ВЫстрЕЛ
Из «кургиняновской» статьи о Бахтине и его трудах. По мне, «история» Бахтина может стать основой как для захватывающего романа, так и для фильма. А если создать персонажа, который «не вполне Бахтин», то…
Схема: «галантерейщик и кардинал - это сила!»
***
«… Собственно говоря, Бахтин и не скрывает, что именно его интересует. Его интересует, как Рабле работает на уничтожение вертикали. “В средневековой картине мира верх и низ имеют абсолютное значение как в пространственном, так и в ценностном смысле”, - пишет Бахтин. Всякое существенное движение мыслилось, как движение по вертикали, “все лучшее было высшим, все худшее низшим”. А вот движение по горизонтали “было лишено всякой существенности, оно ничего не меняло в ценностном положении предмета, в его истинной судьбе…”
В эпоху Рабле мир средневековья переживал определенный кризис. В связи с чем возник шанс отхода от вертикальной модели мира к новой модели, в которой ведущая роль принадлежала бы уже горизонтальным линиям - “движению вперед в реальном пространстве и историческом времени”. Рабле, по Бахтину, - доблестный борец “за новую картину мира и разрушение средневековой иерархии”. В романе Рабле, которому так симпатизирует Бахтин, “идея совершенствования человека полностью отрешена … от вертикали восхождения”. Очень христианская мысль, не правда ли?
<…>
И вот, в начале шестидесятых полузабытый Бахтин вдруг становится крайне востребованным. Роль человека, сорвавшего завесу молчания с имени Бахтина, Кожинов приписывает себе. Оставим на его совести вопрос о том, мог ли скромный сотрудник ИМЛИ обладать такой пробивной мощью. В изложении Кожинова все выглядит так.
Испытав в конце пятидесятых потрясение от книги Бахтина о Достоевском, Кожинов решил разыскать автора. Направляясь летом 1961 г. в Саранск, он рассчитывал увидеть сломленного, всеми забытого человека, и заранее подыскивал слова утешения. Но в момент встречи понял, что это Бахтин, напротив, способен дать утешение многим: “Сила сопротивления его поднимала”.
Весной 1962 г. Кожинов опубликовал две статьи о Бахтине, а также написал о нем материал для новой литературной энциклопедии, вышедшей 100-тысячным тиражом. И произошло чудо: еще ДО появления книг Бахтина (второе издание книги о Достоевском вышло в 1963 г., книга о Рабле - в 1965-м) началось настоящее паломничество в захолустный Саранск. Преподаватель Московского университета В. Турбин писал: “Мне трудно рационально объяснить достаточно странный феномен… не сговариваясь, независимо друг от друга, к Бахтину потянулись ученые и литераторы разных поколений”.
В июне 1962 г. “Литературная газета” опубликовала подготовленное Кожиновым письмо под названием “Книга, которая нужна людям”. Его подписали председатель Союза писателей К. Федин, академик-секретарь Отделения литературы и языка АН СССР В. Виноградов и переводчик Рабле Н. Любимов. Речь шла о необходимости издания бахтинской книги, посвященной Рабле. В августе того же года с Бахтиным был заключен договор об издании книги.
С 1967 г. выходят переводы двух книг Бахтина на иностранные языки. Журналы наперебой начинают печатать бахтинские статьи. Вокруг его работ завязывается публичная полемика.
А в 1969 г. Бахтин по высшему повелению был перемещен из маленького провинциального городка в Москву. Вопрос о его возвращении из провинции поставил не кто-нибудь, а Андропов. Суслов пытался возразить Андропову: мол, это небезопасно - слишком уж много в работах Бахтина аллюзий. Но Андропов сумел взять в этом вопросе верх.
<…>
С. Кургинян называет Бахтина “интеллектуальным снарядом сверхкрупного калибра”, целью - “КПСС как секулярную красную церковь”, а пушкой, которая должна была выстрелить по цели этим интеллектуальным снарядом, - Ю. В. Андропова.
Пушка выстрелила. Выстрел имел сокрушительные последствия. Еще в самом начале перестройки, в 1986 году, американский бахтинист г. С. Морсон писал: “Поток научной периодики в настоящий момент позволяет предположить, что все мы… вступаем сейчас в эпоху Бахтина”. Вся перестройка шла под знаком бахтинской карнавализации. В отличие от наших сограждан, на Западе прекрасно осознавали роль и место Бахтина в происходящем процессе. За пятилетие - с 1988-го по 1992 г. включительно - там было издано около сорока книг о Бахтине, не считая четырех специальных выпусков журнала».