Дерево доброжелателей
Это рассказ о том, как день за днём слова других людей на тебя влияют, превращая твою жизнь в бессмысленное существование. И избавиться от этого порой очень сложно.
Вот уже который день Атоэ снился один и тот же сон. Тяжёлый и тягучий, как патока, он обволакивал его, стоило только уронить голову на подушку.
Это было причудливое место, холодное и пустынное. Вечный сумрак окрашивали окружающее пространство в сизые цвета. Сквозь свинцовые облака проступал слабый рассеянный свет, но не было даже одинокой звёздочки, которая мелькнула бы в вышине. Всюду, куда мог дотянуться взгляд, громоздились камни с редкими островами острой, словно лезвия, травы. Порой встречались невысокие деревца, причудливо изогнутые, с редкой и безжизненной листвой серо-синего цвета.
Воздух был сухой и прохладный. Его можно было назвать даже комфортным если бы не вкрадчивый холод, тонкой струйкой проникающий в самое сердце. Казалось он не приходит извне, а рождается где-то внутри и единственное, что хоть немного помогало согреться, это движение.
Засыпая, Атоэ каждый раз начинал свой путь из одного и того же места, и вне зависимости от пройденного расстояния, на следующую ночь он возвращался в начало. Юноша пробовал меня направления, бежал до тех пор, пока силы не оставляли его совсем. Закончилось всё тем, что он споткнулся и налетел на очередную груду камней. Но самое страшное ждало его после пробуждения. На бледных руках отчётливо проступали длинные царапины, оставленные острыми гранями серых булыжников. Тогда он впервые в жизни испугался по-настоящему. Следующие несколько дней слились в одну отчаянную попытку не заснуть. Но усталость взяла своё и он вновь оказался под тяжёлым свинцовым покрывалом облаков. Опять началась бездумное бегство от холода.
Ещё через несколько дней Атоэ впервые нашёл в этом странном мире воду. Это был ручей, без единого звука кативший свои воды. Юноша воспрянул духом, ведь если есть ручей, то он куда-то впадает. Может там ему повезёт больше и он найдёт способ отсюда выбраться. Тщательно запомнив это место, он привалился спиной к холодному камню в ожидании пробуждения. Должно быть уже скоро, и хотя цепкие коготки вновь стали подбираться к сердцу, его врагу не хватит времени. А Атоэ слишком устал, чтобы идти дальше.
Каково же было его удивление, когда в очередной раз закрыв вечером глаза, он очутился на берегу ручья. В том самом месте, где остался прошлой ночью дожидаться рассвета в реальности.
Следующий месяц превратился в череду бесконечных ночей. Реальный мир выцвел и поблёк, события сливались в разноцветную ленту, стремительно несущуюся во времени. Ночное путешествие становилось всё насыщеннее и реальнее, и казалось словно серо-сизый цвет его снов просачивается под бледное земное солнце.
Он шёл вдоль ручья и всё те же серые камни возвышались по сторонам. Порой казалось, что у его странствия нет конца и начала, и всё это лишь бессмысленная гонка от чего-то более страшного, чем крадущийся в душу холод. Он до боли в глазах вглядывался в горизонт, стараясь углядеть хоть что-то и порой ему казалось, что там действительно что-то есть, кроме сизой пустоши и свинцового неба. А ручей всё так же нёс свои безжизненные воды.
Оно появилось так внезапно, что юноша по инерции сделал ещё несколько шагов прежде чем понял, что стоит по колено в тёмной воде. Это было определённо море - всюду, куда только хватало взгляда простиралась зеркальная водная гладь. Юноша вгляделся в неё, пытаясь разглядеть дно и нервно передёрнул плечами. Создавалось жуткое ощущение, такое же когда смотришь в зеркало в тёмной комнате. Кто там стоит за твоей спиной и правда ли ничего не таится за хрупким стеклом?
Он поднял голову и огляделся. В какой-то момент ему почудился неяркий огонёк, лёгкий всплеск света между небом и морем. Он всмотрелся… ошибки быть не может, там действительно что-то есть. Но как туда добраться, ведь поблизости нет даже самого захудалого судёнышка. Отправиться на поиски? Он до безумия боялся потерять этот крохотный огонёк надежды. В отчаянии он ударил кулаком по стволу подвернувшегося дерева. Стоп, дерево. Атоэ нервно рассмеялся, за эти месяцы он так свыкся с окружающим пейзажем, что перестал замечать очевидного. Что ж, половина дела сделано, ему хватит и одного бревна. Благо заботиться о еде нужды не было, в этом месте юноша не испытывал никаких физических потребностей. Удобное место для жизни, если вы не боитесь сдохнуть от скуки и одиночества.
Юноша повнимательнее пригляделся к деревцу. Невысокое, с редкими листьями оно, казалось, не имело ни одной прямой линии. А ведь за все эти ночи он не видел ни одного упавшего ствола, значит придётся его как-то срубить. Атоэ досадливо пнул неказистое растение, то отозвалось ехидным гулом.
Следующие пару часов юноша потратил на поиски достаточно острого камня. Чёрт побери, сколько раз он резал руки об их бритвенные грани и вот когда понадобилось, не видно ни одного подходящего.
Наконец что-то нашлось. Он покрепче ухватил своё орудие и попытался перепилить одну из веток. Древесина оказалась неожиданно податливой, и спустя всего пару часов и ещё несколько порезов юноша стал обладателем увесистой ветки. После некоторых раздумий от идеи смастерить топор пришлось отказаться, ему было просто нечем скрепить камень с рукоятью.
Атоэ вздохнул и с тоской поглядел в свинцовые небеса. Всё, что ему нужно - это время, а времени предостаточно. Но видят боги, как же он устал.
Хор шепчущих голосов где-то вдали, становится всё ближе и ближе… Затем он сменяется пением, тоненький детский голосок, чужой для этого места и оттого ещё более пугающий. Снова хор, уже не шепчет, а тоже поёт. Так далеко, что слов не разобрать. Становится совсем страшно, словно надвигается что-то могучее и неотвратимое, голоса становятся громче, безликие и бесцветные. Юноша бежит изо всех сил, спотыкаясь и падая, вновь поднимаясь, и опять падая.
Он идёт по каменистой земле всё того же сумрачного цвета. Где-то далеко позади осталось его утлое судёнышко, на котором он сумел-таки доплыть до этого острова. Растительность становится гуще, и ему всё труднее находить дорогу, свободную от бритвенно-острой травы. Вокруг всё больше и больше деревьев и их ветви теперь вздымаются к небу, словно руки, воздетые в молитве.
Юноша идёт вперед под аккомпанемент нарастающего шелеста, кажется вот-вот и тот станет совсем материальным. И его можно будет просто зачерпнуть ложкой. Шелест становится всё громче и громче, но невозможно различить из чего он состоит, ни одного отдельного звука, словно это оркестр, возведённый в абсолют своего единства. Атоэ идёт дальше, протискиваясь среди деревьев, которые из неказистых кустарничков превратились в могучих гигантов, склонившихся в безмолвной молитве. Он идёт уже буквально наугад, потому что давно потерял то неяркое сияние, манившее его ещё на берегу.
Каждый шаг даётся с трудом, приходится прикладывать все силы, он сосредоточен и уже не видит, что деревья расступились и впереди огромная поляна. Покачнувшись, юноша останавливается, чтобы перевести дыхание, поднимает взгляд… И наконец замечает то, к чему он так долго шёл.
Это дерево отличается от всего, что он видел ранее. И оно не просто другое, оно чуждое самому этому миру. Хищное и гибкое, со множеством ветвей, больше похожих на лианы, оно цепкими лапами окутывает огромный шар, сияющий мягким янтарным светом.
Атоэ готов поклясться, что видит жестокую ухмылку этого монстра. Многочисленные ветви тянутся к самому сердцу светила, жадно впитывая малейший свет. Гнев и ярость вскипают в крови юноши, очищая кровь и мысли от липкого отчаяния прошедших дней. Он перехватывает своё оружие, сделанное из того самого острого камня и обрушивает его на одну из лап этого паука.
Ветка лопается и юноша слышит чей-то голос, произносящий: “У тебя ничего не получится”. Новый взмах, новая цель и уже другой голос, шепчущий “Это для твоего же блага”. “Какое глупое занятие”, “Разве это достойное дело?”, “Лучше не пытайся!” - лживые слова последний раз влетают в воздух, чтобы сгореть в янтарном пламени. Шар словно оживает и, почуяв свободу, начинает сиять ещё ярче, ослабляя тварь изнутри. Топорик разлетается на осколки, разрубая последнюю ветвь, свет рвётся во все стороны, выжигая остатки твари, шелест превращается в оглушающий рокот и оказавшийся в центре этого огненного безумия юноша падает без сознания.
Солнце этого мира медленно взмывает в небеса и могучие деревья воздевают свои ветки уже не в молитве, но приветствии. Воздух приходит в движение и вот над каменными долинами и сапфировым морем танцует вечный ветер, как много-много лет назад.
Атоэ просыпается в своей комнате. Лёгкий ветерок играет с тонкими занавесками и оттого солнечные лучи словно танцуют по комнате. Впервые за долгие годы он улыбается.
Вот уже который день Атоэ снился один и тот же сон. Тяжёлый и тягучий, как патока, он обволакивал его, стоило только уронить голову на подушку.
Это было причудливое место, холодное и пустынное. Вечный сумрак окрашивали окружающее пространство в сизые цвета. Сквозь свинцовые облака проступал слабый рассеянный свет, но не было даже одинокой звёздочки, которая мелькнула бы в вышине. Всюду, куда мог дотянуться взгляд, громоздились камни с редкими островами острой, словно лезвия, травы. Порой встречались невысокие деревца, причудливо изогнутые, с редкой и безжизненной листвой серо-синего цвета.
Воздух был сухой и прохладный. Его можно было назвать даже комфортным если бы не вкрадчивый холод, тонкой струйкой проникающий в самое сердце. Казалось он не приходит извне, а рождается где-то внутри и единственное, что хоть немного помогало согреться, это движение.
Засыпая, Атоэ каждый раз начинал свой путь из одного и того же места, и вне зависимости от пройденного расстояния, на следующую ночь он возвращался в начало. Юноша пробовал меня направления, бежал до тех пор, пока силы не оставляли его совсем. Закончилось всё тем, что он споткнулся и налетел на очередную груду камней. Но самое страшное ждало его после пробуждения. На бледных руках отчётливо проступали длинные царапины, оставленные острыми гранями серых булыжников. Тогда он впервые в жизни испугался по-настоящему. Следующие несколько дней слились в одну отчаянную попытку не заснуть. Но усталость взяла своё и он вновь оказался под тяжёлым свинцовым покрывалом облаков. Опять началась бездумное бегство от холода.
Ещё через несколько дней Атоэ впервые нашёл в этом странном мире воду. Это был ручей, без единого звука кативший свои воды. Юноша воспрянул духом, ведь если есть ручей, то он куда-то впадает. Может там ему повезёт больше и он найдёт способ отсюда выбраться. Тщательно запомнив это место, он привалился спиной к холодному камню в ожидании пробуждения. Должно быть уже скоро, и хотя цепкие коготки вновь стали подбираться к сердцу, его врагу не хватит времени. А Атоэ слишком устал, чтобы идти дальше.
Каково же было его удивление, когда в очередной раз закрыв вечером глаза, он очутился на берегу ручья. В том самом месте, где остался прошлой ночью дожидаться рассвета в реальности.
Следующий месяц превратился в череду бесконечных ночей. Реальный мир выцвел и поблёк, события сливались в разноцветную ленту, стремительно несущуюся во времени. Ночное путешествие становилось всё насыщеннее и реальнее, и казалось словно серо-сизый цвет его снов просачивается под бледное земное солнце.
Он шёл вдоль ручья и всё те же серые камни возвышались по сторонам. Порой казалось, что у его странствия нет конца и начала, и всё это лишь бессмысленная гонка от чего-то более страшного, чем крадущийся в душу холод. Он до боли в глазах вглядывался в горизонт, стараясь углядеть хоть что-то и порой ему казалось, что там действительно что-то есть, кроме сизой пустоши и свинцового неба. А ручей всё так же нёс свои безжизненные воды.
Оно появилось так внезапно, что юноша по инерции сделал ещё несколько шагов прежде чем понял, что стоит по колено в тёмной воде. Это было определённо море - всюду, куда только хватало взгляда простиралась зеркальная водная гладь. Юноша вгляделся в неё, пытаясь разглядеть дно и нервно передёрнул плечами. Создавалось жуткое ощущение, такое же когда смотришь в зеркало в тёмной комнате. Кто там стоит за твоей спиной и правда ли ничего не таится за хрупким стеклом?
Он поднял голову и огляделся. В какой-то момент ему почудился неяркий огонёк, лёгкий всплеск света между небом и морем. Он всмотрелся… ошибки быть не может, там действительно что-то есть. Но как туда добраться, ведь поблизости нет даже самого захудалого судёнышка. Отправиться на поиски? Он до безумия боялся потерять этот крохотный огонёк надежды. В отчаянии он ударил кулаком по стволу подвернувшегося дерева. Стоп, дерево. Атоэ нервно рассмеялся, за эти месяцы он так свыкся с окружающим пейзажем, что перестал замечать очевидного. Что ж, половина дела сделано, ему хватит и одного бревна. Благо заботиться о еде нужды не было, в этом месте юноша не испытывал никаких физических потребностей. Удобное место для жизни, если вы не боитесь сдохнуть от скуки и одиночества.
Юноша повнимательнее пригляделся к деревцу. Невысокое, с редкими листьями оно, казалось, не имело ни одной прямой линии. А ведь за все эти ночи он не видел ни одного упавшего ствола, значит придётся его как-то срубить. Атоэ досадливо пнул неказистое растение, то отозвалось ехидным гулом.
Следующие пару часов юноша потратил на поиски достаточно острого камня. Чёрт побери, сколько раз он резал руки об их бритвенные грани и вот когда понадобилось, не видно ни одного подходящего.
Наконец что-то нашлось. Он покрепче ухватил своё орудие и попытался перепилить одну из веток. Древесина оказалась неожиданно податливой, и спустя всего пару часов и ещё несколько порезов юноша стал обладателем увесистой ветки. После некоторых раздумий от идеи смастерить топор пришлось отказаться, ему было просто нечем скрепить камень с рукоятью.
Атоэ вздохнул и с тоской поглядел в свинцовые небеса. Всё, что ему нужно - это время, а времени предостаточно. Но видят боги, как же он устал.
Хор шепчущих голосов где-то вдали, становится всё ближе и ближе… Затем он сменяется пением, тоненький детский голосок, чужой для этого места и оттого ещё более пугающий. Снова хор, уже не шепчет, а тоже поёт. Так далеко, что слов не разобрать. Становится совсем страшно, словно надвигается что-то могучее и неотвратимое, голоса становятся громче, безликие и бесцветные. Юноша бежит изо всех сил, спотыкаясь и падая, вновь поднимаясь, и опять падая.
Он идёт по каменистой земле всё того же сумрачного цвета. Где-то далеко позади осталось его утлое судёнышко, на котором он сумел-таки доплыть до этого острова. Растительность становится гуще, и ему всё труднее находить дорогу, свободную от бритвенно-острой травы. Вокруг всё больше и больше деревьев и их ветви теперь вздымаются к небу, словно руки, воздетые в молитве.
Юноша идёт вперед под аккомпанемент нарастающего шелеста, кажется вот-вот и тот станет совсем материальным. И его можно будет просто зачерпнуть ложкой. Шелест становится всё громче и громче, но невозможно различить из чего он состоит, ни одного отдельного звука, словно это оркестр, возведённый в абсолют своего единства. Атоэ идёт дальше, протискиваясь среди деревьев, которые из неказистых кустарничков превратились в могучих гигантов, склонившихся в безмолвной молитве. Он идёт уже буквально наугад, потому что давно потерял то неяркое сияние, манившее его ещё на берегу.
Каждый шаг даётся с трудом, приходится прикладывать все силы, он сосредоточен и уже не видит, что деревья расступились и впереди огромная поляна. Покачнувшись, юноша останавливается, чтобы перевести дыхание, поднимает взгляд… И наконец замечает то, к чему он так долго шёл.
Это дерево отличается от всего, что он видел ранее. И оно не просто другое, оно чуждое самому этому миру. Хищное и гибкое, со множеством ветвей, больше похожих на лианы, оно цепкими лапами окутывает огромный шар, сияющий мягким янтарным светом.
Атоэ готов поклясться, что видит жестокую ухмылку этого монстра. Многочисленные ветви тянутся к самому сердцу светила, жадно впитывая малейший свет. Гнев и ярость вскипают в крови юноши, очищая кровь и мысли от липкого отчаяния прошедших дней. Он перехватывает своё оружие, сделанное из того самого острого камня и обрушивает его на одну из лап этого паука.
Ветка лопается и юноша слышит чей-то голос, произносящий: “У тебя ничего не получится”. Новый взмах, новая цель и уже другой голос, шепчущий “Это для твоего же блага”. “Какое глупое занятие”, “Разве это достойное дело?”, “Лучше не пытайся!” - лживые слова последний раз влетают в воздух, чтобы сгореть в янтарном пламени. Шар словно оживает и, почуяв свободу, начинает сиять ещё ярче, ослабляя тварь изнутри. Топорик разлетается на осколки, разрубая последнюю ветвь, свет рвётся во все стороны, выжигая остатки твари, шелест превращается в оглушающий рокот и оказавшийся в центре этого огненного безумия юноша падает без сознания.
Солнце этого мира медленно взмывает в небеса и могучие деревья воздевают свои ветки уже не в молитве, но приветствии. Воздух приходит в движение и вот над каменными долинами и сапфировым морем танцует вечный ветер, как много-много лет назад.
Атоэ просыпается в своей комнате. Лёгкий ветерок играет с тонкими занавесками и оттого солнечные лучи словно танцуют по комнате. Впервые за долгие годы он улыбается.