Мы сидим в кабинете Ивана Константиновича. Леня - за роялем (я знаю: это бабушкин рояль). Мы с Иваном Константиновичем - на большом диване. Иван Константинович облокотился на валик дивана и приготовился слушать, склонив голову па руку. В комнате полутемно - лампу потушили, только на письменном столе горит одна свеча.
- Слушайте! - говорит Леня. - Вот сейчас будет бабушкина нота: ля бемоль. Бабушка мне много раз говорила: "Возьмешь ноту - ля бемоль, лиловую, сиреневую - и - слушай: это мой голос, это я с тобой разговариваю". Леня касается клавиш. И в полумраке комнаты поет один звук - нежный и чистый, радостный и грустный. Ля бемоль... Мы слушаем, как он звенит, постепенно затухая...
Леня играет ля-бемольный "Импромптю" Шуберта. Я забываю, что за окном февральский снег, скользят санки, запряженные лошадьми, у которых из ноздрей валит пар. Мне чудится весенний сад, кусты сирени, лиловые гроздья ее, как хлопья, как веселые цветные облачка, упавшие с неба. И сквозь все - "бабушкина нота", любимая нота милой печальной женщины, у которой не было счастья.
У Шуберта есть два ля-бемольных экспромта, оба написаны в 1827м году. Ниже привожу оба, первый написан в июне, второй - в декабре. Интересно, что играл Леня? Мне кажется - первый из них (опус 90 No. 4). А вы ощущаете ноты на цвет? Я про такое у Набокова еще читал где-то.
Click to view
Click to view