О самосбывающихся пророчествах
Лет примерно до 22 я периодически писал. Словами по бумаге или экрану. Откровенно говоря, натыкаясь на артефакты: черновики и наброски, я нет-нет, да задумываюсь, что, наверное, не стоило бросать.
Совсем по-молодости я пытался писать фэнтези, но, честно говоря, получалось не очень. В моей тусовке идеалом был муравьевский перевод «Властелина Колец», а такой уровень пафоса давался мне с трудом. Кровавых разборок типа Мартина в мой мир тогда еще не завезли, поэтому в какой-то момент этот жанр выдохся, и я попытался перейти на НФ. Там сказалась та черта моего характера, которая сначала привела меня в аспирантуру, а потом не дала ее закончить. Я завис на научной составляющей. Совесть не давала заявить о существовании тирьямпампации, генераторов гравитации, антигравов и прочих полезных вещей, и перейти к приключениям. Хотелось докопаться до сути. Быть готовым ответить на каверзный вопрос читателя «Как так?» своим уверенным: «А вот так!». В итоге, я уходил в чтение справочной литературы и придумывание «условно правдоподобных» технологий, пока не застревал там по самые уши, не понимал, что все невыносимо сложно, и не терял интерес к оригинальной задумке. С мрачной задумкой про попаданцев «студенты первокурсники из 2007 оказываются в 1917 и там просто поголовно мрут кроме одной девочки, которой удается свалить из России и мыть тарелки за гроши» произошла та же история. Я погрузился в мемуары, в исторические очерки, начал путаться в показаниях исторических личностей и потерял интерес.
После этого я перешел к условному реализму, где все было достаточно просто. Есть Город - столица, некоторая смесь Москвы (в которой я провел к тому моменту значительную часть жизни) и Петербурга (в котором я тогда жил и учился), есть Н-ск, во многом содранный с Архангельска, и есть люди разной степени мрачности и одиночества, населяющие эти города и время от времени взаимодействующие друг с другом. В итоге получился даже целый сеттинг. Героиня одного недописанного рассказа была племянницей персонажа второго плана другого, а главный герой этого другого был в свою очередь студентом главного героя третьего, а с ним в одном отделе работал двоюродный брат девушки из четвертого. В общем, социальные связи, молодо-зелено, циничноватые но в целом добрые «старшие», торжество дешевого вина, разговоров на прокуренных кухнях и обшарпанных электрогитар.
Главные герои этих набросков были обычно несколько старше меня. Работали в технических компаниях. Получали не огромные, но приличные деньги. Были одиноки. Жили в небольших пустых квартирах. Пили вечерами чай, а ночами вино. Читали классическую литературу и играли рок-н-ролл. В одном из рассказов электрогитара «была, кажется, единственным предметом в квартире, с которого стирали пыль». А я тогда музыку не играл и даже не особо планировал.
Так вот. Надо было писать что-нибудь повеселее. В моих фантазиях все выглядело как-то не так суицидально.