Где ж он есть?
- В 12 часов, 30 июля 14 года. Cобирилась идти в подвал. Там где магазин "Охота". А он говорит: "Я пойду одену рубашку", а то жарко ж было. Июль месяц же. Начало августа. И ушел в комнату. А я тут стою на кухне спиной. Как давануло, потемнело. Я оглохла, ослепла. Ничего не вижу..."
Людмила Егоровна стоит у окна, сжимает руками голову и глаза закрывает.
- А потом сразу в момент прошло. Вот эта дверь от окна была открыта, стекло осталось целым. А так - все повыбивало взрывной волной. А вот там стоял телевизор. У него два рожка. Один рожок вот так, словно ножом порезано. Там вот дырка в стенке.
Квартира у Людмилы Егоровны маленькая. Посреди комнаты в стене дырки от осколков. Пробоины между розами, заделанные бетоном. Аккурат за телевизором. Без "рожков" стоит. Она вспоминает кажду мелочь, каждый миг Того дня.
Ходит по комнате, ходит, и словно говорит сама с собой.
- А я думаю, где ж он есть? Вот здесь тюль, на три куска разорвало. Эта целая, а ту на три части. Где ж он есть? Открыла дверь, там нету. Где ж он есть?
Медленно, тяжелой походкой женщина ходит по дому, и словно ищет в каждом углу своего мужа. Поднимает на нас голову, и разводит руками. И идет дальше, заглядывая вниз, вбок и вдаль.
- Тогда глянула, а тут такая лужа крови. Думаю, а где ж он? А его нету? Он аж туды, под диваном лежит. И лежит вот так.
Она аккуратно подкладывает руки под щеки, как младенчик. А глаза мокнуть начинают. Мы почти все время молчим, но кажется, она нас не замечает. И голову наклоняет, словно бы он здесь сейчас и лежит. А рядом лужа крови. Вот он, здесь он.
- Я думала кровь со рта идет. Ни грамма и слова, ничего не сказал. Тогда три дня лежал. Вот так, в самих плавках. Тогда прислали ребят из бюро похорон, я знаю их - двое парней и девушка. Они выкупали его, одели. И еще лежал четыре дня. Невозможно было его похоронить. Такая война была.
- Неделю с ним были в квартире?
- Больше даже. А дети были аж в Запорожье. Мне потом поставили вторую степень контузии головы. Вот тут еще болит до сих пор. Здесь. Ужасно
Показывает на места у уголков глаз, рядом с висками. А у самой взгляд блуждает по комнате.
Когда мы попросили ее сфотографироваться для отчета, и она увидела что мы ей еду привезли, она расплакалась, и повторила несколько раз:
- Спасибо родненькие, спасибо!
Могилевская Людмила Егоровна летом 2014 года, при очередной бомбежке Первомайска, лишилась мужа. Больше недели ей пришлось находиться в квартире с трупом мужа. Тогда многих хоронили прямо у дома, в огородах (читать здесь). Во многих квартирах трупы так и лежали. И люди боялись выйти их похоронить.
Счет подобным историям уже утерян. Утеряны и всякие оценочные суждения, переживания и нервы.
Осталась лишь странная горечь от того, что это уже никому не интересно.
Ни эта порванная тюль, ни сломанный рожок. Ни главное, эта ищущая до сих пор своего мужа несчастная женщина, которая постоянно вопрошает:
- Где ж он есть?
Если вы хотите присоединиться к помощи людям Донбасса, пишите мне в личку в жж, фб или на почту littlehirosima@gmail.com
Подробности о помощи читать здесь.
Людмила Егоровна стоит у окна, сжимает руками голову и глаза закрывает.
- А потом сразу в момент прошло. Вот эта дверь от окна была открыта, стекло осталось целым. А так - все повыбивало взрывной волной. А вот там стоял телевизор. У него два рожка. Один рожок вот так, словно ножом порезано. Там вот дырка в стенке.
Квартира у Людмилы Егоровны маленькая. Посреди комнаты в стене дырки от осколков. Пробоины между розами, заделанные бетоном. Аккурат за телевизором. Без "рожков" стоит. Она вспоминает кажду мелочь, каждый миг Того дня.
Ходит по комнате, ходит, и словно говорит сама с собой.
- А я думаю, где ж он есть? Вот здесь тюль, на три куска разорвало. Эта целая, а ту на три части. Где ж он есть? Открыла дверь, там нету. Где ж он есть?
Медленно, тяжелой походкой женщина ходит по дому, и словно ищет в каждом углу своего мужа. Поднимает на нас голову, и разводит руками. И идет дальше, заглядывая вниз, вбок и вдаль.
- Тогда глянула, а тут такая лужа крови. Думаю, а где ж он? А его нету? Он аж туды, под диваном лежит. И лежит вот так.
Она аккуратно подкладывает руки под щеки, как младенчик. А глаза мокнуть начинают. Мы почти все время молчим, но кажется, она нас не замечает. И голову наклоняет, словно бы он здесь сейчас и лежит. А рядом лужа крови. Вот он, здесь он.
- Я думала кровь со рта идет. Ни грамма и слова, ничего не сказал. Тогда три дня лежал. Вот так, в самих плавках. Тогда прислали ребят из бюро похорон, я знаю их - двое парней и девушка. Они выкупали его, одели. И еще лежал четыре дня. Невозможно было его похоронить. Такая война была.
- Неделю с ним были в квартире?
- Больше даже. А дети были аж в Запорожье. Мне потом поставили вторую степень контузии головы. Вот тут еще болит до сих пор. Здесь. Ужасно
Показывает на места у уголков глаз, рядом с висками. А у самой взгляд блуждает по комнате.
Когда мы попросили ее сфотографироваться для отчета, и она увидела что мы ей еду привезли, она расплакалась, и повторила несколько раз:
- Спасибо родненькие, спасибо!
Могилевская Людмила Егоровна летом 2014 года, при очередной бомбежке Первомайска, лишилась мужа. Больше недели ей пришлось находиться в квартире с трупом мужа. Тогда многих хоронили прямо у дома, в огородах (читать здесь). Во многих квартирах трупы так и лежали. И люди боялись выйти их похоронить.
Счет подобным историям уже утерян. Утеряны и всякие оценочные суждения, переживания и нервы.
Осталась лишь странная горечь от того, что это уже никому не интересно.
Ни эта порванная тюль, ни сломанный рожок. Ни главное, эта ищущая до сих пор своего мужа несчастная женщина, которая постоянно вопрошает:
- Где ж он есть?
Если вы хотите присоединиться к помощи людям Донбасса, пишите мне в личку в жж, фб или на почту littlehirosima@gmail.com
Подробности о помощи читать здесь.