Девушка с хреном
На трассе продаются потрясающие огурцы. Маленькие, аккуратненькие, зеленые и с пупырышками. Один к одному. Когда кусаешь - хрустят как снежок на морозе, на вкус сладкие и на вид очень даже эстетичные. Хоть прямо садись и натюрморт пиши.
Если повезет, ведро можно купить за сто рублей, а если совсем повезет, то и за полтинник. Мне повезло несказанно - свое осеннее хрустящее счастье я приобрела за тридцать рублей у местного гавроша на обочине деревни Тютицы. Гаврош был в пиджаке пятидесятого размера, кепарике и ел смородину. Аккуратно ссыпав мне в пакет огурчики, он обстоятельно пересчитал капитал, сел на корточки и снова грустно уставился на дорогу. Какие-то очень взрослые дети в провинции.
Огурцы с почетом переложили в эмалированный тазик, залили водой и достали из под дивана банки. На те, в которых будут консервированные особи, наклеили цветной пластырь, остальные оставили под соленые и малосольные.
Дело оставалось за малым - за травами. Это в деревне - выходи себе в огород в галошах да рви: двадцать листов смородины, пятнадцать вишни - чтобы огурчики крепкие были, потом укропа от души, чеснока и, главное, хрена, хрена побольше. Потому что, какие ж без хрена огурцы?
А в городе с этими незамысловатыми деликатесами трудности. Ну, допустим, укроп в пучках купить можно. А смородину с вишней только в ягодах продают! Чеснок в головках, а хрен - тот вообще в банках.
Огурчики продолжают уныло мокнуть в тазу, погода портится и грустно как-то без этого хрена, и без вишни со смородиной тоже грустно.
Иду к метро и вижу чудо. Чудо в виде бабушки такой сухонькой, с авоськами и пакетами. А руками обхватила целый лес чего-то, листья ей в лицо лезут, а мимо люди идут и не видят. Подхожу - а это хрен у нее. И хрен, и все остальное, что для засолки надо, даже такие травы есть, которых я и в глаза не видела. И стоит все это великолепие десять рублей, хотя с этим пучком, по-моему, ванну огурцов засолить можно.
Перекочевал хреновый лес в мои объятия, еду на эскалаторе довольная; листья в дождевых каплях, от них деревней пахнет и огородом. В глаза они лезут, в волосах путаются, и так приятно, как будто сама только что рвала у себя за домом, в немного подмокших старых галошах…
А у людей, тех, кто в метро ездит, наверное, нет дома в деревне. И огурцы они на трассе не покупают и в тазике не отмачивают, чтобы потом засолить. И смотрят удивленно, а некоторые и возмущенно, как девушка в леопардовом плаще, туфлях на шпильках и с сумкой «Prada», прижимает к себе пучок какой-то травы мокрой и улыбается. А у хрена-то листья развесистые - так в вагоне на меня как на умалишенную смотрели. Сторонились, отодвигались, а парочка эмо, которые слушали один айпод на двоих, обе станции от смеха загибались, глядя на мой хрен.
А у меня теперь стоят на столе рядком баночки, с цветным пластырем и без оного. Вот остынут они - пару уберу в холодильник, а остальные обратно под диван, ждать своего часа. В Новый Год будут у меня в оливье огурцы из Тютиц, и вспомню я Гавроша и старушку с авоськами.
А в прозрачном рассоле будут плавать дольки чеснока, листочки вишни, смородины и хрена…
Если повезет, ведро можно купить за сто рублей, а если совсем повезет, то и за полтинник. Мне повезло несказанно - свое осеннее хрустящее счастье я приобрела за тридцать рублей у местного гавроша на обочине деревни Тютицы. Гаврош был в пиджаке пятидесятого размера, кепарике и ел смородину. Аккуратно ссыпав мне в пакет огурчики, он обстоятельно пересчитал капитал, сел на корточки и снова грустно уставился на дорогу. Какие-то очень взрослые дети в провинции.
Огурцы с почетом переложили в эмалированный тазик, залили водой и достали из под дивана банки. На те, в которых будут консервированные особи, наклеили цветной пластырь, остальные оставили под соленые и малосольные.
Дело оставалось за малым - за травами. Это в деревне - выходи себе в огород в галошах да рви: двадцать листов смородины, пятнадцать вишни - чтобы огурчики крепкие были, потом укропа от души, чеснока и, главное, хрена, хрена побольше. Потому что, какие ж без хрена огурцы?
А в городе с этими незамысловатыми деликатесами трудности. Ну, допустим, укроп в пучках купить можно. А смородину с вишней только в ягодах продают! Чеснок в головках, а хрен - тот вообще в банках.
Огурчики продолжают уныло мокнуть в тазу, погода портится и грустно как-то без этого хрена, и без вишни со смородиной тоже грустно.
Иду к метро и вижу чудо. Чудо в виде бабушки такой сухонькой, с авоськами и пакетами. А руками обхватила целый лес чего-то, листья ей в лицо лезут, а мимо люди идут и не видят. Подхожу - а это хрен у нее. И хрен, и все остальное, что для засолки надо, даже такие травы есть, которых я и в глаза не видела. И стоит все это великолепие десять рублей, хотя с этим пучком, по-моему, ванну огурцов засолить можно.
Перекочевал хреновый лес в мои объятия, еду на эскалаторе довольная; листья в дождевых каплях, от них деревней пахнет и огородом. В глаза они лезут, в волосах путаются, и так приятно, как будто сама только что рвала у себя за домом, в немного подмокших старых галошах…
А у людей, тех, кто в метро ездит, наверное, нет дома в деревне. И огурцы они на трассе не покупают и в тазике не отмачивают, чтобы потом засолить. И смотрят удивленно, а некоторые и возмущенно, как девушка в леопардовом плаще, туфлях на шпильках и с сумкой «Prada», прижимает к себе пучок какой-то травы мокрой и улыбается. А у хрена-то листья развесистые - так в вагоне на меня как на умалишенную смотрели. Сторонились, отодвигались, а парочка эмо, которые слушали один айпод на двоих, обе станции от смеха загибались, глядя на мой хрен.
А у меня теперь стоят на столе рядком баночки, с цветным пластырем и без оного. Вот остынут они - пару уберу в холодильник, а остальные обратно под диван, ждать своего часа. В Новый Год будут у меня в оливье огурцы из Тютиц, и вспомню я Гавроша и старушку с авоськами.
А в прозрачном рассоле будут плавать дольки чеснока, листочки вишни, смородины и хрена…