было лезть в рюкзак, а каждое мгновение в такой ситуации на счету. Садху продолжал трясти ладонью. А я, досадливо отмахнувшись, отвернулся и стал отходить. Но не вытерпел, еще раз кинул взор на йога и… и не узнал его! Вместо блаженного садху меня сверлил ледяными глазами какой-то злой оранжевый колдун. В его взгляде я прочитал: «Это тебе даром не пройдет, чужеземец…. Ты меня еще вспомнишь!». Забегая вперед, скажу, что уже на следующий день произошло нечто, после чего я, действительно, вспоминаю этого непальского садху очень часто.
А тем временем на противоположном берегу реки на высоких ступенях набережной гремел настоящий праздник.
28.
29.
Три молодых красавца, как из индийского фильма, исполняли танцы с огнями под музыку целого ансамбля. Менялись лампады, менялась музыка: она становилась все более и более динамичной, большая толпа зрителей, включая маленьких детей, начинала все сильнее втягиваться в ритм, раскачиваться и подпевать. Зрелище было необыкновенно красивым и гипнотизирующим.
30.
31.
32.
Через некоторое время зрители стали входить в настоящий транс. Не только у взрослых, но и у детей, которых тут было немало, лица стали блаженными, они прикрыли глаза, поднялись с мест и стали приплясывать в ритм музыки.
33. Зрители - и взрослые, и дети входят в транс
А темп все нарастал, барабаны гремели сильнее, танцоры двигались все быстрее и выделывали с огнями сложнейшие пируэты….
Так и не удалось понять, поприсутствовали ли мы на каком-то религиозном торжестве, или же, скорее всего, мы застали финал богатой VIP- кремации. Но, в любом случае, с этим красочным представлением нам сильно повезло.
Наверное, целый час мы были завороженными зрителями….
Из храма ушли потрясенными. Понимались назад по улочке под огромным впечатлением от концерта. И вообще от всего увиденного.
35. Давно стемнело, но люди не спешат расходиться…
36.
А это наше видео - кремация в Пашупатинатхе. И праздник…
Click to view
Казалось, столица Непала больше нас уже ничем не сможет удивить…..
…Но она удивила. Буквально уже через десять минут, - когда таксисты озвучили нам свои цены в обратную сторону. Стоимость проезда до отеля равнялась чуть ли стоимости двухдневного проживания в гостинице.
Таксисты, можно сказать, отыгрались за йога, - за то, что я не дал копейку отшельнику.
Но еще больше, мне отомстил сам садху, как мне кажется.
А вот об этом загадочном наказании расскажу в очередном отрывке «Гималайских серпантинов».
Продолжение "Гималайских серпантинов" в работе. Начало - Отрывок 1
здесь