Сумерки Богов
Отдыхая под капельницей, я впервые задумалась о превратностях выхода физраствора из организма судьбы. Вчера, например, я не подозревала, что могу вмещать в себя ежедневно до двух литров жидкости прямиком в вену, а сегодня уже вмещаю, правда, без особой благодарности. А это плохо! Нужно благодарить за каждую поставленную на попа бутылочку, а не смотреть с тихим ужасом на медсестру: «Боже, и это всё мне одной?» Правда, если закрасить физраствор французским бордо, то… было бы интереснее я не представляю, какая со мной могла приключиться Рождественская история. Может быть даже такая крамольная. Бордо, знаете ли, сразу в вену, минуя желудок, - страшная сила!
Божественные сумеркиРадио надрывалось, обещая десять сантиметров снега на Рождество. Наплевав градом на прогнозы, за окном шумел ливень, порывы ураганного ветра безжалостно срывали с деревьев вокруг мэрии большие серебряные шары. Сверкающие гирлянды с жалобным треском гасли одна за другой, шары уносились в неизвестном направлении…
***- Ваш канунрождественский завтрак в постель, Госпожа: чашечка горького шоколада, льежская горячая вафля в сахарной пудре, малиновый мусс, заботливо размазанный по тарелке листиком мяты и немного свежего тумана в спальню, украшенную серебряными шарами мэрии города Сен-Дени! Счастливого пробуждения!
Рыже-белый хомяк, наглаженный и заласканный до блеска, волшебно откормленный до размеров крупного пекинеса, излучал рождественское тепло и почтение. Серебряные шары плавали под потолком, теряясь в утреннем тумане. В камине весело трещали между собой берёзовые поленья, на них вольготно разлёгся лохматый огонь в красной с пепельными разводами атласной пижаме.
- От важного лица, по уши зарывшегося в льежскую вафлю, благодарю Вас, хомяк Рамсес. Подойдите ко мне за благословением, - варварски хохотнул огонь, - Вы заслужили два утрённих носопочёса и одно пузопоглаживание.
Рамсес опасливо покосился на пылающий благодарностью камин и спешно ретировался на кухню.
- Охота Вам пугать моих верноподданных, Агуна? - Госпожа в малиновом муссе и в сахарной пудре метала гневные взгляды в камин, неторопливо дожёвывая хрустящую вафлю.
- Миранда, девочка моя, наставник обязан неусыпно учить хорошим манерам свою воспитанницу.
Огненное божество полыхнуло, отразилось в зеркале над камином, пятернёй причесало рыжие лохмы и быстро поменяло атласную пижаму на бархатный костюм. - Хороший день следует начинать с какой-нибудь мелкой пакости, - Агуна скосил глаз на вывешенный для Санта Клауса полосатый носок бобра Ра, цыкнул зубом и неторопливо сделал на пятке дыру методом художественного выжигания. - Вот так, - удовлетворённо облизнулся Агуна, возвращаясь на горячее насиженное место в камине.
В окно нервно постучали. На стук из кухни резво примчался хомяк Рамсес, забрался по шторе, грозя её обрушить, и приветливо распахнул настежь форточку. В окно ввалилась мокрая, абсолютно бесформенная облачность и тоскливо растеклась по креслу:
- Миранда, радость моя, я отравляю народу проливным дождём и ураганным ветром канун Рождества с шести часов утра, мои силы иссякли, нервы на пределе. Даже после малинового мусса и горячего шоколада Вы упорно желаете бесснежного Рождества?
- Желаю, Мокша! - Миранда нахмурилась и капризно топнула ножкой. - Продержитесь до первой звезды, наставница, сделайте милость.
- До первой звезды, до первой звезды, совсем сдурела девка, какие могут быть звёзды в кромешной облачности? - ворчало Водное божество, старательно просовывая свою бесформенность через форточку. Хомяк Рамсес тактично помогал гостье пропихиваться сзади. Он не первый год намекал, что для Наставницы пора открывать всё окно или даже всю дверь нараспашку, но Мокша считала это оскорблением своей талии. К счастью для божества, Миранда ничего не слышала.
- Я ему покажу, я ему покажу, - шипела Миранда, - непорочное зачатие, Духом Святым, видите ли, его надуло, родился в хлеву с мягкими, тёплыми ягнятами, звезда зажглась, мудрецы подарков нанесли, ангелы пастухов напугали известили. А мне фигушки, да? Никаких звёзд, мудрецов, ягнят и подарков? Хомяк Рамсес, бобёр Ра, у плиты топчутся кролики Аменхотепы плюс куча вредных языческих наставников в наследство? Ни тебе Отца, ни Святого Духа, ни Богоматери, НИКОГО, круглая дура сирота, - Миранда громко захлюпала носом, - Я им покажу Рождество Христово, я им покажу спасение от грехов…
- Девочка моя, может не стоит так убиваться, Верховной языческой богине негоже уподобляться простым смертным, устраивая неприличные истерики? Не матриархат, чай!
Огонь предусмотрительно спрятался за поленья, уклоняясь от летящей в камин кочерги.
- Ааааа, - противно заголосила Миранда, - а чего они дразнятся: «из ребра, из ребра…»
- Шшшумим? Шшшикарно! Хошшшешшшь яблошшшка, девошшшка?
Из-под дивана показалась голова Зелёного Змия, аккуратно придавившая левым ядовитым зубом, чтобы не расплескать сироп, красное печёное яблоко. Голова тут же получила кулаком в нос, облилась горячим сиропом и обиженно уползла под диван:
- Хотел по-хорошшшему, пошшшутил, в душшшу плюнула, душшшегубка, - глухо запричитал под диваном Искуситель. Девочка забралась на диван и стала угрожающе прыгать.
- Апшшши…. Гошшшподи! Шшшпашши и шшшохрани… Хорошшшо, хорошшшо, я шшшплю, ушшшпокойся… Апшшшиии…
- Рамсес! Золотые туфельки, траурную мантию, убойные французские духи, губную помаду «Кровавая Мэри», рожки козлёнка, парадный хвост и бальные крылья! Немедленно! Печёными яблоками Змия до моего возвращения не кормить! Я ему покажу канун Рождества: «Гошшподи!» Пресмыкающееся!
*** Радио клялось Всеми Святыми, что снег на Рождество БУДЕТ. Маленький мальчик сидел на подоконнике, наблюдая за каплями дождя, сбегающими вниз по оконному стеклу. Для разнообразия он иногда заставлял их танцевать или бежать вверх. Капли встречались, перемешивались, рассыпались, оставляя на стекле причудливые дорожки. Мальчик давно перестал верить в метеорологов, в забавные чудеса и в Санта Клауса.
В прошлом году радио тоже наобещало пушистый снег на Рождество, а Санта Клауса он ждал-ждал, повесил на камин целых три разноцветных носка для леденцов и игрушечной железной дороги, но кроме скучных, старых волхвов, которые зачем-то опять притащили на верблюдах золото, ладан и смирну, никто больше никаких подарков не принёс. Строгая мама спрятала «дары» на верхнюю полку шкафа и запретила в них играть до совершеннолетия. Ну и пусть, кому интересно играть с тяжёлыми слитками золота, это же не разноцветные деревянные кубики? А всякие благовония - это же для девчонок! Санта Клаус в камине так и не появился. Отец подарил всё ту же яркую звезду на небе, настоящей ёлки с шариками не нарядили, никто не дурачился, не загадывал загадок, не танцевал, не прыгал на диване, не кидался подушками, взрослые сидели с просветлёнными, сосредоточенными лицами и жевали кусочки хлеба, запивая их красным вином. Лимонада с пузырьками, которые смешно щекочут нос, тоже не было, было скучно, и маленький Крис ушёл спать. Вот и в этом году уже сумерки, а родителей всё нет и ёлки с шариками тоже нет. Мальчик сотворил настоящую пожарную машину, повозил её по полу и погудел, но веселее не стало. Крис тяжело вздохнул и пустил машину на металлолом, мама разрешала творить только общественно-полезные и богоугодные чудеса.
Вдруг пахнуло серой и льежскими вафлями. Раздался грохот, дверь слетела с петель и шарахнулась об пол, в дверном проёме дыша убойными духами и сырыми туманами, вся в саже и копоти нарисовалась девочка.
- Страшно? - сурово поинтересовалась она у слегка оторопевшего Криса.
- Не очень, - вежливо ответил мальчик, разглядывая байковую пижаму в овечках незваной гостьи. Ему очень не хотелось расстраивать девочку, но мама учила всегда говорить только правду.
Миранда подумала, поправила хвост, чтобы удобнее сидел, щёлкнула пальцами, её длинные чёрные волосы встали дыбом и стали извиваться, как у Медузы Горгоны. Один глаз позеленел, а другой остался карим.
- А так?
- Так уже гораздо страшнее, - заверил Крис, - но всё-таки немножко смешно. А бальных платьев под золотые туфельки ты не носишь, как другие девочки?
- Ношу, иногда, но мне больше нравятся рога и хвост. Ты когда-нибудь видел, чтобы рога и хвост носили с красивым платьем?
- Никогда, - честно признался мальчик, - А родители тебя не заругают, вон как пижаму запачкала?
- Я сирота, - гордо сообщила Миранда, - сама себе Хозяйка и грязнюсь когда хочу, где хочу и в чём хочу! У меня, правда, есть четыре наставника: Агуна - огненное божество, Мокша - водное, Дива - божество земли и Стрибог - дядька Ветер, он мне модную причёску «Взрыв на макаронной фабрике» делает, но они в моё самовоспитание не вмешиваются.
- Ух, ты! - обрадовался мальчик. - Какие замечательные у тебя наставники. А где они живут?
- Агуна живёт в камине моего замка и адски действует на нервы, Мокша бездомная, заведует осадками, Диву я вижу редко, она вечно на приусадебном участке в земле копается, «дивные» морковку, огурцы и помидоры выращивает, а дядька Ветер классный, но ветряный, чуть запахнет палёным… раз - и свищи дядьку в поле. А ещё у меня под диваном живёт Змий Искуситель. Я его печёными яблоками с Древа познания кормлю. Яблоки вкусно запекают в кленовом сиропе мои повара Аменхотеп I и Аменхотеп II. Династия такая, древняя, поваров-кроликов.
Миранда покопалась в кармане пижамы и достала мятое печёное яблоко.
- Вот, угощайся, только осторожно, оно отравленное. Нет, пожалуй, тебе нельзя, - Миранда решительно отобрала яблоко у Криса, - вдруг тебя из рая выгонят, а ты ещё маленький, неприспособленный к жизни земной, могут пнуть или даже распнуть. И вообще дядька Ветер говорит: «Меньше знаешь - крепче спишь!» Да ты не огорчайся, я этими яблоками однажды так объелась, всю ночь живот болел.
- Бедненькая! А тебя за каждое съеденное яблоко из рая выгоняли?
- Глупый, из рая только один раз выгоняют, а потом обратно ни за какие коврижки не пустят. Так что можно объедаться печёными яблоками в кленовом сиропе до посинения. Рожать, правда, обещали в муках, но это ещё нескоро. А любовь, говорят, и на земле бывает неземной, так что я ничего особо ценного не потеряла. Скажи, а ты в кого-нибудь влюблён, ну... неземно?
- Да, - признался Крис, - влюблён. Я люблю ВСЕХ!
- Как ВСЕХ! - ужаснулась Миранда? Пиявок, крыс и микробов тоже?
- Пиявок, крыс и микробов особенно, потому что, кроме меня, их вообще любить некому, они ужасно противные.
- Бедный, - Миранда погладила мальчика по светлой макушке. - А я тебе Рождество прилетела портить, моя чёрная зависть без пакости ближнему никак не вылечивается. Нечего голубоглазо таращиться, ясное дело, у тебя зависть бывает только белая. Как тебе объяснить? Чёрная зависть - это как ветрянка, в одиночку болеть скучно. А вот когда все кругом чешутся, страшные такие, в зелёнке, тогда на душе спокойнее. В канун Рождества я имею полное право много чего, кому напакостить, особенно воздушно-капельным путём. Вон ливень с градом устроила, порывистый ветер организовала и никакого тебе долгожданного снега.
- Ты болеешь? - расстроился Крис и тут же решительно добавил: - А если мне испортишь Праздник, тебе станет легче и у нас будет снег на Рождество! Тогда пакости мне скорее и выздоравливай! Фу, какой я невежливый, забыл с тобой познакомиться. Меня зовут Крис, а тебя?
- Не скажу! Я слишком вся загадочная и таинственная. Кроме того, ты мне настроение испортил пакостить, но я попробую. Где твоя ёлка, я на ней стеклянные шарики буду лопать и свечки злобно гасить.
- Может не нужно шарики лопать, они невкусные? Я могу принести хлеб и вино, тоже, конечно, не плюшки с лимонадом, но всё-таки вкуснее шариков? А ёлку мы не наряжаем, зато к нам приходят овечки, но их лопать не надо, их нужно гладить и иногда стричь, чтобы мама связала из овечьей шерсти тёплые носки и свитер. Тебе, девочка, сколько нужно злобно погасить свечек, чтобы ветрянка зависть прошла? Я сейчас!
Крис открыл большой кованый сундук и достал дюжину тонких восковых свечей, тёплые белые свитер и носки из овечьей шерсти. - Двенадцать хватит? Вот, гаси свечки и носи свитер с носками на здоровье. Зима всё-таки, вдруг снег выпадет, а ты в пижаме и в туфельках.
- Ага, - рассердилась Миранда, - ты хочешь, чтобы я тебе за подарки пакостила, да? Не дождёшься! Вредный какой! Мне ещё до абсолютного зла расти и расти.
Девочка быстро загваздала свитер и носки сажей и копотью до приятного чёрного цвета.
- Я не старушка, чтобы белое-голубое-розовое носить!
Миранда распахнула окно и высунулась наружу:
- Мокша, хватит всех поливать, снег давай, не десять сантиметров, как эти бездельники обещают, а чтобы снеговиков лепить и на санках кататься, - Бросила в угасающий камин несколько поленьев и поманила огонь, - Агуна, Наставник, чаю вскипяти, пожалуйста, и пусть кролики плюшек с корицей пришлют, Рождественский пирог на вынос и лимонаду, побольше…
*** В камине весело трещали между собой берёзовые поленья, на них вольготно разлёгся Агуна в красном с пепельными разводами бархатном костюме. За окном, на карнизе сидела Мокша в большой снежной шапке и шубе, а дядька Ветер нежно сдувал с неё хлопья, чтобы снег укутал землю. Дива принесла настоящую, дивную, вечно живую ёлку. Дерево украсили дюжиной горящих свечей и серебряными шариками мэрии города Сен-Дени, положили под него: разноцветные леденцы в красивой коробке, игрушечную железную дорогу с паровозиком и вагончиками для Криса, плетёную корзинку с тростником и ирисом на сладкое для бобра Ра, деревянную расчёску «из Сибири с любовью» для хомяка Рамсеса, алый галстук в чёрный горошек для Агуны, широкий пояс, делать осиную талию, Мокше, золотое платье к туфелькам Миранды, новый блестящий котёл кроликам Аменхотепам и много других подарков, которые принёс Санта Клаус.
Его напарник, старик Фуэтар, на всякий случай, захватил розги, но когда все стали прыгать на диване и беситься, он забросил розги в дальний угол и принял участие в общем веселье.
- Ой, - спохватилась Миранда, когда Санта-Клаус с Фуэтаром попрощались и уехали на оленях - сумерки тают, время истекло бесноваться. Сейчас твои родители, Крис, КАААК вернутся, смотри, волхвы к подъезду на верблюдах едут. Мне пора улетать, но я обязательно вернусь в канун следующего твоего Рождества и обязательно тебе его испорчу.
Девочка подмигнула Крису.
- Обещаешь? - с надеждой спросил Крис.
- Крест во всё пузо! - поклялась Миранда. - А теперь я тебя поцелую… на прощанье. Ты не бойся, ветрянкой я уже переболела… Вчера!
*** Миранда долго портила Рождества Крису, до самого совершеннолетия, а потом их дороги разошлись… навсегда. Что поделаешь, Родители Криса были против, да и Наставники Миранды были не в восторге от подобного мезальянса, а детям, даже очень умным, воспитанным и могущественным трудно спорить с Отцом, Матерью и, тем более, со Святым Духом. Но о том, что детство однажды кончается, а судьба часто складывается трагически и одиноко…
мы детям не скажем, правда? Весёлого Рождества, мои дорогие! Даже если оно воздушно-капельное! Чмок!
