на листочке алой розы -- 2
"Пушкин, конечно, очень известный поэт... Но я считаю, что детям вашего возраста надо выбирать стихотворения попроще..."
Конечно, "Клятва" Ермила Кострова, опубликованная в 1786 году в журнале "Зеркало света", как нельзя лучше подходила под определение "прэлестно". И, надо заметить, Дрыгалка была совсем не одинока в своих предпочтениях.
Вот оригинальный текст мадригала (из издания сочинений Кострова 1846 года):
А вот -- народное творчество, отстоящее всего-то на тридцать с небольшим лет от первоначальной публикации:
"Околокостровская" вариация была опубликована в "Новом полном всеобщем песеннике, содержащем в себе собрание всех лучших и доселе известных, употребительных и новейших всякаго рода песен, в 6 частях", Санкт-Петербург, 1820. Тексты в издании расположены в алфавитном порядке без указания авторов. Наше "На листочке..." помечено как "издевочное".
Исследователи альбомной поэзии обратили внимание на то, что наиболее "долгоживущими" являются стихотворения, легко перекладываемые из женского в мужской род и обратно, а также стихотворения, позволяющие вносить незначительные вариации. "Клятва" прекрасно удовлетворяет этим условиям, и роза из алой становится --
белой:
НА ЛИСТОЧКЕ БЕЛОЙ РОЗЫ / Алой краской напишу / Упоительную прозу / Я тебя одну люблю / Я люблю твои желания / Я люблю твои мечты / Сердца слышу колыхания / Я люблю тебя, а ты? / И в моем воображении / Разгораются мечты / Нет ничуточки сомнений / Что меня полюбишь ты. (современное, анонимное)
или очень даже мужественной:
На листочке алой розы / я старался начертить / милой подруге в знак угрозы, / что не буду ввек любить, / чем бы она мне не льстила, / что бы мне не говорила, / чуть окончить я успел, / вдруг повеял ветерок, / он унес с собой листок -- / с ним и клятва улетела.
Но у "листочка" есть еще вариации, причем наш "листочек" вторичен, а вот вариации -- на французском (что скорее) или на немецком -- первичны:
На лепестке розы / Однажды я чертила такие знаки: / "Этого влюбленного, которого мне предлагают, / Я никогда не полюблю". / Увы, едва я закончила, / Как Зефир в то же мгновение / Унес своим дуновением / И розу, и мою клятву.
У немцев основательнее и с мифологическими реминисценциями:
Богами, которых почитают пастухи, / Позволила Хлоя Дафнису клясться, / Розы, украшавшей ее грудь, / На лепестке была запечатлена клятва, / Но зефир, легкий, как ум Дафниса, / Унес прочь листок, поцелуй и клятву.
(Два последних стихотворения -- цит. по А.Добрицыну "Вечный жанр", Peter Lang, 2006).
Написали столько прозы -- вовек Лину не забыть ))
Конечно, "Клятва" Ермила Кострова, опубликованная в 1786 году в журнале "Зеркало света", как нельзя лучше подходила под определение "прэлестно". И, надо заметить, Дрыгалка была совсем не одинока в своих предпочтениях.
Вот оригинальный текст мадригала (из издания сочинений Кострова 1846 года):
А вот -- народное творчество, отстоящее всего-то на тридцать с небольшим лет от первоначальной публикации:
"Околокостровская" вариация была опубликована в "Новом полном всеобщем песеннике, содержащем в себе собрание всех лучших и доселе известных, употребительных и новейших всякаго рода песен, в 6 частях", Санкт-Петербург, 1820. Тексты в издании расположены в алфавитном порядке без указания авторов. Наше "На листочке..." помечено как "издевочное".
Исследователи альбомной поэзии обратили внимание на то, что наиболее "долгоживущими" являются стихотворения, легко перекладываемые из женского в мужской род и обратно, а также стихотворения, позволяющие вносить незначительные вариации. "Клятва" прекрасно удовлетворяет этим условиям, и роза из алой становится --
белой:
НА ЛИСТОЧКЕ БЕЛОЙ РОЗЫ / Алой краской напишу / Упоительную прозу / Я тебя одну люблю / Я люблю твои желания / Я люблю твои мечты / Сердца слышу колыхания / Я люблю тебя, а ты? / И в моем воображении / Разгораются мечты / Нет ничуточки сомнений / Что меня полюбишь ты. (современное, анонимное)
или очень даже мужественной:
На листочке алой розы / я старался начертить / милой подруге в знак угрозы, / что не буду ввек любить, / чем бы она мне не льстила, / что бы мне не говорила, / чуть окончить я успел, / вдруг повеял ветерок, / он унес с собой листок -- / с ним и клятва улетела.
Но у "листочка" есть еще вариации, причем наш "листочек" вторичен, а вот вариации -- на французском (что скорее) или на немецком -- первичны:
На лепестке розы / Однажды я чертила такие знаки: / "Этого влюбленного, которого мне предлагают, / Я никогда не полюблю". / Увы, едва я закончила, / Как Зефир в то же мгновение / Унес своим дуновением / И розу, и мою клятву.
У немцев основательнее и с мифологическими реминисценциями:
Богами, которых почитают пастухи, / Позволила Хлоя Дафнису клясться, / Розы, украшавшей ее грудь, / На лепестке была запечатлена клятва, / Но зефир, легкий, как ум Дафниса, / Унес прочь листок, поцелуй и клятву.
(Два последних стихотворения -- цит. по А.Добрицыну "Вечный жанр", Peter Lang, 2006).
Написали столько прозы -- вовек Лину не забыть ))