Елабуга. Здание уездного суда.
Будучи в Елабуге, сфотографировала здание уездного суда, в котором осенью 1895 года проходило второе слушание Мултанского дела. На суде выступал писатель В.Г. Короленко.
и мемориальная доска на здании суда - к сожалению, фото не мое, а взятое отсюда:
Материалы В.Г. Короленко о мултанском деле ("Мултанское жертвоприношение") можно прочитать вот тут (недавно было в сообществе).
А.Я. Бруштейн пишет о деле мултанских вотяков во второй книге трилогии ("В рассветный час"). Приведу небольшой отрывок (это, кстати, одна из моих самых любимых цитат из книги :) :
"И вдруг, словно солнце, в уме встает мысль о Короленко. Писатель, автор "Слепого музыканта", бросил все, ринулся защищать маленький вотяцкий народ, обвиненный в людоедстве. Добился второго, а теперь уже и третьего суда! И ведь Короленко - не один. Папа сказал - "с ним все лучшие люди России"... Мне становится веселее!
На перемене Лида Карцева рассказывает мне как раз об одном из этих лучших людей России: об обер-прокуроре сената, сенаторе Кони, по заключению которого и происходит теперь третий разбор злополучного мултанского дела.
Лида знает это от своего папы. Сенатор Кони, которому сенат поручил ознакомиться с этим делом и дать заключение, так и заявил: "В этом деле совершена жестокая ошибка. Обвиняются не какие-то отдельные люди, совершившие или не совершившие преступление, а обвиняется вместе с ними весь вотяцкий народ!"
Много времени спустя - через 25-30 лет - я познакомилась и встречалась с А.Ф. Кони. Было это уже после Великой Октябрьской революции, и А.Ф. Кони был уже бывший сенатор: революция упразднила сенат. Но Кони не злобствовал, как многие другие, не эмигрировал за границу: глубокий 70-летний старик, он принял революцию, он работал с Советской властью; писал воспоминания, читал лекции матросам Балтийского гвардейского экипажа и делал это с увлечением.
Как-то в те годы я сказала ему: "Анатолий Федорович, когда я была маленькой девочкой, я восхищалась вашим поведением в деле мултанских вотяков!" А.Ф. Кони улыбнулся тонко и мудро и, помолчав, сказал: "Да. Это хорошее воспоминание моей жизни... Но восхищаться следует не мной, а Владимиром Галактионовичем Короленко".
