Раши комментирует этот стих (וַיֹּאמֶר לֹא תוּכַל לִרְאֹת אֶת פָּנָי כִּי לֹא יִרְאַנִי הָאָדָם וָחָי) так: Даже тогда, когда Я проведу все благо Мое пред тобою, Я не позволю тебе видеть Мое лицо.
Другие комментаторы, сведущие в метафизике, говорят: дело не в том, что не позволит, но увидеть Его - абсолютная невозможность (даже в мире грядущем, добавляют некоторые). И получается: как Раши наивен, как же он не понимает, что дело не в запрете. Но если дело не в запрете, то увидетъ невозможно по "объективным причинам"; либо им точно известно, что Он никогда такого не допустит. Поэтому сами они дураки.