ДВАДЦАТАЯ СКАЗКА ДЛЯ ВЕДЬМЫ
Оригинал взят у staroverov1 в ДВАДЦАТАЯ СКАЗКА ДЛЯ ВЕДЬМЫ
Часть I
(pic: Bakeneko by Utagawa Kuniteru)
Бритва скользила по шерсти сначала гладко, затем притормозила на сосках, срезала их и застряла в колтунах пониже пупка.
-- Ceci est la vraie merde!» -- выругался ветеринар, когда в очки ему брызнула кровь.
-- Вы ругаетесь, как продажная алжирская девка, - укоризненно сказал человек в штатском.
-- За алжирскую ответишь.
-- Де Голль тебе в аду ответит, - усмехнулся человек в штатском. - Что нового скажете о состоянии объекта?
-- Ничего. Кошка поступила четыре месяца назад с признаками трупного окоченения. Температура тела… комнатная. С тех пор ничего не изменилось.
-- Что нового, убийца в белом халате? - Взревел человек в штатском и как-то даже изящно упёрся в горло ветеринара скальпелем.
-- Понасажали психов на нашу голову… Частота сердечных сокращений - два в минуту, дыхание примерно один раз в пять минут. Три месяца назад полностью облезла шерсть, тело покрылось зеленоватой роговой оболочкой. Двадцать дней назад оболочка лопнула, тело стало быстро покрываться шерстью. Брили два раза в сутки, сейчас бреем каждые полчаса. Способность к такой чудовищной регенерации объяснить не можем.
-- А вы объясните! Выйдемте в коридор. Не забудьте покрепче закрепить объект.
* * * * *
В коридоре человек в штатском прижал ветеринара к стенке, громко высморкался и зашептал:
-- Повышенная способность к регенерации… Практическое бессмертие… Понимаете, чем это пахнет.
-- Да ничем это не пахнет. Редкая мутация. Перспектив никаких. Также было с лисой, пока не подохла. Раз в неделю у неё менялся пол, но кого сегодня интересуют такие мелочи, кроме Гринписа?
-- Бросьте. Поддержку этих зелёных террористов мы давно прекратили. Теперь мы финансируем запрещённое в России ИГИЛ, а затем за двойную плату боремся с ними. Уничтожаем, так сказать, родное дитя.
В это самый момент воздух неожиданно стал плотным и резко зазвенел, стены пошли волнами. Ветеринар первым ворвался в лабораторию: цинковый стол был разворочен, в полуметровой стене тюремной больницы зияла оплавленная по краям дыра какой-то неприличной формы.
-- Кис-кис! - Жалобно прошептал ветеринар.
-- Увы, мой Айболит, - даже с некоторой грустью и явным разочарованием пропел человек в штатском. - Мы оба с вами люди чести и понимаем, что смыть позор может только вспарывание живота.
-- У меня меча нету.
-- И у меня, как вы изволили выразиться, нету. А вот насморк есть. Так или иначе, достаньте ваш веер и соизвольте коснуться области чуть ниже желудка. Позвольте воспользоваться скальпелем. Экий у вас дряблый живот.
Часть II
Кошка бежала, рассекая мордой тяжёлый и острый воздух. Вдоль домов брели неимоверно тощие люди, некоторые волочили за собой санки, на которых лежало что-то твёрдое, белое и страшное. Кошка притормозила на повороте, и тогда кто-то замотал её грубо в старый шарф. Свет пропал, остались запахи и звуки. Скоро морозный воздух сменился запахом туалета, и кошка поняла, что её похититель зашёл в гулкую парадную, которую давно использовали как уборную. На втором этаже молодой, даже подростковый голос зашептал, и эхо пошло по лестнице: «Мама, я поймал кошку, у нас будет еда. Мама. Это я. Мама? Открой! Почему ты так долго? Вчера не отпирала, сегодня не отпираешь. Мама, впусти меня, мама».
Часть I
(pic: Bakeneko by Utagawa Kuniteru)
Бритва скользила по шерсти сначала гладко, затем притормозила на сосках, срезала их и застряла в колтунах пониже пупка.
-- Ceci est la vraie merde!» -- выругался ветеринар, когда в очки ему брызнула кровь.
-- Вы ругаетесь, как продажная алжирская девка, - укоризненно сказал человек в штатском.
-- За алжирскую ответишь.
-- Де Голль тебе в аду ответит, - усмехнулся человек в штатском. - Что нового скажете о состоянии объекта?
-- Ничего. Кошка поступила четыре месяца назад с признаками трупного окоченения. Температура тела… комнатная. С тех пор ничего не изменилось.
-- Что нового, убийца в белом халате? - Взревел человек в штатском и как-то даже изящно упёрся в горло ветеринара скальпелем.
-- Понасажали психов на нашу голову… Частота сердечных сокращений - два в минуту, дыхание примерно один раз в пять минут. Три месяца назад полностью облезла шерсть, тело покрылось зеленоватой роговой оболочкой. Двадцать дней назад оболочка лопнула, тело стало быстро покрываться шерстью. Брили два раза в сутки, сейчас бреем каждые полчаса. Способность к такой чудовищной регенерации объяснить не можем.
-- А вы объясните! Выйдемте в коридор. Не забудьте покрепче закрепить объект.
* * * * *
В коридоре человек в штатском прижал ветеринара к стенке, громко высморкался и зашептал:
-- Повышенная способность к регенерации… Практическое бессмертие… Понимаете, чем это пахнет.
-- Да ничем это не пахнет. Редкая мутация. Перспектив никаких. Также было с лисой, пока не подохла. Раз в неделю у неё менялся пол, но кого сегодня интересуют такие мелочи, кроме Гринписа?
-- Бросьте. Поддержку этих зелёных террористов мы давно прекратили. Теперь мы финансируем запрещённое в России ИГИЛ, а затем за двойную плату боремся с ними. Уничтожаем, так сказать, родное дитя.
В это самый момент воздух неожиданно стал плотным и резко зазвенел, стены пошли волнами. Ветеринар первым ворвался в лабораторию: цинковый стол был разворочен, в полуметровой стене тюремной больницы зияла оплавленная по краям дыра какой-то неприличной формы.
-- Кис-кис! - Жалобно прошептал ветеринар.
-- Увы, мой Айболит, - даже с некоторой грустью и явным разочарованием пропел человек в штатском. - Мы оба с вами люди чести и понимаем, что смыть позор может только вспарывание живота.
-- У меня меча нету.
-- И у меня, как вы изволили выразиться, нету. А вот насморк есть. Так или иначе, достаньте ваш веер и соизвольте коснуться области чуть ниже желудка. Позвольте воспользоваться скальпелем. Экий у вас дряблый живот.
Часть II
Кошка бежала, рассекая мордой тяжёлый и острый воздух. Вдоль домов брели неимоверно тощие люди, некоторые волочили за собой санки, на которых лежало что-то твёрдое, белое и страшное. Кошка притормозила на повороте, и тогда кто-то замотал её грубо в старый шарф. Свет пропал, остались запахи и звуки. Скоро морозный воздух сменился запахом туалета, и кошка поняла, что её похититель зашёл в гулкую парадную, которую давно использовали как уборную. На втором этаже молодой, даже подростковый голос зашептал, и эхо пошло по лестнице: «Мама, я поймал кошку, у нас будет еда. Мама. Это я. Мама? Открой! Почему ты так долго? Вчера не отпирала, сегодня не отпираешь. Мама, впусти меня, мама».