ДИКИЕ ОБЕЗЬЯНЫ КАЛИМАНТАНА
stusik_i_sharik продолжает тему орангутанов, начатую мной ЗДЕСЬ. Ей, однако, повезло больше: удалось забраться глубоко:
"Она так рвалась, но её мама так и не дала ей приблизится к нам ближе, чем на два метра. Висеть вниз головой на высокой ветке, прыгать с дерева на дерево, тащить в рот гигантских муравьёв, дескать, можно, а вот пожать руку белой обезьяне - действительно опасно. Мама знает, на что горазды эти беспощадные хищники. Застрелить орангутана-маму и снять младенца с её бесчувственного упавшего с дерева тела - обычное дело. Жестокость браконьеров не знает предела.
Таковы были грустные реалии орангутанов и других диких животных в Индонезии. Если бы всё так и продолжалось, если бы всем людям было приятней смотреть на распяленную шкуру на стене, чем в мокрые живые глаза наших младших братьев, мы бы так и не увидели орангутанов на Калимантане. К счастью, со временем белая обезьяна, в первую очередь охотящаяся на деньги, поняла, что живые орангутаны выгоднее мертвых или проданных, и сменила оружие - теперь в её руках фоторужьё. Теперь дикие животные и территории, на которых они обитают (как, например, национальный заповедник Танджунг-Путинг - КАРТА - куда приехали и мы, чтобы поглазеть на обезьян), охраняются законом.
В заповеднике несколько реабилитационных центров, самый известный из которых "Кэмп-Лики". Почти сорок лет назад известный кенийский археолог и антрополог Луис Лики послал в Танжунг-Путинг одну из своих протеже - Бируте Галдикас, канадку литовского происхождения. Лики верил, что один из ключевых моментов в понимании эволюции - это изучение человекообразных обезьян, устанавливать связь с которыми должны именно женщины. Видимо, его идея была в том, что если женщина способна справится с такой человекообразной обезьяной, как мужчина, то контакт с орангутанами ей дастся легко.
Попасть в заповедник можно только на лодке. Казалось бы, после суток на пароме из Семаранга (КАРТА) в Кумай (КАРТА), последнее, чего бы нам хотелось - это попасть на еще одно судно. Но любой день, потраченный на просто отдых, когда совсем рядом почти нетронутый тропический лес с невероятным количеством зверья - это для нас день, потраченный зря. И как только мы ступили на сушу, я принялась торговаться с капитанами на тему лодки в заповедник. Обычно туристы заказывают туры "всё включено" из Джакарты за 300-600 долларов на нос, на три дня. Но нам не нужна была такая излишняя роскошь как гид, повар, или механик: с нами был чудесный зоолог, наша команда ещё не разу не траванулась моей стряпнёй, а мой муж может починить хоть пепелац. Мне удалось заполучить лодку на четверых на четыре дня за 220 долларов. На различные билетики - от входа в парк и до разрешения на парковку лодки - ушло еще 130, и в тот же день мы отправились искать диких обезьян.
Четыре дня были проведены, как в волшебной сказке, в зелёном раю, пленяющем саду. От кэмпа к кэмпу мы проплывали мимо носатых обезьян, которые пугались и с криками перепрыгивали прямо у нас над головами на кроны деревьев на противоположном берегу.
Мы гуляли по лесу, по хилым дорожкам и выискивали огромных палочников, зимородков, причудливые растения. Один раз мы даже нашли гнездо с малюсенькими птенчиками.
Рядом с хижинами егерей в кэмпе Лики скакали по низким веткам гиббоны, которых все кормили фруктами.
В назначенное время дня мы приходили на кормежку - в парке еще много полуручных орангутанов, которые после пребывания у браконьеров отвыкли от жизни в лесу и всё еще затрудняются находить еду для себя и своих детенышей. Нам повезло. Нам удалось увидеть все возрастные группы: пушистого младенца, не осмеливающегося отпустить мамину шерсть; шальную, но всё еще грудную малышку, пытающуюся увернутся от маминых ласк и выискивания блох; гордого подростка, державшегося подальше от самок, и наконец, большого взрослого самца - добродушного, с удивительным плоским лицом.
Ночи мы проводили на лодке. Обычно туристам выдают матрасы и москитные сетки. У нас же были свои палатки. Мы поставили их на верхнюю палубу, затащили в них матрасы, и получился эдакий двухкомнатный пентхаус.
Ночью лодка причаливала к растущей по краям речки высокой траве. Вылезти на берег и погулять по ночному лесу было невозможно, но зато мы одолжили у местной станции по исследованию крокодилов маленькую лодочку и ночью катались на ней, выискивая спящих птиц и охотившихся ящеров.
Четыре дня пролетели незаметно. Так не хотелось расставаться с дождевым лесом и оранжевыми акробатами, ухитрившимися словить солнце в своих шубках. Но нас ждали другие острова, другие дикие обезьяны, другие приключения.
"Она так рвалась, но её мама так и не дала ей приблизится к нам ближе, чем на два метра. Висеть вниз головой на высокой ветке, прыгать с дерева на дерево, тащить в рот гигантских муравьёв, дескать, можно, а вот пожать руку белой обезьяне - действительно опасно. Мама знает, на что горазды эти беспощадные хищники. Застрелить орангутана-маму и снять младенца с её бесчувственного упавшего с дерева тела - обычное дело. Жестокость браконьеров не знает предела.
Таковы были грустные реалии орангутанов и других диких животных в Индонезии. Если бы всё так и продолжалось, если бы всем людям было приятней смотреть на распяленную шкуру на стене, чем в мокрые живые глаза наших младших братьев, мы бы так и не увидели орангутанов на Калимантане. К счастью, со временем белая обезьяна, в первую очередь охотящаяся на деньги, поняла, что живые орангутаны выгоднее мертвых или проданных, и сменила оружие - теперь в её руках фоторужьё. Теперь дикие животные и территории, на которых они обитают (как, например, национальный заповедник Танджунг-Путинг - КАРТА - куда приехали и мы, чтобы поглазеть на обезьян), охраняются законом.
В заповеднике несколько реабилитационных центров, самый известный из которых "Кэмп-Лики". Почти сорок лет назад известный кенийский археолог и антрополог Луис Лики послал в Танжунг-Путинг одну из своих протеже - Бируте Галдикас, канадку литовского происхождения. Лики верил, что один из ключевых моментов в понимании эволюции - это изучение человекообразных обезьян, устанавливать связь с которыми должны именно женщины. Видимо, его идея была в том, что если женщина способна справится с такой человекообразной обезьяной, как мужчина, то контакт с орангутанами ей дастся легко.
Попасть в заповедник можно только на лодке. Казалось бы, после суток на пароме из Семаранга (КАРТА) в Кумай (КАРТА), последнее, чего бы нам хотелось - это попасть на еще одно судно. Но любой день, потраченный на просто отдых, когда совсем рядом почти нетронутый тропический лес с невероятным количеством зверья - это для нас день, потраченный зря. И как только мы ступили на сушу, я принялась торговаться с капитанами на тему лодки в заповедник. Обычно туристы заказывают туры "всё включено" из Джакарты за 300-600 долларов на нос, на три дня. Но нам не нужна была такая излишняя роскошь как гид, повар, или механик: с нами был чудесный зоолог, наша команда ещё не разу не траванулась моей стряпнёй, а мой муж может починить хоть пепелац. Мне удалось заполучить лодку на четверых на четыре дня за 220 долларов. На различные билетики - от входа в парк и до разрешения на парковку лодки - ушло еще 130, и в тот же день мы отправились искать диких обезьян.
Четыре дня были проведены, как в волшебной сказке, в зелёном раю, пленяющем саду. От кэмпа к кэмпу мы проплывали мимо носатых обезьян, которые пугались и с криками перепрыгивали прямо у нас над головами на кроны деревьев на противоположном берегу.
Мы гуляли по лесу, по хилым дорожкам и выискивали огромных палочников, зимородков, причудливые растения. Один раз мы даже нашли гнездо с малюсенькими птенчиками.
Рядом с хижинами егерей в кэмпе Лики скакали по низким веткам гиббоны, которых все кормили фруктами.
В назначенное время дня мы приходили на кормежку - в парке еще много полуручных орангутанов, которые после пребывания у браконьеров отвыкли от жизни в лесу и всё еще затрудняются находить еду для себя и своих детенышей. Нам повезло. Нам удалось увидеть все возрастные группы: пушистого младенца, не осмеливающегося отпустить мамину шерсть; шальную, но всё еще грудную малышку, пытающуюся увернутся от маминых ласк и выискивания блох; гордого подростка, державшегося подальше от самок, и наконец, большого взрослого самца - добродушного, с удивительным плоским лицом.
Ночи мы проводили на лодке. Обычно туристам выдают матрасы и москитные сетки. У нас же были свои палатки. Мы поставили их на верхнюю палубу, затащили в них матрасы, и получился эдакий двухкомнатный пентхаус.
Ночью лодка причаливала к растущей по краям речки высокой траве. Вылезти на берег и погулять по ночному лесу было невозможно, но зато мы одолжили у местной станции по исследованию крокодилов маленькую лодочку и ночью катались на ней, выискивая спящих птиц и охотившихся ящеров.
Четыре дня пролетели незаметно. Так не хотелось расставаться с дождевым лесом и оранжевыми акробатами, ухитрившимися словить солнце в своих шубках. Но нас ждали другие острова, другие дикие обезьяны, другие приключения.