Номинант на премию "Золотая маска" - спектакль "ВОЙЦЕК"
МЕСТНЫЕ ВЛАСТИ ЗАПРЕТИЛИ ЭТОТ СПЕКТАКЛЬ, ИЗ ТЕАТРА УВОЛИЛСЯ РЕЖИССЕР И ТРОЕ АКТЕРОВ ТРУППЫ ЗАЯВИЛИ ОБ ЭТОМ. А ПОСЛЕ, МНОГОСТРАДАЛЬНЫЙ "ВОЙЦЕК" ПОЛУЧИЛ ГРАН-ПРИ ФЕСТИВАЛЯ "СИБИРСКИЙ ТРАНЗИТ" И ТЕПЕРЬ НОМИНИРУЕТСЯ НА ПРЕМИЮ "ЗОЛОТАЯ МАСКА" КАК ОДИН ИЗ 10 ЛУЧШИХ СПЕКТАКЛЕЙ РОССИИ! АДМИНИСТРАЦИЯ БАРНАУЛА КУСАЕТ ЛОКТИ, ТАКОГО УСПЕХА У ИХ ДРАМТЕАТРА ЕЩЕ НЕ БЫЛО, ДА И СЛУХИ О ДАВЛЕНИИ И ТЕМНОТЕ МЕСТНЫХ ЧИНОВНИКОВ ОТ КУЛЬТУРЫ РАСПОЛЗЛИСЬ ПО ВСЕЙ РОССИИ. . . ПОЗЖЕ УВОЛИЛИСЬ ЕЩЕ ДВА ТЕАТРАЛЬНЫХ РЕЖИССЕРА . . . ВРЕМЯ ПОКОРНОСТИ ПРОШЛО.
WOYZECK - маленькая немецкая трагедия. . . "Кто же станет волноваться из-за человека?"
Это история затравленного солдата Войцека - трагедия слабого человека, столкнувшегося с бессмысленностью и пустотой бытия. Его прототип - реально существовавший в 1824 г, бывший солдат Иоганн Христиан Войцек, на почве ревности убивший свою любовницу, был публично казнен в Лейпциге. А после развернулась полемика по поводу степени вины казненного. Армейского брадобрея Франца Войцека, нервного, забитого человека, униженного нищетой, маленькго человека в квадрате. Полковой доктор изводит его жестокими экспериментами, капитан унижает и отравляет ревностью, и затравленный Войцек убивает изменившую ему возлюбленную. Но душа его открыта добру, и это естественный человек в неестественном, фальшивом и злом мире.
МЫ ВОЗВРАЩАЕМСЯ В СОВЕТСКИЕ ВРЕМЕНА.
ВЛАДИМИР ЗОЛОТАРЬ, РЕЖИССЕР СПЕКТАКЛЯ, КОТОРЫЙ ТЕПЕРЬ ЖИВЕТ И РАБОТАЕТ В НИЖНЕМ НОВГОРОДЕ РАССКАЗАЛ: "ТЕАТР ВООБЩЕ ТЕПЕРЬ СТАНОВИТСЯ ЭТАКИМ ПРОСТРАНСТВОМ ДЛЯ ПОДВИГА - И АКТЕРСКОГО И ЗРИТЕЛЬСКОГО. ПОТОМУ ЧТО МЫ СЕГОДНЯ ЖИВЕМ В ТАКОМ МИРЕ, ГДЕ ГОВОРИТЬ СЕРЬЕЗНО О СЕРЬЕЗНОМ - ЭТО УЖЕ ГРАЖДАНСКИЙ ПОДВИГ"
В.Золотарь: "Для меня лично очень важна история Войцека, история о нашем, таком вот недочеловеческом бытии. Недочеловеческом потому, что в нас укоренилось чудовищное рабское начало, мы сами его в себе культивируем, мы его очень в себе любим, так как это очень даже приятно и удобно - быть рабом. То есть не отвечать за собственную судьбу. Не стоять перед проблемой ежедневного, ежесекундного нравственного выбора".
"Когда-то, лет пятнадцать назад, на некоем джемсейшне два моих друга-музыканта болтали о смысле деятельности их групп. Первый на вопрос "Зачем вы этим занимаетесь?", - отвечал долго и пространно: мы, дескать, все продумали, в течение этого года мы записываем суперальбом, продаем его приличной продюсерской конторе, раскручиваем его в Питере, затем - гастрольный тур, еще через год второй альбом делает нас лучшей группой страны, тур по Западной Европе… Второй слушал, терпеливо потягивая пиво и что-то наигрывая на гитаре. Когда первый закончил, он выдержал приличную паузу, досмолил сигаретку и, втирая ее в переполненную пепельницу, тихонько сказал: "Да, у нас все проще… Мы просто хотим изменить мир".
