Падение режима неизбежно. И после неизбежной победы демократии, нам, патриотам святой Руси, радеющим за великую Россию от Смоленска до Владимира, придется пора задуматься о дальнейшем житие-бытие. Думать думы светлые как вернуть Россию которую мы потеряли, о вальсе Шуберта, лакеях, красавицах, юнкерах. А ведь такая Россия стала бы реальной, если бы в свое время победил адмиралъ Колчакъ. Отпустил бы в дальнее плаванье и Сибирь Общечеловеческую, Восток Дальний, Татарию Магометанскую да Ингерманландию Эстонскую, яки отпустил в свое время старикъ золотую рыбку трохи-трохи. Глядишь, и не было бы тогда большевистского террора да сталинских преступлений. Скоро дело сказывается, да не скоро дело делается. И дабы вернуть на землю русскую великую сермяжную правду, потребуется недюжинные усилия рябиральной интеллихенции.
Сия подводка, навеянная мне хрустом французской булки, незримо окутывающий Санктъ-Петербургъ, предназначена для более лучшего погружения читателя моего в блога в тему сегодняшнего поста, которая весьма важна и о которой предлагаю поразмышлять любому неравнодушному человеку, гею или демократическому журналисту. Не секрет, что после падения чекизма в стране последуют массовые люстрации и грандиозное строительство демократических концлагерей. Куда будут помещаться совки-сталинисты согласно люстрационным спискам, которые уже должен вести каждый живущий не по лжи интеллигент. В качестве примера я всегда ценил творческую работу демократического журналиста Володи Варфоломеева. У нашей молодежи есть годный образец для подражания.
Но одними люстрационными списками сыт не будешь. Ведь всегда существует вероятность, что часть чекистов затаится и ляжет на дно, счастливым образов избежав заслуженной кары. Вот тут то в дело и вступит главное оружие интеллигенции. И если главным оружием пролетариата когда-то считался буыжник, то главным оружием любого совестливого интеллигенты является своевременная посылка сигналов, попросту говоря донос. Именно в руках интеллигенции донос становится весьма эффективным оружием - ведь, во-первых, какой-нибудь лапотник или быдло просто не сумеет грамотно составить анонимку, а во-вторых, интеллигента не будут мучить никакие т.н. угрызения совести, потому что еще давно один умученный большевиками художник и поэт сказал: «Совесть - это химера, я освобождаю вас от нее». Либеральный интеллигент хорошо понимает ценность доноса, ведь он сызмальства воспитывается на цивилизованных пословицах и поговорках: «Человек, человеку - волк», «Не верь, не бойся, не проси», «Умри сегодня ты, а завтра я», «Донос сегодня напиши, а завтра с геями пляши».
Ценность доноса вырастает тем паче, что его можно эффектно использовать для борьбы с тоталитарным режимом силами самого тоталитарного режима. Ведь не секрет, что большинство анонимок в сталинские и последующие времена составлялись в основном интеллигентами, людьми совестливыми и приличными. Например, мой родитель № 1 Натан Соломонович именно доносами и анонимками тихо и застенчиво пробил себе должность начальника продовольственного склада в Ташкенте в годы Второй мировой войны. Ну скажите, разве можно на такой кошерной должности терпеть какого-нибудь гоя? Тем не менее, эти поступки не снимают с моего родителя № 1 печать моральной жертвы сталинизма. Ведь он хотел, чтоб его любили..
Ну а для того, чтобы приличный человек, гей или демократический журналист грамотно мог составить донос, необходима постоянная тренировка. Бываешь вернешься в трактир «Матрешка» из какой-нибудь правозащитной командировки, так весь стол завален доносами брайтонской интеллигенции. Приходится с членами Политбюро ЦК КПСС разбирать сначала донос Абрама Жидовских на Аркашу Гобмана, потом донос Аркаши Гобмана на Моисея Жидовских, ну а затем контрдонос Абрама Жидовских. Поэтому я предлагаю в качестве разминки в комментариях показать умение составлять анонимный донос например на Боруха Немцова, Лехаима Навального или Володю Милова. Возможно в будущем вскроется, что кто-то из них окажется агентом КГБ, так что тут ваши труды будут как никогда уместны. Ведь никто кроме нас. Так победим!
С уважением, Лев Щаранский.