Это было написано за год до Майдана
- Мсье?
Из темноты вынырнул неясный силуэт в сером плаще и шляпке. Очередная Лили Марлен вышла на охоту.
- Если мсье скучно…
Вопреки всем опасениям, вблизи она смотрелась очень даже прилично. Видать, из свеженьких. Акцента нет, значит, беженка из Франции. Голос не слишком уверенный, глаза прячет… Лет сколько? Хорошо, если восемнадцать.
Достав бумажник, я вынул банкноту покрупнее.
- Поужинайте, мадемуазель.
Липка, спохватившись, тоже полез в карман.
- Да, конечно. Возьмите!
Протянула руку. Замерла. Всхлипнула.
- Я не прошу милостыню, мсье! Я… Я шлюха.
- Не выдумывайте! - поморщился я. - Нужна работа - приезжайте в Эль-Джадиру, это недалеко. Найдете аптеку Ричарда Грая, она в самом центре. Много не обещаю, но на хлеб хватит.
Порывшись в бумажнике, достал визитную карточку:
- Вот, там адрес.
Ее пальцы на миг коснулись моей ладони. Негромко щелкнул замок сумочки.
- Спасибо…
- Не поможет, Родион, - вздохнул Липка, когда Лили Марлен растворилась во мраке. - Скоро твоя Офелия будет купаться в пруду… Но ты прав, надо пускать хлеб по водам, да. Сколько наших русских девушек сгинуло в проклятых Стамбулах и Парижах!..
Вынул из кармана портсигар, долго выбирал папиросу, наконец клацнул зажигалкой.
- Я на нее смотрел, и знаешь, кого видел? Нашего Лёву. Он тоже проститутка, только старая, битая и трепанная. Просыпается ближе к вечеру, охая и причитая, мажется косметикой, припудривает синяки. А потом меряет шагами асфальт и строит глазки клиентам. И мерзко, и жалко, да. Клиенты могут обидеть, даже побить, но надо терпеть и стараться. Потом она плачет на грязной простыне…
Я едва не подавился.
- Липка! Так и убить можно. Кто плачет? Лёва?! Когда мы в последний раз с ним напились, он гоготал, как целое стадо гусей. А потом долго объяснял, как надо работать с толпой злобных, обиженных судьбой дегенератов - это он про своих читателей, если ты не понял. Наш Царь Зверей считает себя чем-то вроде главврача в психбольнице…
Андрей Валентинов. "Нуар". 2013 год
Из темноты вынырнул неясный силуэт в сером плаще и шляпке. Очередная Лили Марлен вышла на охоту.
- Если мсье скучно…
Вопреки всем опасениям, вблизи она смотрелась очень даже прилично. Видать, из свеженьких. Акцента нет, значит, беженка из Франции. Голос не слишком уверенный, глаза прячет… Лет сколько? Хорошо, если восемнадцать.
Достав бумажник, я вынул банкноту покрупнее.
- Поужинайте, мадемуазель.
Липка, спохватившись, тоже полез в карман.
- Да, конечно. Возьмите!
Протянула руку. Замерла. Всхлипнула.
- Я не прошу милостыню, мсье! Я… Я шлюха.
- Не выдумывайте! - поморщился я. - Нужна работа - приезжайте в Эль-Джадиру, это недалеко. Найдете аптеку Ричарда Грая, она в самом центре. Много не обещаю, но на хлеб хватит.
Порывшись в бумажнике, достал визитную карточку:
- Вот, там адрес.
Ее пальцы на миг коснулись моей ладони. Негромко щелкнул замок сумочки.
- Спасибо…
- Не поможет, Родион, - вздохнул Липка, когда Лили Марлен растворилась во мраке. - Скоро твоя Офелия будет купаться в пруду… Но ты прав, надо пускать хлеб по водам, да. Сколько наших русских девушек сгинуло в проклятых Стамбулах и Парижах!..
Вынул из кармана портсигар, долго выбирал папиросу, наконец клацнул зажигалкой.
- Я на нее смотрел, и знаешь, кого видел? Нашего Лёву. Он тоже проститутка, только старая, битая и трепанная. Просыпается ближе к вечеру, охая и причитая, мажется косметикой, припудривает синяки. А потом меряет шагами асфальт и строит глазки клиентам. И мерзко, и жалко, да. Клиенты могут обидеть, даже побить, но надо терпеть и стараться. Потом она плачет на грязной простыне…
Я едва не подавился.
- Липка! Так и убить можно. Кто плачет? Лёва?! Когда мы в последний раз с ним напились, он гоготал, как целое стадо гусей. А потом долго объяснял, как надо работать с толпой злобных, обиженных судьбой дегенератов - это он про своих читателей, если ты не понял. Наш Царь Зверей считает себя чем-то вроде главврача в психбольнице…
Андрей Валентинов. "Нуар". 2013 год