КИЕВ - ИРКУТСК
В нашей семье произошла трагедия. Она готовилась много лет. И вот финал. Мать и сын ушли из жизни.
Много лет назад у мальчика - подростка был отчим. По факту, но не по сути. Андрюшка уже готов был назвать его отцом, но наш добрый, красивый, любимый и сильный Юра погиб. Несколько незнакомых мужчин и начальник института, где работали моя тётя и мама, зашли в светокопию - большую и светлую комнату, в которую я так любила приходить, потому что мне нравилось пить чай, смеяться с моей тётушкой и помогать ей - для того, чтобы сказать ей, что его больше нет. После этого мига её желания, цели, мысли изменили траекторию движения от «куда - то туда за горизонт» и легли рядом с мужем в мёрзлую землю. Помню, как тётя моя в полумраке лежала на диване, спала под действием успокаивающих лекарств. Иногда просыпалась и рыдала. И снова спала. Моя мама, когда узнала о трагедии, упала в обморок. Горе оглушило нас. Где был Андрей, как переживал, что чувствовал, я совсем не помню. Постепенно приходили в себя, а наша Валюша не захотела или не смогла. Начала пить. Наверное, именно тогда Андрюшка почувствовал себя брошенным мамой. Эта мысль красной нитью прошила всю его недолгую жизнь. Я никому не нужен!
Это было неправдой. Он был нужен. Милый белобрысый мальчишка, славный юноша, красивый молодой человек. Сколько сил было положено, чтобы вытащить его из тюрьмы, лечить от наркотической зависимости, устраивать на работы. И лечить, лечить, лечить. И молиться, молиться.
Тётушка бросила пить несколько лет назад. Получала пенсию, работала не покладая рук. И всегда старшая сестра была рядом, помогала сводить концы с концами.
Всегда так было: вместе песни украинские пели, вместе картошку на даче пололи, вместе при пожаре со второго этажа прыгали, вместе девочку Иришеньку, т.е меня нянчили, вместе рождению сЫночки Андрюшки радовались и опять песни пели. Вместе два месяца по больницам, чтобы поставить диагноз «рак 4 степени с метастазами в лимфатические узлы и печень». За точность формулировки не ручаюсь. Химию назначили. Первую неделю откапали, выписали домой на реабилитацию.
Вместе в понедельник. Вместе во вторник. Вместе в среду. Вместе в четверг. Вместе в пятницу. Вместе в субботу. Вместе до самой её смерти. До 15. 30 субботы.
Наш белобрысый мальчик, измотавший нам столько нервов, но всё равно любимый, убил себя, когда его мать лежала в больнице. Бедный мальчик, который так и не захотел повзрослеть, который верил, что одинок. И был, как то дерево из притчи, которое стоя в воде, умирало от жажды. Наш белобрысый мальчик. Дерево, которое не дало плод.
Самоубийство - это мерзость. И он принял участие в этой мерзости. Как горько! Если бы вы знали, как горько!
Сегодня в Иркутске похороны. И слёзы в Киеве.
Здесь история "как вместе прыгали из окна": http://lightty.livejournal.com/24943.html
Здесь их история семейного счастья и горя: http://lightty.livejournal.com/4732.html
Много лет назад у мальчика - подростка был отчим. По факту, но не по сути. Андрюшка уже готов был назвать его отцом, но наш добрый, красивый, любимый и сильный Юра погиб. Несколько незнакомых мужчин и начальник института, где работали моя тётя и мама, зашли в светокопию - большую и светлую комнату, в которую я так любила приходить, потому что мне нравилось пить чай, смеяться с моей тётушкой и помогать ей - для того, чтобы сказать ей, что его больше нет. После этого мига её желания, цели, мысли изменили траекторию движения от «куда - то туда за горизонт» и легли рядом с мужем в мёрзлую землю. Помню, как тётя моя в полумраке лежала на диване, спала под действием успокаивающих лекарств. Иногда просыпалась и рыдала. И снова спала. Моя мама, когда узнала о трагедии, упала в обморок. Горе оглушило нас. Где был Андрей, как переживал, что чувствовал, я совсем не помню. Постепенно приходили в себя, а наша Валюша не захотела или не смогла. Начала пить. Наверное, именно тогда Андрюшка почувствовал себя брошенным мамой. Эта мысль красной нитью прошила всю его недолгую жизнь. Я никому не нужен!
Это было неправдой. Он был нужен. Милый белобрысый мальчишка, славный юноша, красивый молодой человек. Сколько сил было положено, чтобы вытащить его из тюрьмы, лечить от наркотической зависимости, устраивать на работы. И лечить, лечить, лечить. И молиться, молиться.
Тётушка бросила пить несколько лет назад. Получала пенсию, работала не покладая рук. И всегда старшая сестра была рядом, помогала сводить концы с концами.
Всегда так было: вместе песни украинские пели, вместе картошку на даче пололи, вместе при пожаре со второго этажа прыгали, вместе девочку Иришеньку, т.е меня нянчили, вместе рождению сЫночки Андрюшки радовались и опять песни пели. Вместе два месяца по больницам, чтобы поставить диагноз «рак 4 степени с метастазами в лимфатические узлы и печень». За точность формулировки не ручаюсь. Химию назначили. Первую неделю откапали, выписали домой на реабилитацию.
Вместе в понедельник. Вместе во вторник. Вместе в среду. Вместе в четверг. Вместе в пятницу. Вместе в субботу. Вместе до самой её смерти. До 15. 30 субботы.
Наш белобрысый мальчик, измотавший нам столько нервов, но всё равно любимый, убил себя, когда его мать лежала в больнице. Бедный мальчик, который так и не захотел повзрослеть, который верил, что одинок. И был, как то дерево из притчи, которое стоя в воде, умирало от жажды. Наш белобрысый мальчик. Дерево, которое не дало плод.
Самоубийство - это мерзость. И он принял участие в этой мерзости. Как горько! Если бы вы знали, как горько!
Сегодня в Иркутске похороны. И слёзы в Киеве.
Здесь история "как вместе прыгали из окна": http://lightty.livejournal.com/24943.html
Здесь их история семейного счастья и горя: http://lightty.livejournal.com/4732.html