Четыре мушкетера бродят по музеям, размышляя на тему: "ЧТО ТАКОЕ ИНДОНЕЗИЯ"?
m_tsyganov: Начавшая ЗДЕСЬ рассказ о своих похождениях Оксана Коткина представляет пополнение и продолжает знакомиться с Джакартой:
Оксана Коткина: "Сколько ответов может быть на вопрос: "Что такое Индонезия"? В представлении бабушки нашей Marvel Индонезия - это страна, о которой пелось в песне «Индонезия - любовь моя» ( СЛУШАТЬ).
Для нашего бывшего преподавателя индонезийского языка бапака Узхары это его родина, ставшая для него почти мифическим Эльдорадо после 50 лет жизни в России, страна, которую он обожал, обожествлял и вместе с тем уже боялся… Не Индонезии, конечно, а тех перемен, которые могли там произойти за время его отсутствия.
Для популярной писательницы Элизабет Гилберт «страна трёх тысяч островов» стала местом, где она после мучительных поисков наконец-то обрела душевный покой, жизненное предназначение и вторую любовь.
Для мясника в Кордове, как рассказывает в своей книге 99 Cahaya di Langit Eropa: menapak jejak sejarah Islam di Eropa Ханум Салсабиела Раис (дочка известного политика, бывшего председателя парламента и второй крупнейшей организации Индонезии «Мухаммадия» Амина Раиса), Индонезия - страна, названия которой он никогда не слышал.
«Мы из Индонезии», - говорит Ханум.
«Ааа, Индия, намасте», - отвечает старик.
А что такое Индонезия для всех нас?
Наверное, ответ будет зависеть от характера каждой из нас, для каждого человека ответ на этот вопрос будет зависеть от того, что он ищет в этой стране.
Вот недавно к нам присоединилась наша оптимистично-энергичная shadow_kiss, также известная как Мария Мицура (в центре).
Правильнее всего будет сказать, что Маша увлекается жизнью во всех её проявлениях. Думаю, её кипучая жажда деятельности найдёт достойное применение в этой стране.
Что касается меня, мне здесь не всегда легко. В Индонезии довольно-таки сильно чувствуется отличие её коллективистской культуры от индивидуалистического западного образа жизни. И, как и почти во всём в мире, в этом есть положительный и отрицательный аспект.
О плюсах говорить легко и приятно: в Индонезии Вы вряд ли останетесь одни. Вас найдут, растормошат, позовут пойти куда-нибудь, что-то делать, обсуждать. Да что там говорить, индонезийские студенты даже домашние задания выполняют, собравшись в группки по 5-10 человек. И это прекрасно, наверное, для тех людей, которые причисляют себя к категории «собак» - людей, которым, чтобы хорошо себя чувствовать, нужна стая.
Но я, к сожалению (в данных обстоятельствах), кошка. Мне нужно пространство и свобода. И поэтому в Индонезии мне частенько бывает неуютно. У человека с европейской внешностью здесь практически нет шансов остаться одному. На Вас будут обращать внимание, Вас будут окликать на улице, пытаться познакомиться, когда Вы приходите по деловому вопросу в банк.
Иногда мне кажется, что Индонезия состоит из множества островов именно затем, чтобы однажды все «кошки» этой страны могли разбежаться по маленьким необитаемым островкам (хотя эта страна полностью или частично владеет вторым, третьим и шестым по величине на планете островов, всякой мелочи все же, конечно, на порядки больше) и посидеть там в одиночестве.
В этом отношении фразочка Marvel: “Нам по фэйсу не положено», которая изначально была сказана, чтобы констатировать, что даже наше владение индонезийским языком не принесёт нам желанных скидок, приобретает совсем другое измерение.
Право на личное пространство, уединённость и британское privacy в Индонезии нам "по фэйсу" не положено.
Ну, ладно, может, не во всей Индонезии, но в Депоке точно не положено. Думала я, объясняя продавцу в местном магазинчике, кто я, откуда и почему, пробыв только три недели в Индонезии, sudah lancar berbahasa (индонез. «бегло/свободно говорю на индонезийском»).
Даже сверхобщительная Alianre как-то в сердцах предложила сделать футболки, на которых спереди было бы написано: Ya, bule, dari Rusia (индонез. «Да, я европеец, из России»), а сзади было бы продолжение: Ya, bisa berbahasa Indonesia. Sudah muak dengan pertanyaan bodoh (индонез. «Да, я говорю на индонезийском, а ещё я уже просто сыт по горло глупыми вопросами»).
Но это было бы нехорошо. К тому же, справедливости ради нужно сказать, что далеко не все индонезийцы навязчивы. Есть среди них и такие, которые не выражают никаких явных эмоций при встрече иностранца (за что я им безумно благодарна), есть те, кто умеет быть предупредительным и гостеприимным без непристойного, с точки зрения индивидуалистически-воспитанной европейки, нарушения чужого личного пространства.
Например, пару дней назад со мной произошло сразу два таких случая подряд. Как всегда я отправилась в спортзал. И как всегда мне нужно было преодолеть одно непреодолимое препятствие - дорогу.
Интересное наблюдение: когда мы только приехали и переходили эти дороги первые разы, у меня не было никакого страха. Я почему-то знала, что со мной ничего плохого не случится, поэтому переполненные, в вечной сумятице депокские дороги удивляли меня, но не больше.
А сейчас пришёл страх. Да я в России, бывает, дороги боюсь переходить, всегда дойду до светофора, перехода, что угодно, лишь бы избежать вида несущихся на тебя машин.
Но здесь нет такой роскоши, как переходы.
И вот, выбравшись в очередной раз из ангкота, я поняла, что попала на дорогу в самый неблагоприятный час: пять вечера - время, когда машин уже значительно больше, чем утром, но ещё не настолько много, как поздним вечером, когда из-за переполненности трассы им хотя бы приходится снижать скорость. В растерянности остановилась я напротив вожделенного спортзала. Тренировка должна была начаться уже через десять минут, а я всё не могла заставить себя сойти с безопасной обочины.
Вдруг ко мне подбежал какого-то совершенно странного вида индонезиец, худой, зачумлённый какой-то.
Mau menyeberang? (индонез. «Хочешь перейти дорогу?»).
Ответом ему был такой умоляющий взгляд, что даже слов не понадобилось. Он, уже ничего не переспрашивая, поднял руку и как ледокол врезался в волны проезжавшего транспорта.
И вот мы на другой стороне. Я испытующе смотрю на моего спасителя: может, это местный способ подзаработать денег? В таком случае, пусть его, всё равно одна бы я в этот раз дорогу точно не осилила. Но мужчина только бегло улыбнулся мне, быстренько развернулся и, словно опасаясь, что я предложу ему деньги, улепетнул даже не попрощавшись, не спросив, откуда я. Просто появился из ниоткуда, помог и, махнув рукой в направлении спортзала (иди, мол, тебе пора), убежал.
Совершенно обалдевшая я вызвала лифт, стоявший там индонезийский подросток придержал мне дверь, нажал на кнопку третьего этажа, и мы поехали. На втором этаже лифт запнулся:
Come on, - разыгрывая из себя крутого индонезийского мачо, сказал ребёнок.
Наконец, механизм сообразил, что от него требовалось, двери распахнулись в фойе спортзала. Я выскочила, опасаясь опоздать к началу занятия, а дитя важно нажало кнопку второго этажа.
Ему, оказывается, нужно было на второй, а на третий он проехался со мной за компанию, по кроссовкам, что ли, догадался?
На душе стало тепло. Вот так, никаких назойливых приставаний, просто мягкая предупредительность к иностранцу.
И это должно наводить на мысль, что пора бы уже нам избавляться от глупых клише: «Индонезийцы - это…». Индонезийцы, как все люди, разные.
Конечно, различия между нами в культурной основе неоспоримы и огромны, но и различия между самими индонезийцами лишь немногим меньше.
Поэтому от общего обозначения индонезийца как класса мы с девочками перешли к обозначению видовой принадлежности оных.
Первым делом научились определять ребят из некоторых районов Суматры. Не выделить их из общей толпы новых знакомых было невозможно: черты лица народов этого региона Индонезии ( МИНАНГКАБАУ, БАТАКов) своеобразны: очень (с нашей точки зрения, даже непропорционально) широкая переносица, которая удивительным образом сочетается с очень тонкими и изящными остальными чертами лица: миндалевидными, чуть кошачьими глазами, острыми высокими скулами, пухлыми, но при этом прихотливо изогнутыми губками. Вид необычный, но приятный.
Другая группа, которую легко выделить из общей массы коричневых (cokelat - шоколадных, как обозначают свой цвет кожи сами обитатели нашей экваториальной страны) лиц, - потомки от смешанных браков с хуацяо - представителями китайской общины в Индонезии [m_tsyganov: многие из которых живут здесь уже на протяжении десятков поколений].
Цвет их кожи не шоколадный, а желтоватый, у них более раскосые глаза и тонкие черты лица, чем у коренных обитателей Малайского архипелага.
Но по красоте, конечно, пальму первенства держат «индо» - потомки от смешанных браков европейцев с жителями островов [m_tsyganov: вот только торопиться не надо, а? :-)]. Среди наших знакомых есть одна такая девочка-индо Рани. Такую красотку сложно не заметить. А о том, что не только нам она кажется симпатичней всех наших знакомых, свидетельствуют и слова самих индонезийцев. Вот, например, Alianre рассказала мне, как она спросила Акбара:
- Акбар, а Рани красивая?
- Красивая, а ещё жутко умная, - грустно вздохнул наш главный индонезийский друг.
Да, Индонезия и в самом деле разная и, наверное, для каждого - своя.
В поисках Батавии
В очередной раз нам подтвердила это наша экскурсия в ещё два джакартских музея.
А началось всё с Ольги Портнягиной - преподавательницы русского языка в УИ.
Они где-то случайно пересеклись с Marvel, разговорились, и Ольга предложила нам присоединиться к одному любопытному сообществу Indonesian Heritage Society.
Это организация, состоящая из людей самых разных национальностей, волею судьбы или собственного выбора оказавшихся в Индонезии. Чтобы не скучать, ребята [m_tsyganov: обычно - тёти] организовали различные кружки: по изучению истории и культуры Индонезии, клуб путешественников, ещё они бесплатно преподают иностранные языки сотрудникам джакартских музеев, выпускают книги (конечно, тоже про Индонезию) [m_tsyganov: и с этими "исследованиями" лучше быть поосторожнее :-)]. Другими словам, Heritage Society - это возможность для любопытных и непоседливых со всего света время от времени собираться вместе, делиться опытом, общаться и раз за разом открывать для себя Индонезию.
Кто же может лучше ответить мне на вопрос «Что такое Индонезия», если не эти профессиональные дилетанты? [m_tsyganov: Оптимистка…]
С этими оптимистичными мыслями я вошла в музей Национального банка Индонезии. Именно он в 2012 г. был признан лучшим среди джакартских музеев, и нам предстояло выяснить: почему.
Нас встретил наш гид-любитель (а в обычной жизни менеджер по персоналу) немецкий британец или британский немец Майк. Он, как и Ольга с её голландским мужем Басом, живёт в Индонезии уже 9 лет.
Банк и в самом деле впечатлил… всех кроме меня.
Дело в том, что отправляясь в музей мне, например, как будущему историку (всё ж таки!) хочется видеть историю, ощущать её прикосновение. Но наладить контакт с прошедшими временами в окружении мультимедийных проектов и технологий трудно, если не сказать невозможно.
Хотя на вкус и цвет фломастеры, как известно, разные… Девочкам очень понравилось. Во-первых, это, видимо, один из немногих музеев Джакарты, в котором есть кондиционер, а в индонезийском климате это уже само по себе огромный плюс.
Во-вторых, для пущей доходчивости в музее все экспонаты либо объёмные, …
…либо движущиеся, либо звенящие/вопящие, в общем, очень наглядные, что, конечно же, приятно.
Мне вот больше всего понравились монетки султанатов Малайского архипелага - жаль, фото не получились, так что смотрите вместо них КЕПЕНГ…
…и само архитектурное решение здания.
Но интересующимся тем, как раньше получали деньги с кредиток, …
…обязательно стоит заглянуть сюда хотя бы для того, чтобы увидеть «банкоматы XIX в.» - маленькие комнатки за переплетёнными решётками, напоминающие сейфы в банке Гринготтс (название банка волшебников в «Гарри Поттере» Дж. Роулинг).
А сразу после этого можно ощутить, как эти средства потом тратили состоятельные голландцы.
Кафе «Батавия» - одно из лучших мест, чтобы окунуться в атмосферу старой Джакарты - тех времён, когда она была ещё Батавией.
Огромные круглые столы, бесчисленные портреты на стенах, деревянные жалюзи на окнах, белые скатерти и полотняные салфетки…
Нуу…эээ, это всё на любителя. В целом уютно и мило, моим девочкам очень понравилось. Но меня всегда больше прельщает вкусная еда и интересный разговор, чем знаменитое место. А посему в знаменитом кафе «Батавия», о котором я читала еще, когда писала курсовую работу на втором курсе, мне больше всего понравились рассказы нашего самодельного гида Майка.
Мне всегда казалось, что любовь к любому предмету - это что-то такое, что может передать только человек, который сам любит свое дело. Такие «влюблённые» в свою профессию кадры - редкость, их нужно ценить, беречь и вообще всячески холить и лелеять.
Вот, как оказалось, Майк был из такой редкой породы. Он рассказывал про историю Джакарты так, словно был свидетелем всех тех кровавых событий, о которых он нам поведал.
Точно так же, как рассказал потом про загородный дом бывшего генерал-губернатора Нидерландской Индии Рейнира де Клерка (годы жизни 1710-1780; годы на посту генерал-губернатора 1778-1780).
Раньше этот дом находился далеко за чертой города, а теперь нам понадобилось проехать всего несколько остановок на общественном транспорте (метробусе - элегантная помесь нашего метро и автобусов, половина салона отведена под места «только для женщин») [m_tsyganov: т.е., том самом БАСВЕЕ].
Сейчас в здании находится джакартский архив.
Здание небольшое, я-то ожидала увидеть почти дворец, а тут - нет, вполне себе обычный жилой дом, с планировкой, напоминающей цветок-ромашку.
В середине - приёмная комната. Справа (от вошедшего) - половина самого бывшего генерал-губернатора, слева - половина его жены Софи де Клерк. Каждому на всё про всё по две комнаты. Последний лепесток ромашки (сзади от приёмной) - комната прислуги. Вообще на самом деле кажется, что для слуг жилых помещений было даже больше, чем для самих хозяев.
И это неудивительно, ведь несмотря на кажущуюся простоту их быта, слуг у четы голландских чиновников было много: для каждого дела отдельный, например, один всю жизнь заваривает чай, другой подаёт только кофе, третий убирает хозяйские кровати [m_tsyganov: А как же! ПОРЯДОК должен быть :-)].
На втором этаже - залы для приёма гостей: столовая, бальный зал.
К сожалению, оригинальная мебель не сохранилась, поэтому сейчас музей заполнен мебелью той эпохи, но не конкретно той, которой пользовалась семья де Клерка.
А жаль, даже та мебель, которая стоит там сейчас, показалась мне весьма затейливой.
Правда, несколько индонезиек, которые неведомо почему решили изучать историю своей родной страны вместе с иностранцами, бегали по музею и время от времени вскрикивали: «Ой, а такой комод (шкаф, кровать, стол, табуретка) был у моей бабушки».
Вообще в музее было очень душно, рубашка Майка взмокла от пота, наши рожицы тоже знавали времена и получше.
Но в общем и целом я, как всегда в таких местах, провалилась в прошлое.
И снова побежали слуги в накрахмаленных манжетах, зазвенели колокольчики, задвигались дамы в пышных платьях, стучали и открывались крышки сейфов, шкафов, скрипели половицы.
Кстати о половицах, по собственному опыту знаю, что почему-то больше всего радует молодых и неопытных любителей истории возможность пройтись по тому самому полу, по которому ходили… дальше каждый вставляет имена на свой вкус.
Так вот меня и мне подобных в резиденции де Клерка постигло разочарование. К настоящему моменту в здании уже дважды проводилась реконструкция. Во время первой, в 1920-х гг., реставраторы закрыли оригинальный глиняный пол деревянными досками, а во время второй, в 1970-х гг., решили реставрировать именно то, что уже было отреставрировано, а не выламывать опять паркетные доски для пущей исторической достоверности. Посему пройтись «по тому самому полу» таким же больным на голову историкам, как я, не удастся.
Зато можно потрогать загребущими ручками настоящие изразцы, пущенные почему-то бордюром у пола. На эти керамические квадратики не только сохранился подлинный заказ в Нидерланды, но на них ещё и нарисована настоящая полная библейская история ( ЕЩЕ).
В общем, любителям старины можно трогать и щупать эти плиточки или радоваться возможности стукнуться головой о ту же самую неудобную и жутко опасную лестницу, о которую наверняка стукались бесчисленные поколения слуг де Клерков, а затем и других хозяев этого гостеприимного особнячка.
Эта лестница почему-то навевает самые печальные ассоциации: мне, например, мигом припомнилась сцена из «Унесённых ветром» Виктора Флеминга, когда Скарлетт О’Хара в исполнении Вивьен Ли кубарем покатилась с лестницы под ноги своему любящему, но не бесконечно терпеливому Ретту Батлеру (Кларку Гейблу).
Да, а ещё, возвращаясь к теме банковских счетов прошлых веков. Если в наше время всё как-то больше принято, чтобы у мужа и жены был общий счёт в банке, то практичные голландские дельцы, по-видимому, имели другое мнение на этот счёт: в комнате каждого из супругов стоит свой сейф.
Хотя пользоваться материальными благами, которые им предоставила должность Рейнира, де Клеркам пришлось недолго. Де Клерк сам говорил, что высокое положение в обществе и прерогативы, с ним связанные, настигли его слишком поздно, когда он уже не мог в полной мере насладиться ими. Как изящно обозначил эту несправедливость бытия наш немецко-британский гид: He ate the dinner and then got the mustard (английская пословица, дословно «получить горчицу после ужина»).
После смерти генерал-губернатора с его домом приключилась любопытная история, напоминающая нам о бренности бытия и непредсказуемости фортуны.
Сказка проста: был у де Клерка слуга, которого суровый генерал-губернатор однажды приказал высечь. Слуга обиделся и ушёл от де Клерка, предварительно поклявшись, что однажды вернётся и назло всем выкупит этот дом, в котором его прилюдно унизили.
Де Клерк умер, а разбогатевший к этому времени слуга по имени Линдерт Меро действительно стал новым хозяином жилища. Накануне пятидесятилетнего юбилея того памятного дня, когда он получил свои побои, Меро закатил шикарную вечеринку, знаменующую его победу над бывшим хозяином.
Ну что ж, каждый развлекается по-своему.
Продолжение поСЛЕДУЕТ
Оксана Коткина: "Сколько ответов может быть на вопрос: "Что такое Индонезия"? В представлении бабушки нашей Marvel Индонезия - это страна, о которой пелось в песне «Индонезия - любовь моя» ( СЛУШАТЬ).
Для нашего бывшего преподавателя индонезийского языка бапака Узхары это его родина, ставшая для него почти мифическим Эльдорадо после 50 лет жизни в России, страна, которую он обожал, обожествлял и вместе с тем уже боялся… Не Индонезии, конечно, а тех перемен, которые могли там произойти за время его отсутствия.
Для популярной писательницы Элизабет Гилберт «страна трёх тысяч островов» стала местом, где она после мучительных поисков наконец-то обрела душевный покой, жизненное предназначение и вторую любовь.
Для мясника в Кордове, как рассказывает в своей книге 99 Cahaya di Langit Eropa: menapak jejak sejarah Islam di Eropa Ханум Салсабиела Раис (дочка известного политика, бывшего председателя парламента и второй крупнейшей организации Индонезии «Мухаммадия» Амина Раиса), Индонезия - страна, названия которой он никогда не слышал.
«Мы из Индонезии», - говорит Ханум.
«Ааа, Индия, намасте», - отвечает старик.
А что такое Индонезия для всех нас?
Наверное, ответ будет зависеть от характера каждой из нас, для каждого человека ответ на этот вопрос будет зависеть от того, что он ищет в этой стране.
Вот недавно к нам присоединилась наша оптимистично-энергичная shadow_kiss, также известная как Мария Мицура (в центре).
Правильнее всего будет сказать, что Маша увлекается жизнью во всех её проявлениях. Думаю, её кипучая жажда деятельности найдёт достойное применение в этой стране.
Что касается меня, мне здесь не всегда легко. В Индонезии довольно-таки сильно чувствуется отличие её коллективистской культуры от индивидуалистического западного образа жизни. И, как и почти во всём в мире, в этом есть положительный и отрицательный аспект.
О плюсах говорить легко и приятно: в Индонезии Вы вряд ли останетесь одни. Вас найдут, растормошат, позовут пойти куда-нибудь, что-то делать, обсуждать. Да что там говорить, индонезийские студенты даже домашние задания выполняют, собравшись в группки по 5-10 человек. И это прекрасно, наверное, для тех людей, которые причисляют себя к категории «собак» - людей, которым, чтобы хорошо себя чувствовать, нужна стая.
Но я, к сожалению (в данных обстоятельствах), кошка. Мне нужно пространство и свобода. И поэтому в Индонезии мне частенько бывает неуютно. У человека с европейской внешностью здесь практически нет шансов остаться одному. На Вас будут обращать внимание, Вас будут окликать на улице, пытаться познакомиться, когда Вы приходите по деловому вопросу в банк.
Иногда мне кажется, что Индонезия состоит из множества островов именно затем, чтобы однажды все «кошки» этой страны могли разбежаться по маленьким необитаемым островкам (хотя эта страна полностью или частично владеет вторым, третьим и шестым по величине на планете островов, всякой мелочи все же, конечно, на порядки больше) и посидеть там в одиночестве.
В этом отношении фразочка Marvel: “Нам по фэйсу не положено», которая изначально была сказана, чтобы констатировать, что даже наше владение индонезийским языком не принесёт нам желанных скидок, приобретает совсем другое измерение.
Право на личное пространство, уединённость и британское privacy в Индонезии нам "по фэйсу" не положено.
Ну, ладно, может, не во всей Индонезии, но в Депоке точно не положено. Думала я, объясняя продавцу в местном магазинчике, кто я, откуда и почему, пробыв только три недели в Индонезии, sudah lancar berbahasa (индонез. «бегло/свободно говорю на индонезийском»).
Даже сверхобщительная Alianre как-то в сердцах предложила сделать футболки, на которых спереди было бы написано: Ya, bule, dari Rusia (индонез. «Да, я европеец, из России»), а сзади было бы продолжение: Ya, bisa berbahasa Indonesia. Sudah muak dengan pertanyaan bodoh (индонез. «Да, я говорю на индонезийском, а ещё я уже просто сыт по горло глупыми вопросами»).
Но это было бы нехорошо. К тому же, справедливости ради нужно сказать, что далеко не все индонезийцы навязчивы. Есть среди них и такие, которые не выражают никаких явных эмоций при встрече иностранца (за что я им безумно благодарна), есть те, кто умеет быть предупредительным и гостеприимным без непристойного, с точки зрения индивидуалистически-воспитанной европейки, нарушения чужого личного пространства.
Например, пару дней назад со мной произошло сразу два таких случая подряд. Как всегда я отправилась в спортзал. И как всегда мне нужно было преодолеть одно непреодолимое препятствие - дорогу.
Интересное наблюдение: когда мы только приехали и переходили эти дороги первые разы, у меня не было никакого страха. Я почему-то знала, что со мной ничего плохого не случится, поэтому переполненные, в вечной сумятице депокские дороги удивляли меня, но не больше.
А сейчас пришёл страх. Да я в России, бывает, дороги боюсь переходить, всегда дойду до светофора, перехода, что угодно, лишь бы избежать вида несущихся на тебя машин.
Но здесь нет такой роскоши, как переходы.
И вот, выбравшись в очередной раз из ангкота, я поняла, что попала на дорогу в самый неблагоприятный час: пять вечера - время, когда машин уже значительно больше, чем утром, но ещё не настолько много, как поздним вечером, когда из-за переполненности трассы им хотя бы приходится снижать скорость. В растерянности остановилась я напротив вожделенного спортзала. Тренировка должна была начаться уже через десять минут, а я всё не могла заставить себя сойти с безопасной обочины.
Вдруг ко мне подбежал какого-то совершенно странного вида индонезиец, худой, зачумлённый какой-то.
Mau menyeberang? (индонез. «Хочешь перейти дорогу?»).
Ответом ему был такой умоляющий взгляд, что даже слов не понадобилось. Он, уже ничего не переспрашивая, поднял руку и как ледокол врезался в волны проезжавшего транспорта.
И вот мы на другой стороне. Я испытующе смотрю на моего спасителя: может, это местный способ подзаработать денег? В таком случае, пусть его, всё равно одна бы я в этот раз дорогу точно не осилила. Но мужчина только бегло улыбнулся мне, быстренько развернулся и, словно опасаясь, что я предложу ему деньги, улепетнул даже не попрощавшись, не спросив, откуда я. Просто появился из ниоткуда, помог и, махнув рукой в направлении спортзала (иди, мол, тебе пора), убежал.
Совершенно обалдевшая я вызвала лифт, стоявший там индонезийский подросток придержал мне дверь, нажал на кнопку третьего этажа, и мы поехали. На втором этаже лифт запнулся:
Come on, - разыгрывая из себя крутого индонезийского мачо, сказал ребёнок.
Наконец, механизм сообразил, что от него требовалось, двери распахнулись в фойе спортзала. Я выскочила, опасаясь опоздать к началу занятия, а дитя важно нажало кнопку второго этажа.
Ему, оказывается, нужно было на второй, а на третий он проехался со мной за компанию, по кроссовкам, что ли, догадался?
На душе стало тепло. Вот так, никаких назойливых приставаний, просто мягкая предупредительность к иностранцу.
И это должно наводить на мысль, что пора бы уже нам избавляться от глупых клише: «Индонезийцы - это…». Индонезийцы, как все люди, разные.
Конечно, различия между нами в культурной основе неоспоримы и огромны, но и различия между самими индонезийцами лишь немногим меньше.
Поэтому от общего обозначения индонезийца как класса мы с девочками перешли к обозначению видовой принадлежности оных.
Первым делом научились определять ребят из некоторых районов Суматры. Не выделить их из общей толпы новых знакомых было невозможно: черты лица народов этого региона Индонезии ( МИНАНГКАБАУ, БАТАКов) своеобразны: очень (с нашей точки зрения, даже непропорционально) широкая переносица, которая удивительным образом сочетается с очень тонкими и изящными остальными чертами лица: миндалевидными, чуть кошачьими глазами, острыми высокими скулами, пухлыми, но при этом прихотливо изогнутыми губками. Вид необычный, но приятный.
Другая группа, которую легко выделить из общей массы коричневых (cokelat - шоколадных, как обозначают свой цвет кожи сами обитатели нашей экваториальной страны) лиц, - потомки от смешанных браков с хуацяо - представителями китайской общины в Индонезии [m_tsyganov: многие из которых живут здесь уже на протяжении десятков поколений].
Цвет их кожи не шоколадный, а желтоватый, у них более раскосые глаза и тонкие черты лица, чем у коренных обитателей Малайского архипелага.
Но по красоте, конечно, пальму первенства держат «индо» - потомки от смешанных браков европейцев с жителями островов [m_tsyganov: вот только торопиться не надо, а? :-)]. Среди наших знакомых есть одна такая девочка-индо Рани. Такую красотку сложно не заметить. А о том, что не только нам она кажется симпатичней всех наших знакомых, свидетельствуют и слова самих индонезийцев. Вот, например, Alianre рассказала мне, как она спросила Акбара:
- Акбар, а Рани красивая?
- Красивая, а ещё жутко умная, - грустно вздохнул наш главный индонезийский друг.
Да, Индонезия и в самом деле разная и, наверное, для каждого - своя.
В поисках Батавии
В очередной раз нам подтвердила это наша экскурсия в ещё два джакартских музея.
А началось всё с Ольги Портнягиной - преподавательницы русского языка в УИ.
Они где-то случайно пересеклись с Marvel, разговорились, и Ольга предложила нам присоединиться к одному любопытному сообществу Indonesian Heritage Society.
Это организация, состоящая из людей самых разных национальностей, волею судьбы или собственного выбора оказавшихся в Индонезии. Чтобы не скучать, ребята [m_tsyganov: обычно - тёти] организовали различные кружки: по изучению истории и культуры Индонезии, клуб путешественников, ещё они бесплатно преподают иностранные языки сотрудникам джакартских музеев, выпускают книги (конечно, тоже про Индонезию) [m_tsyganov: и с этими "исследованиями" лучше быть поосторожнее :-)]. Другими словам, Heritage Society - это возможность для любопытных и непоседливых со всего света время от времени собираться вместе, делиться опытом, общаться и раз за разом открывать для себя Индонезию.
Кто же может лучше ответить мне на вопрос «Что такое Индонезия», если не эти профессиональные дилетанты? [m_tsyganov: Оптимистка…]
С этими оптимистичными мыслями я вошла в музей Национального банка Индонезии. Именно он в 2012 г. был признан лучшим среди джакартских музеев, и нам предстояло выяснить: почему.
Нас встретил наш гид-любитель (а в обычной жизни менеджер по персоналу) немецкий британец или британский немец Майк. Он, как и Ольга с её голландским мужем Басом, живёт в Индонезии уже 9 лет.
Банк и в самом деле впечатлил… всех кроме меня.
Дело в том, что отправляясь в музей мне, например, как будущему историку (всё ж таки!) хочется видеть историю, ощущать её прикосновение. Но наладить контакт с прошедшими временами в окружении мультимедийных проектов и технологий трудно, если не сказать невозможно.
Хотя на вкус и цвет фломастеры, как известно, разные… Девочкам очень понравилось. Во-первых, это, видимо, один из немногих музеев Джакарты, в котором есть кондиционер, а в индонезийском климате это уже само по себе огромный плюс.
Во-вторых, для пущей доходчивости в музее все экспонаты либо объёмные, …
…либо движущиеся, либо звенящие/вопящие, в общем, очень наглядные, что, конечно же, приятно.
Мне вот больше всего понравились монетки султанатов Малайского архипелага - жаль, фото не получились, так что смотрите вместо них КЕПЕНГ…
…и само архитектурное решение здания.
Но интересующимся тем, как раньше получали деньги с кредиток, …
…обязательно стоит заглянуть сюда хотя бы для того, чтобы увидеть «банкоматы XIX в.» - маленькие комнатки за переплетёнными решётками, напоминающие сейфы в банке Гринготтс (название банка волшебников в «Гарри Поттере» Дж. Роулинг).
А сразу после этого можно ощутить, как эти средства потом тратили состоятельные голландцы.
Кафе «Батавия» - одно из лучших мест, чтобы окунуться в атмосферу старой Джакарты - тех времён, когда она была ещё Батавией.
Огромные круглые столы, бесчисленные портреты на стенах, деревянные жалюзи на окнах, белые скатерти и полотняные салфетки…
Нуу…эээ, это всё на любителя. В целом уютно и мило, моим девочкам очень понравилось. Но меня всегда больше прельщает вкусная еда и интересный разговор, чем знаменитое место. А посему в знаменитом кафе «Батавия», о котором я читала еще, когда писала курсовую работу на втором курсе, мне больше всего понравились рассказы нашего самодельного гида Майка.
Мне всегда казалось, что любовь к любому предмету - это что-то такое, что может передать только человек, который сам любит свое дело. Такие «влюблённые» в свою профессию кадры - редкость, их нужно ценить, беречь и вообще всячески холить и лелеять.
Вот, как оказалось, Майк был из такой редкой породы. Он рассказывал про историю Джакарты так, словно был свидетелем всех тех кровавых событий, о которых он нам поведал.
Точно так же, как рассказал потом про загородный дом бывшего генерал-губернатора Нидерландской Индии Рейнира де Клерка (годы жизни 1710-1780; годы на посту генерал-губернатора 1778-1780).
Раньше этот дом находился далеко за чертой города, а теперь нам понадобилось проехать всего несколько остановок на общественном транспорте (метробусе - элегантная помесь нашего метро и автобусов, половина салона отведена под места «только для женщин») [m_tsyganov: т.е., том самом БАСВЕЕ].
Сейчас в здании находится джакартский архив.
Здание небольшое, я-то ожидала увидеть почти дворец, а тут - нет, вполне себе обычный жилой дом, с планировкой, напоминающей цветок-ромашку.
В середине - приёмная комната. Справа (от вошедшего) - половина самого бывшего генерал-губернатора, слева - половина его жены Софи де Клерк. Каждому на всё про всё по две комнаты. Последний лепесток ромашки (сзади от приёмной) - комната прислуги. Вообще на самом деле кажется, что для слуг жилых помещений было даже больше, чем для самих хозяев.
И это неудивительно, ведь несмотря на кажущуюся простоту их быта, слуг у четы голландских чиновников было много: для каждого дела отдельный, например, один всю жизнь заваривает чай, другой подаёт только кофе, третий убирает хозяйские кровати [m_tsyganov: А как же! ПОРЯДОК должен быть :-)].
На втором этаже - залы для приёма гостей: столовая, бальный зал.
К сожалению, оригинальная мебель не сохранилась, поэтому сейчас музей заполнен мебелью той эпохи, но не конкретно той, которой пользовалась семья де Клерка.
А жаль, даже та мебель, которая стоит там сейчас, показалась мне весьма затейливой.
Правда, несколько индонезиек, которые неведомо почему решили изучать историю своей родной страны вместе с иностранцами, бегали по музею и время от времени вскрикивали: «Ой, а такой комод (шкаф, кровать, стол, табуретка) был у моей бабушки».
Вообще в музее было очень душно, рубашка Майка взмокла от пота, наши рожицы тоже знавали времена и получше.
Но в общем и целом я, как всегда в таких местах, провалилась в прошлое.
И снова побежали слуги в накрахмаленных манжетах, зазвенели колокольчики, задвигались дамы в пышных платьях, стучали и открывались крышки сейфов, шкафов, скрипели половицы.
Кстати о половицах, по собственному опыту знаю, что почему-то больше всего радует молодых и неопытных любителей истории возможность пройтись по тому самому полу, по которому ходили… дальше каждый вставляет имена на свой вкус.
Так вот меня и мне подобных в резиденции де Клерка постигло разочарование. К настоящему моменту в здании уже дважды проводилась реконструкция. Во время первой, в 1920-х гг., реставраторы закрыли оригинальный глиняный пол деревянными досками, а во время второй, в 1970-х гг., решили реставрировать именно то, что уже было отреставрировано, а не выламывать опять паркетные доски для пущей исторической достоверности. Посему пройтись «по тому самому полу» таким же больным на голову историкам, как я, не удастся.
Зато можно потрогать загребущими ручками настоящие изразцы, пущенные почему-то бордюром у пола. На эти керамические квадратики не только сохранился подлинный заказ в Нидерланды, но на них ещё и нарисована настоящая полная библейская история ( ЕЩЕ).
В общем, любителям старины можно трогать и щупать эти плиточки или радоваться возможности стукнуться головой о ту же самую неудобную и жутко опасную лестницу, о которую наверняка стукались бесчисленные поколения слуг де Клерков, а затем и других хозяев этого гостеприимного особнячка.
Эта лестница почему-то навевает самые печальные ассоциации: мне, например, мигом припомнилась сцена из «Унесённых ветром» Виктора Флеминга, когда Скарлетт О’Хара в исполнении Вивьен Ли кубарем покатилась с лестницы под ноги своему любящему, но не бесконечно терпеливому Ретту Батлеру (Кларку Гейблу).
Да, а ещё, возвращаясь к теме банковских счетов прошлых веков. Если в наше время всё как-то больше принято, чтобы у мужа и жены был общий счёт в банке, то практичные голландские дельцы, по-видимому, имели другое мнение на этот счёт: в комнате каждого из супругов стоит свой сейф.
Хотя пользоваться материальными благами, которые им предоставила должность Рейнира, де Клеркам пришлось недолго. Де Клерк сам говорил, что высокое положение в обществе и прерогативы, с ним связанные, настигли его слишком поздно, когда он уже не мог в полной мере насладиться ими. Как изящно обозначил эту несправедливость бытия наш немецко-британский гид: He ate the dinner and then got the mustard (английская пословица, дословно «получить горчицу после ужина»).
После смерти генерал-губернатора с его домом приключилась любопытная история, напоминающая нам о бренности бытия и непредсказуемости фортуны.
Сказка проста: был у де Клерка слуга, которого суровый генерал-губернатор однажды приказал высечь. Слуга обиделся и ушёл от де Клерка, предварительно поклявшись, что однажды вернётся и назло всем выкупит этот дом, в котором его прилюдно унизили.
Де Клерк умер, а разбогатевший к этому времени слуга по имени Линдерт Меро действительно стал новым хозяином жилища. Накануне пятидесятилетнего юбилея того памятного дня, когда он получил свои побои, Меро закатил шикарную вечеринку, знаменующую его победу над бывшим хозяином.
Ну что ж, каждый развлекается по-своему.
Продолжение поСЛЕДУЕТ