Оставляю наверxу. Так надо.
Во мне, как и в каждой женщине, живёт несколько женщин. Они очень разные. Они разного возраста, у них разные таланты, они терпимы и не терпимы к разным вещам. Я не знаю сколько их во мне. Они иногда замолкают на недели, иногда месяцами, и вот думаешь что нет вот той, весёлой, которая петь любила.... ан нет, недавно появилась опять, поёт. Когда во мне просыпается вздорная девчонка, я крашу волосы в дурацкие цвета и одеваю кожаные брюки. Я сажусь на мотоциклы с незнакомыми парнями и отправляюсь кататься по Италии. Она взбалмошная, сумасшедшая немножко, но я люблю её, потому что с ней я болтаюсь по паркам, кидаюсь снежками и ловлю снежинки языком. Я всегда жду её и радуюсь когда она со мной.
Ещё есть во мне женщина которая хочет быть красивой и подтянутой, всегда одетой со вкусом, с иголочки, такая, знаете, Джаки Кеннеди или Одри Хепбурн. Она укладывает волосы и чуть-чуть подкрашивает глаза перед тем,даже, как готовить завтрак. Эта не дружит с другой, которая считает что всё должно быть натурально, без краски, что седина благородна, что морщины на лице это прекрасно, т.к. они показатели опыта, мудрости. Они спорят часто, эти две... очень я устаю от них.
Ещё во мне есть старуха. Эта почти не спит. Она тихонько сидит в уголке и вяжет плотные кружева из боязней и предрассудков. Это она напоминает мне как я обожглась на молоке, и заставляет дуть на воду. Это она шепчет "а вдруг?" каждый раз когда я хочу что-то изменить, что-то попробовать... Она обожает укоризненно покачать головой и сказать "ну я же говорила...." Она старая и, как это часто бывает со старыми людьми, я её почти не слушаю.
Однажды, когда случилось необъяснимое, они затаились. Все. Замерли и перестали дышать. И мир остановился. Несколько месяцев только одна давала себя знать - грустная девочка с глазами полными страха. Она ходила из угла в угол... одна... долго... и постепенно растолкала, растормошила остальных.
Я рада что они вернулись. Потому что кто-то же должен успокоить маленькую, когда ей страшно.... обнять, завернуть в тёплый плед, и напоить чаем с черничным вареньем.
Ещё есть во мне женщина которая хочет быть красивой и подтянутой, всегда одетой со вкусом, с иголочки, такая, знаете, Джаки Кеннеди или Одри Хепбурн. Она укладывает волосы и чуть-чуть подкрашивает глаза перед тем,даже, как готовить завтрак. Эта не дружит с другой, которая считает что всё должно быть натурально, без краски, что седина благородна, что морщины на лице это прекрасно, т.к. они показатели опыта, мудрости. Они спорят часто, эти две... очень я устаю от них.
Ещё во мне есть старуха. Эта почти не спит. Она тихонько сидит в уголке и вяжет плотные кружева из боязней и предрассудков. Это она напоминает мне как я обожглась на молоке, и заставляет дуть на воду. Это она шепчет "а вдруг?" каждый раз когда я хочу что-то изменить, что-то попробовать... Она обожает укоризненно покачать головой и сказать "ну я же говорила...." Она старая и, как это часто бывает со старыми людьми, я её почти не слушаю.
Однажды, когда случилось необъяснимое, они затаились. Все. Замерли и перестали дышать. И мир остановился. Несколько месяцев только одна давала себя знать - грустная девочка с глазами полными страха. Она ходила из угла в угол... одна... долго... и постепенно растолкала, растормошила остальных.
Я рада что они вернулись. Потому что кто-то же должен успокоить маленькую, когда ей страшно.... обнять, завернуть в тёплый плед, и напоить чаем с черничным вареньем.