Я - адвентист
Под таким названием в студенческой газете был опубликован мой материал, который я сам назвал:
Впервые с названием нашей Церкви я встретился на страницах романа И. Ильфа и Е. Петрова «Золотой теленок», когда читал сцену, где огорченный потерей любви Остап Бендер вдруг вспоминает, что свой честно отобранный миллион он отослал министру финансов СССР. «И тут с потрясающей ясностью и чистотой Бендер вспомнил, что никакого миллиона у него не имеется. Додумывал он эту мысль уже на бегу, разгребая руками прохожих, как пловец воду в состязании на побитие мирового рекорда.
- Тоже, апостол Павел нашелся, - шептал он, перепрыгивая через клумбы городского сада. - Бессребреник… Менонит проклятый, адвентист седьмого дня!.. Убивать надо таких толстовцев!»
О названии Церкви я заговорил неслучайно, ведь в довольно мудрой песне советского мультфильма о капитане Врунгеле поется: «Как вы яхту назовете, так она и поплывет». И действительно, с чего начинают разговор Свидетели Иеговы? С имени Бога. Баптисты стремятся привести человека к покаянию, а как следствие, к крещению (греч. баптисма). А адвентисты седьмого ждут пришествия и по субботам их можно найти в собрании.
А если серьезно, то некоторые члены нашей Церкви чувствуют неудобство, когда нужно назвать свою конфессию, назвать себя. И это происходит потому, что за названием всегда следует шлейф ассоциаций. Для массового сознания слово «адвентист» равно слову «сектант», понимаемого широко и в ругательном смысле. Оно сразу определяется как «чужое», ведь русское государство всегда было закрыто для нового, иного. Например, реформы Петра Первого привели к тому, что старообрядцы видели в нем антихриста. Суливший всеобщее счастье социалистический строй не продержался даже века и сегодня его оценивают как неудавшийся длительный эксперимент.
Как быть, когда нужно называть себя, причем человеку не совсем знакомому или совсем не знакомому? Начинать следует с определения: я - христианин, верю во Христа Спасителя. Затем, если разговор к тому располагает, можно уточнить, что у христианства три основные ветви: православие, католицизм и протестантизм. Так вот, я - протестант. И после всего этого можно сказать: я - христианин-адвентист седьмого дня. Другое дело, что русскому уху даже после такого осторожного, ступенчатого подхода это название ничего не скажет, нужно пояснять, что такое «адвентус», почему «седьмого дня». И потому-то нас называли «субботниками», «штундами» по невежеству называли, уродняли таким образом себе. В любом случае надо искать путь к русскому народу. Вопрос поставлен: «Что в имени тебе моем?» (А.С. Пушкин). А ответ нужно искать сообща.