Про последний Бенуа
Когда-то Бенуа был долгожданным и обязательным пунктом балетной программы.
Это когда современного балета было в Москве мало и когда только Бенуа гарантировал визиты звезд. Дополнительный бонус - номинанты, не очень известные, среди них могли попасться те, кто станет звездой.
Помнится, очень приятные были моменты на этих Бенуа, Илер с Дюпон из Парка, Илер с Легри в Странствиях, Ники в грустном соло "Лебединого" , летучий эльф Симкин с "Буржуа", Светлана Захарова в Ратманском, форсайтовцы с Форсайтом, Полина Семионова, Кожокару с Кобборгом не один раз и проочая, прочая, прочая...
Несколько последних сезонов это не так, в Москву звезды и без Бенуа зачастили,а Бенуа послали в игнор (хорошо, что не все), зарубежные труппы понаехали - Нью-Йорк, Лондон, Штутгарт - все флаги в гости к нам, даже практически невыездной Париж второй раз за три года, гастроли и фестивали щедро представляют современную хореографию, и я стала с легкостью необыкновенной пропускать эти гала, тем более, что гала - ущербный жанр.
В позапрошлом году вовсе пропустила, в прошлом году намеревалась пропустить, однако охота за Полуниным в прошлом сезоне не дала мне этого сделать. А в этом году сходила на последний день, и убедилась, что в легкую можно Бенуа пропускать. Но кое-что было бы все равно грех пропустить.
Большое удовольствие мне доставили датчане - это в Петербурге прошли полноценные гастроли Датского королевского балета с "Неаполем", пусть переодетым, а нам досталось всего-навсего па-де-де из балета "Фестиваль цветов в Дженсано" (Жем Крендел и Албан Лендорф) , но как приятно освежить живое впечатление от того, как танцуют бурнонвиллевские па-де-де хранители стиля Бурнонвилля - танец-игра, не выхолощенный академический жанр, а теплые человеческие взаимоотношения, переведенные на бессловесный язык, и вполне говорящие - когда пантомима и танце слиты, перетекая друг в друга, когда партнеры испытывают многозвенное удовольствие от танца, от себя танцующего и друг от друга, когда танцуют друг для друга, а не для зала, завлекая друг друга и немного соревнуясь - как все это заразительно и лучисто! И при игровой структуре бурнонвиллевского па-де-де эти недетские могучие подскоки на прыжках, эти остро-стригущие ножки, эти очень особенные балетные мужские туфли с остроконечным вырезом - когда стопы подстраиваются под перышки, которые занимаются чистописанием. Старинное и очень живое искусство.
Два существа в "Фавне" - честно говоря, длинноволосый мужчина с гуттаперчивым телом (Джеймс О`Хара) был гораздо больше похож на женщину, чем его партнерша (Оливия Анкона), если бы не голый торс, то вполне сошел бы за представительницу прекрасного, такого нежного и страстного пола, так благодарно его одарила природа подвижностью всех членов и эротичностью. Номер Сиди Ларби Шеркауи (знакомое мне по фесту Вишневой) был построен на колыханиям, скручиваниях, закручиваниях и сплетениях тел (Пастернак? Вигеланд? Шерауи!). Это мало напоминало танец, скорей пластический этюд из арсенала женщинамужчина-змея, но это очень легло на густую атмосферную тянучке Дебюсси. На поклонах я увидела, как потерялись оказавшиеся малюсенькими эти танцовщики на фоне альфа-самцов Дино и Аскерова (у последнего очень красивые ноги, ценю! больше сказать мне нечего).
И наконец-то главный номер программы, который бы было жалко пропустить - я могла бы пережить без датчан, еще не раз увидим, без Фавна, не очень заманчивый материал, но не без Лаккары в наконец-то развернутом танцевальном номере, практически мини-балете. Она у нас танцевать приезжает в основном Пети, это всегда волшебно, но уже как-=то затаскано. А тут три миниатюры, объединенные в мини-балет. С одной стороны, это как бы три стадии балетного класса, с другой - три разностильных номера, последний - не могу молчать - в стиле советского большого стиля, этот номер мог бы органично войти в "Класса-концерт", тогда как два предыдущих - в "Этюды". И три истории взаимоотношений мужчины и женщины. Люсия - такая нежная, прекрасная, неземная, лунная, с нежным жемчужным сиянием. Ее дар в той же области, что и дар Лунькиной - это сочетание утонченности и простоты, это поэтичность и и богодухновенность (это последнее слово не очень подходит сюда, скорей я хотела сказать об одухотворенности, но в самом первом, непосредственном значении этого слова, когда движения не принадлежат миру человеческому, он одухотворен миром идеального).
Заностальгизировала о Светлане во время этого номера. Но у Лючии еще и стопы красоты совершенной - не менее выразительной чем у Захаровой, физическое совершенство Лаккары - от кончиков пальцев рук до выгнутой стрелкой стопочки - завершенный образ балетной красоты. К сожалению, широкий и прямоугольный пятак во многом портит дело, не в пример Захаровой, у которой более аккуратные туфли, и пятак более нежный.
Триптих от Бена Стивенсона. Неоклассика.
Первый балетик - завораживающ и статичен, он элементарен, как движения у станка, позиционен, но эти позы исполнены того совершества, которое дарит классический балет, никакой физики - это идеальный мир красоты человеческого тела, красоты человеческих отношений их квитнтэссенции.
Второй балетик - середина, адажио. Красота в движении, квинтэссенция лирики. Льющаяся красота, человеческая близость, интимный мир двоих, все очень целомудренно, как и положено в классике. И Боже, как красиво!
Третий, неожиданный, экзерсис - дуэт в стиле аллегро, с высокими поддержками, подразумевающий эффектную подачу балерины. В подкорке - Гусев и Лепешинская, Вальс Мошковского. А у Лаккары с Дино ничего подобного - это мягкая, лирическая интерпретация, без аффектации, атлетизма, спортивности. Оказывается, и это можно подать очень красиво и очень просто, без требования бурных аплодисментов и но с требование восхищения - полетностью, легкостью, идеальностью формы. пахнуло свежестью.
Лючия Лаккара, Марлон Дино. Совершенные.
Можно я не буду писать об остальном? Остальное мне либо не понравилось, либо не запомнилось, ну сколько можно мучить Ромео и Джульетту, которые, наверное, от количества неудачных интерпретаций в гробу постоянно ворочаются, ну, зачем применять такой грубый ножной и ограниченный инструмент как фламенко к гениальной и обласканный гениями за сто лет своего существования музыке как "Весна священная", стоит ли браться танцовщикам русской школы за виртуозную вещицу французской выделки "Гран па классик", требующей предельной элегантности и шарма?
Ожидала Инфру, особенно Сергеева, для меня это лучший из русских академистов исполнитель современного танца, побоюсь сказать, контемпорари, да и балетмейстер из уважаемых (мною), но в этот вечер Инфра мне не раскрылась. Обычный, рядовой номер. Разочарование.
Это когда современного балета было в Москве мало и когда только Бенуа гарантировал визиты звезд. Дополнительный бонус - номинанты, не очень известные, среди них могли попасться те, кто станет звездой.
Помнится, очень приятные были моменты на этих Бенуа, Илер с Дюпон из Парка, Илер с Легри в Странствиях, Ники в грустном соло "Лебединого" , летучий эльф Симкин с "Буржуа", Светлана Захарова в Ратманском, форсайтовцы с Форсайтом, Полина Семионова, Кожокару с Кобборгом не один раз и проочая, прочая, прочая...
Несколько последних сезонов это не так, в Москву звезды и без Бенуа зачастили,а Бенуа послали в игнор (хорошо, что не все), зарубежные труппы понаехали - Нью-Йорк, Лондон, Штутгарт - все флаги в гости к нам, даже практически невыездной Париж второй раз за три года, гастроли и фестивали щедро представляют современную хореографию, и я стала с легкостью необыкновенной пропускать эти гала, тем более, что гала - ущербный жанр.
В позапрошлом году вовсе пропустила, в прошлом году намеревалась пропустить, однако охота за Полуниным в прошлом сезоне не дала мне этого сделать. А в этом году сходила на последний день, и убедилась, что в легкую можно Бенуа пропускать. Но кое-что было бы все равно грех пропустить.
Большое удовольствие мне доставили датчане - это в Петербурге прошли полноценные гастроли Датского королевского балета с "Неаполем", пусть переодетым, а нам досталось всего-навсего па-де-де из балета "Фестиваль цветов в Дженсано" (Жем Крендел и Албан Лендорф) , но как приятно освежить живое впечатление от того, как танцуют бурнонвиллевские па-де-де хранители стиля Бурнонвилля - танец-игра, не выхолощенный академический жанр, а теплые человеческие взаимоотношения, переведенные на бессловесный язык, и вполне говорящие - когда пантомима и танце слиты, перетекая друг в друга, когда партнеры испытывают многозвенное удовольствие от танца, от себя танцующего и друг от друга, когда танцуют друг для друга, а не для зала, завлекая друг друга и немного соревнуясь - как все это заразительно и лучисто! И при игровой структуре бурнонвиллевского па-де-де эти недетские могучие подскоки на прыжках, эти остро-стригущие ножки, эти очень особенные балетные мужские туфли с остроконечным вырезом - когда стопы подстраиваются под перышки, которые занимаются чистописанием. Старинное и очень живое искусство.
Два существа в "Фавне" - честно говоря, длинноволосый мужчина с гуттаперчивым телом (Джеймс О`Хара) был гораздо больше похож на женщину, чем его партнерша (Оливия Анкона), если бы не голый торс, то вполне сошел бы за представительницу прекрасного, такого нежного и страстного пола, так благодарно его одарила природа подвижностью всех членов и эротичностью. Номер Сиди Ларби Шеркауи (знакомое мне по фесту Вишневой) был построен на колыханиям, скручиваниях, закручиваниях и сплетениях тел (Пастернак? Вигеланд? Шерауи!). Это мало напоминало танец, скорей пластический этюд из арсенала женщинамужчина-змея, но это очень легло на густую атмосферную тянучке Дебюсси. На поклонах я увидела, как потерялись оказавшиеся малюсенькими эти танцовщики на фоне альфа-самцов Дино и Аскерова (у последнего очень красивые ноги, ценю! больше сказать мне нечего).
И наконец-то главный номер программы, который бы было жалко пропустить - я могла бы пережить без датчан, еще не раз увидим, без Фавна, не очень заманчивый материал, но не без Лаккары в наконец-то развернутом танцевальном номере, практически мини-балете. Она у нас танцевать приезжает в основном Пети, это всегда волшебно, но уже как-=то затаскано. А тут три миниатюры, объединенные в мини-балет. С одной стороны, это как бы три стадии балетного класса, с другой - три разностильных номера, последний - не могу молчать - в стиле советского большого стиля, этот номер мог бы органично войти в "Класса-концерт", тогда как два предыдущих - в "Этюды". И три истории взаимоотношений мужчины и женщины. Люсия - такая нежная, прекрасная, неземная, лунная, с нежным жемчужным сиянием. Ее дар в той же области, что и дар Лунькиной - это сочетание утонченности и простоты, это поэтичность и и богодухновенность (это последнее слово не очень подходит сюда, скорей я хотела сказать об одухотворенности, но в самом первом, непосредственном значении этого слова, когда движения не принадлежат миру человеческому, он одухотворен миром идеального).
Заностальгизировала о Светлане во время этого номера. Но у Лючии еще и стопы красоты совершенной - не менее выразительной чем у Захаровой, физическое совершенство Лаккары - от кончиков пальцев рук до выгнутой стрелкой стопочки - завершенный образ балетной красоты. К сожалению, широкий и прямоугольный пятак во многом портит дело, не в пример Захаровой, у которой более аккуратные туфли, и пятак более нежный.
Триптих от Бена Стивенсона. Неоклассика.
Первый балетик - завораживающ и статичен, он элементарен, как движения у станка, позиционен, но эти позы исполнены того совершества, которое дарит классический балет, никакой физики - это идеальный мир красоты человеческого тела, красоты человеческих отношений их квитнтэссенции.
Второй балетик - середина, адажио. Красота в движении, квинтэссенция лирики. Льющаяся красота, человеческая близость, интимный мир двоих, все очень целомудренно, как и положено в классике. И Боже, как красиво!
Третий, неожиданный, экзерсис - дуэт в стиле аллегро, с высокими поддержками, подразумевающий эффектную подачу балерины. В подкорке - Гусев и Лепешинская, Вальс Мошковского. А у Лаккары с Дино ничего подобного - это мягкая, лирическая интерпретация, без аффектации, атлетизма, спортивности. Оказывается, и это можно подать очень красиво и очень просто, без требования бурных аплодисментов и но с требование восхищения - полетностью, легкостью, идеальностью формы. пахнуло свежестью.
Лючия Лаккара, Марлон Дино. Совершенные.
Можно я не буду писать об остальном? Остальное мне либо не понравилось, либо не запомнилось, ну сколько можно мучить Ромео и Джульетту, которые, наверное, от количества неудачных интерпретаций в гробу постоянно ворочаются, ну, зачем применять такой грубый ножной и ограниченный инструмент как фламенко к гениальной и обласканный гениями за сто лет своего существования музыке как "Весна священная", стоит ли браться танцовщикам русской школы за виртуозную вещицу французской выделки "Гран па классик", требующей предельной элегантности и шарма?
Ожидала Инфру, особенно Сергеева, для меня это лучший из русских академистов исполнитель современного танца, побоюсь сказать, контемпорари, да и балетмейстер из уважаемых (мною), но в этот вечер Инфра мне не раскрылась. Обычный, рядовой номер. Разочарование.