В одном царстве-государстве...
Когда я была маленькой-маленькой девочкой, я потенциально должна была любить сказки. Жили-были, мышка-норушка, золушка, Змей Горыныч, Гадя Хренович. Должна была любить. Но я их не любила, я их обожала. Каждый вечер, стоило только последнему «Мишке на севере» пройти через жернова детских челюстей и потонуть в моем ненасытном чреве, я начинала предвкушать one man show, в сравнении с которым мультики от Хрюши и Степашки казались пресными нотациями колхозных председателей, посвященных итогам минувшей пятилетки.
Котом Бояном* неизменно становился папа, потому что мудрая мама благоразумно запорола парочку повествований, отвоевав таким образом право спать спокойно. И ежевечерне я требовала от отца партийно-социалистических взносов в виде рассказанной сказки. Для пущей убедительности я периодически засовывала лебединый пух в его ноздри, чтобы он не вздумал уснуть, не исполнив родительского долга.
И не то чтобы батенька сильно сопротивлялся... он и хотели бы порадовать ребенка, но проблема заключалась в том, что сказка у него в арсенале была всего одна, и ту он не помнил до конца. Да и от начала тоже, если совсем честно. В итоге получалась умопомрачительное сюрреалистическое нечто, странная помесь крошечки-хаврошечки и вечернего выпуска программы «Время». Сказка начиналась классически: злая мачеха, толстая марфуша и добрая красавица рабыня Изаура. Ровно до середины повествования они все коллективно сосуществовали, ругались, мирились, отделяли зерна от плевел, изводили соседей и крыс. Потом в сказке происходили странные метаморфорзы, заставлявшие меня биться в восторженных истериках: «хочешь, Настенька, в зоопарк? А в кафе-мороженое?» - сонно вопрошал батенька в момент кульминации, когда уровень обид, нанесенных Рабыне Изауре несправедливым мирозданием, зашкаливал. «И тогда к ним навстречу на прекрасном белом скакуне выехал директор завода и сказал: «А можно завтра у вас в гальванике поработать?». «Поехали они через темный-темный лес в карете, украшенной алмазами и изумрудами, и вдруг у них кончился бензин. И ни одной заправки вокруг». Полуспящий отец бессознательно выдавал в деталях картину каждого дня... я давилась от смеха в подушку, опасаясь спугнуть приступ папиного красноречия, пробивавшегося сквозь железную хватку старика Морфея.
Впрочем, хватило нас ненадолго. Через пару-тройку месяцев режима «сказка на ночь» папа понял, что отцовский авторитет терпит сокрушительное поражение: я рефлекторно начинала смеяться, едва завидев папу на пороге. Тактика поменялась, и отныне мне рассказывались совсем другие вещи, державшие меня в напряжении похлеще любого нынешнего блокбастера. Обе стороны были, кстати, очень довольны. Но это уже совсем другая история.
А тут вот недавно я наткнулась на исследование, доказывающее, что сказки играют экстра важную роль в формировании личности и оказывают влияние на всю оставшуюся жизнь детеныша, практически формируя его жизненный план. Например, страстные почитатели таланта кота в сапогах отличаются предприимчивостью, золушки страдают от комплекса неполноценности, колобки увлекаются авантюризмом и т.д. Задумалась глубоко, нырнула в недра подсознания, провела качественный анализ и поняла, что теория имеет право на существование. В итоге не удержалась, чтобы не поинтересоваться: а какие сказки вы любили в детстве и какие положительные черты характера в вас они сформировали?
_________
* он же Кот Баюн, он же Кот Баян :)