Потыкай в него палочкой. Он походу мертвый.
Одна моя возлюбленная была большой поклонницей «Ново-Пассита». Бутылочка этого зелья стояла у нее на полке в общаге и регулярно обновлялась. Если мне не изменяет память, в сумочке тоже лежал пузырёк успокоительного, но здесь я могу додумывать и гиперболизировать за давностью лет.
Когда меня много лет назад накрыло весьма деструктивными эмоциями так, что мама не горюй, я, лелея нежные воспоминания о светлом образе, не нашел ничего лучше, чем пойти по её стопам и в первый (и последний) раз в жизни принять успокоительное. Тот самый «Ново-Пассит».
Эффект меня удивил. Эмоции, бушевавшие внутри, никуда не делись. Но на них словно бы положили очень толстое пуховое одеяло, под которым они бушевали, сколько хотели. На «поверхность» этого «одеяла» пробивалась лишь легкая рябь. Которая, в свою очередь, совершенно не мешала выполнять обязанности студента, сотрудника, сожителя и других слов на букву «с». Правда, удовольствия от их исполнения тоже не было. «Есть такое слово - надо. Надо сохранить лицо, все должно быть comme il faut».
Я, кстати, только что сообразил, что свет моих очей и услада моего сердца этот дивный напиток употребляла регулярно и сколько-либо безэмоциональной от этого не становилась. И если тот оказывал на нее такой же эффект, то при мысли о том, какие черти скакали в этом омуте, меня прошибает холодный пот. Но мы не об этом.
Если подумать, где-то в глубине души, под слоем копоти, седины и напускного цинизма, я человек довольно эмоциональный. А если вспомнить, что со мной творилось в период, когда та же самая сладкая пери дала мне от ворот поворот, то даже очень эмоциональный.
Но, и вот парадокс, уважаемые знатоки, я их особо не испытываю. Этих самых эмоций. Я помню, каково это. Я помню, каково испытывать кайф от чтения книги, прослушивания музыки и т.д. Но большую часть времени я от этого испытываю практически ничего. Холодное удовольствие автомата, получающего сигнал на вход. Чистое когнитивное пиршество. Я получил свежую информацию. Я хороший автомат. Вот они, вот они, мои знания, я могу их применить.
Изредка, изредка, мне удается что-то почувствовать. Например, азарт охотника, когда скучное будничное программирование неожиданно нарушается тем, что вроде бы внятный код внезапно не работает так, как ожидается. Всякие плавающие дедлоки, лайвлоки и прочие сложные слова могут вызвать у меня приступ азарта. Мол, врёшь, не уйдёшь, командовать парадом буду я.
Какое-нибудь произведение искусства очень, очень, очень, категорически редко тоже может вызвать у меня эмоциональный всплеск.
Что еще? Явная несправедливость, что-то, что меня возмущает до глубины души и даже глубже. Тоже эмоции, тоже яркие.
Знаете, что объединяет все эти ситуации? Мне после них проще дышится. Я чувствую запахи, я получаю кайф от прослушиваемой музыки, от ходьбы, от ощущения струн под пальцами, вкуса поедаемой еды, ритма читаемых стихов, мне хочется действовать и что-то делать.
Обычно действовать мне не хочется. Я всегда что-то делаю, почти всегда рационально нужное и полезное. Уму, но не сердцу. Делаю не потому что хочется, а потому что надо. Должно существовать. Il faut шевелиться.
А теперь, как говаривал поручик Ржевский, о главном. Мои основные акцентуации - циклоид и шизоид. Вторая помогает мне зарабатывать деньги, первая когда-то люто, бешено швыряла из гипомании в субдепрессию и обратно. Субдепрессивные заходы были острее и глубже, с суицидальными мыслями, сидением в углу без желания шевелиться и беспричинными слезами где-то раз в год, когда ты приходишь домой с работы, куда надо было сходить, садишься на диван, обхватываешь колени и рыдаешь навзрыд без какой-либо причины. Просто потому что а что еще делать в этой жизни? Если бы ты был умнее, ты бы тоже рыдал.
Со временем то ли я научился это контролировать, то ли просто острые углы сгладились, но гипоманикальных эпизодов я у себя не припомню много лет. Субдепрессивные возникают редко. И, если честно, я их даже немного жду. Потому что когда у тебя субдепрессивный заход и ты не то, что подумываешь о самоубийстве, но думаешь о том, что зря ты не самоубился, когда подумывал, то ты, все-таки, что-то чувствуешь. И тогда и музыка чуть ярче, и слова чуть острее, и даже еда капельку вкуснее, несмотря на всю прилагающуюся ангедонию. И вроде как бы живешь.
Вот такая вот загогулина получается. Состояние, сопровождающееся мыслями о прекращении собственного существования, привносит в это самое существование хоть какое-то ощущение жизни. А вы ноктюрн сыграть смогли бы?