Часть 3. Было бы здоровье, 5-100 приложится
Демократизация процессов управления, субъектность НПР, обретенная в рамках стратегических сессий и развивающаяся во внутренней жизни университета, безусловно, важный и неизбежный шаг к «прекрасному университету». Это важно для формирования академического сообщества, способного коллективно и консенсусно направлять развитие университета, активно участвовать в его конструировании. Однако представляется, что таким сообществом университет не располагает. Очевидно, в силу давно сформированной привычки определять себя как подневольных людей, никогда ничего не решающих, способных лишь (очень тихо) роптать по поводу очередной реструктуризации и старающихся не попасть в немилость вышестоящих. Это в какой-то степени и удобная позиция - я ничего не решаю, действую по инструкции, а значит, могу не вникать и не нести ответственность. Получается замкнутый круг - руководство не может децентрализовать управление вследствие инертности коллектива, отсутствия адекватных этических норм профессиональной деятельности, прозрачного механизма морального поощрения лучших сотрудников, здоровой конкуренции в институтах, а коллектив не способен брать на себя ответственность - должности воспринимаются как место кормления, а не место приложения творческих усилий на общее благо, а основная задача администратора - отрапортовать, а не обеспечить эффективность деятельности.
Показательна в этом отношении совместная деятельность, высвечивающая мотивацию и позиции ее участников: «давайте перепишем из программы университета», «вот тут написано, что должно быть так-то и так-то», к руководителям сессий: «скажите, а вот так - правильно? А вот это не вызовет возражений?» [1]
Надо с чего-то начинать. Ну вот хотя бы со стратегических сессий, на которых университетское сообщество начинает обретать себя.
Единственная группа, которая оказалась способна предложить достойную цель для дальнейшей работы - это группа исследования, которая взялась разрабатывать программу развития ординарных исследований в университете. Действительно, люди, работающие на так называемых фронтирах, вряд ли нуждаются в дополнительной мотивации - они уже вовлечены в процесс, имеют необходимую квалификацию и представляют себе очертания краев мирового знания в своей области. Другое дело НПР, которые никогда (со времени защиты кандидатской) ни о чем таком не помышляли и, что хуже, не испытывают жгучего любопытства к миру. Их самоценность не связана с научными достижениями. А между тем наука - важная предпосылка любого университета, его ядро. Способность к самостоятельному (критическому) мышлению, способность «изменять мир вокруг», продумывать цели деятельности, решать творческие нестандартные задачи, анализировать, моделировать и аргументировать - это навыки научно-исследовательской деятельности. Без таких навыков нет университетского образования. Воспроизводить декларативные знания и действовать по шаблону могут научить и в ПТУ.
Университет - это, в моем понимании, не столько коммерческое предприятие, сколько культурный центр города, региона. И в этой связи я не вижу ничего недостойного в том, чтобы стремиться выполнять именно эту функцию в местном сообществе. Вернее, можно начинать стремиться за пределы региона только тогда, когда университет приобретет безусловный авторитет в области образования и науки на местном уровне, когда лучшие выпускники школ перестанут уезжать в другие регионы в поисках лучшего диплома, а сотрудники университета начнут гордиться своим местом работы.
Понятно, что построить коммунизм в отдельно взятом университете, на фоне реального мира, в котором действует совсем другая этика, поддерживаемая властью, в котором научная репутация не ставится ни в грош (см. назначение нового ректора МГЛУ), сложно. И это не проблемы мироздания как такового, это проблемы всего российского общества, отражающегося в университетском сообществе как в его части. Плохо то, что университет в его нынешнем состоянии транслирует эти псевдо-ценности новому поколению граждан, безнадежно утрачивая возможность претендовать на уважение, современность и соответствие международным образцам.
Внимательное изучение результатов работы стратегов предыдущего созыва, а также комментарии аудитории к выступлениям моей группы «Образование» показывают, что основные проблемы в образовательной деятельности ТюмГУ понятны. Их корень - в зарегулированности образования, в том, что по большому счету никто не является субъектом этого процесса, никто активно в нем не участвует, им не управляет и в нем не заинтересован - ни администраторы, ни студенты, ни преподаватели, ни работодатели. Образование формально. Отсюда и предлагаемый комплекс мер, нацеленных на повышение вовлеченности всех участников в процесс:
На мой взгляд, важны именно принципы организации образования, а не конкретный набор образовательных программ определенного типа. В конце концов, последний по определению ситуативен и подвержен изменениям, а также зависит от текущих потребностей рынка и возможностей университета (идея тематической группы «Нейронаука» идти от образования к науке показалась мне оригинальной и не такой уж бредовой). Идея производить селекцию абитуриентов на входе и в процессе обучения, выделяя лучших в honors programme, имеет смысл, если удастся нарастить контингент студентов, пока нам не из чего выбирать (по крайней мере, в моем институте), то же самое касается магистерских программ, на которых с трудом комплектуется одна группа. При всем нашем желании работать на уровне магистратуры и аспирантуры, до этой возможности надо дорасти, отладив образовательный процесс на бакалавриате.
Таким образом, согласившись с выводами и результатами, наработанными в предыдущей сессии, а также принимая во внимание то, что каждый институт, представляющий собой группу образовательных программ в некоторой области знаний, может иметь собственную специфику, без знания которой сложно рисовать его структуру, группа «Образование» решила свернуть с пути стратегических попыток объять необъятное и сосредоточиться на подъемном сегменте образовательной деятельности. Мы рассмотрели несколько вариантов подобной проектной деятельности и, взвесив свои силы и возможности, решили сконцентрироваться на разработке модели внедрения смешанного обучения. На наш взгляд, в этом мелком элементе образовательной системы отразятся все основные принципы образовательной политики, а сам проект сможет стать руководством к практическому действию.
В заключении хотелось бы отметить, что лично меня сильно волнует вопрос целесообразности моего дальнейшего участия в стратегических сессиях, особенно если я не смогу быть в них практически полезной. Дело в том, что я не мыслю себя в положении управленца, не стремлюсь к смене должности, не планирую административную карьеру. Меня привлекает другое, более жесткое, поле конкурентной борьбы (выражаясь словами Волкова) - исследовательская деятельность. В связи с этим возникает вопрос, стоит ли жертвовать публикациями в пользу серьезной работы по трансформации университета. Взвесив все за и против, я решила успевать и то, и другое, хотя в глубине души я понимаю, что это самообман и малодушие.
[1] В этой связи, действительно, было бы небезынтересно прочесть эссе участников сессий - как известно, авторский текст неизбежно представляет собой портрет личности, преломленный, правда, через сознание воспринимающего субъекта.
Показательна в этом отношении совместная деятельность, высвечивающая мотивацию и позиции ее участников: «давайте перепишем из программы университета», «вот тут написано, что должно быть так-то и так-то», к руководителям сессий: «скажите, а вот так - правильно? А вот это не вызовет возражений?» [1]
Надо с чего-то начинать. Ну вот хотя бы со стратегических сессий, на которых университетское сообщество начинает обретать себя.
Единственная группа, которая оказалась способна предложить достойную цель для дальнейшей работы - это группа исследования, которая взялась разрабатывать программу развития ординарных исследований в университете. Действительно, люди, работающие на так называемых фронтирах, вряд ли нуждаются в дополнительной мотивации - они уже вовлечены в процесс, имеют необходимую квалификацию и представляют себе очертания краев мирового знания в своей области. Другое дело НПР, которые никогда (со времени защиты кандидатской) ни о чем таком не помышляли и, что хуже, не испытывают жгучего любопытства к миру. Их самоценность не связана с научными достижениями. А между тем наука - важная предпосылка любого университета, его ядро. Способность к самостоятельному (критическому) мышлению, способность «изменять мир вокруг», продумывать цели деятельности, решать творческие нестандартные задачи, анализировать, моделировать и аргументировать - это навыки научно-исследовательской деятельности. Без таких навыков нет университетского образования. Воспроизводить декларативные знания и действовать по шаблону могут научить и в ПТУ.
Университет - это, в моем понимании, не столько коммерческое предприятие, сколько культурный центр города, региона. И в этой связи я не вижу ничего недостойного в том, чтобы стремиться выполнять именно эту функцию в местном сообществе. Вернее, можно начинать стремиться за пределы региона только тогда, когда университет приобретет безусловный авторитет в области образования и науки на местном уровне, когда лучшие выпускники школ перестанут уезжать в другие регионы в поисках лучшего диплома, а сотрудники университета начнут гордиться своим местом работы.
Понятно, что построить коммунизм в отдельно взятом университете, на фоне реального мира, в котором действует совсем другая этика, поддерживаемая властью, в котором научная репутация не ставится ни в грош (см. назначение нового ректора МГЛУ), сложно. И это не проблемы мироздания как такового, это проблемы всего российского общества, отражающегося в университетском сообществе как в его части. Плохо то, что университет в его нынешнем состоянии транслирует эти псевдо-ценности новому поколению граждан, безнадежно утрачивая возможность претендовать на уважение, современность и соответствие международным образцам.
Внимательное изучение результатов работы стратегов предыдущего созыва, а также комментарии аудитории к выступлениям моей группы «Образование» показывают, что основные проблемы в образовательной деятельности ТюмГУ понятны. Их корень - в зарегулированности образования, в том, что по большому счету никто не является субъектом этого процесса, никто активно в нем не участвует, им не управляет и в нем не заинтересован - ни администраторы, ни студенты, ни преподаватели, ни работодатели. Образование формально. Отсюда и предлагаемый комплекс мер, нацеленных на повышение вовлеченности всех участников в процесс:
- введение «процессуальной», а не структурной позиции руководителя образовательной программы с возможностью принимать реальные решения,
- индивидуализация образования и необходимость делать обязательные выборы на стороне студента,
- создание условий, в которых преподаватели стремятся к реальному (а не номинальному!) повышению своей профессиональной и методической компетенции (конкуренция, объективный контроль знаний).
На мой взгляд, важны именно принципы организации образования, а не конкретный набор образовательных программ определенного типа. В конце концов, последний по определению ситуативен и подвержен изменениям, а также зависит от текущих потребностей рынка и возможностей университета (идея тематической группы «Нейронаука» идти от образования к науке показалась мне оригинальной и не такой уж бредовой). Идея производить селекцию абитуриентов на входе и в процессе обучения, выделяя лучших в honors programme, имеет смысл, если удастся нарастить контингент студентов, пока нам не из чего выбирать (по крайней мере, в моем институте), то же самое касается магистерских программ, на которых с трудом комплектуется одна группа. При всем нашем желании работать на уровне магистратуры и аспирантуры, до этой возможности надо дорасти, отладив образовательный процесс на бакалавриате.
Таким образом, согласившись с выводами и результатами, наработанными в предыдущей сессии, а также принимая во внимание то, что каждый институт, представляющий собой группу образовательных программ в некоторой области знаний, может иметь собственную специфику, без знания которой сложно рисовать его структуру, группа «Образование» решила свернуть с пути стратегических попыток объять необъятное и сосредоточиться на подъемном сегменте образовательной деятельности. Мы рассмотрели несколько вариантов подобной проектной деятельности и, взвесив свои силы и возможности, решили сконцентрироваться на разработке модели внедрения смешанного обучения. На наш взгляд, в этом мелком элементе образовательной системы отразятся все основные принципы образовательной политики, а сам проект сможет стать руководством к практическому действию.
В заключении хотелось бы отметить, что лично меня сильно волнует вопрос целесообразности моего дальнейшего участия в стратегических сессиях, особенно если я не смогу быть в них практически полезной. Дело в том, что я не мыслю себя в положении управленца, не стремлюсь к смене должности, не планирую административную карьеру. Меня привлекает другое, более жесткое, поле конкурентной борьбы (выражаясь словами Волкова) - исследовательская деятельность. В связи с этим возникает вопрос, стоит ли жертвовать публикациями в пользу серьезной работы по трансформации университета. Взвесив все за и против, я решила успевать и то, и другое, хотя в глубине души я понимаю, что это самообман и малодушие.
[1] В этой связи, действительно, было бы небезынтересно прочесть эссе участников сессий - как известно, авторский текст неизбежно представляет собой портрет личности, преломленный, правда, через сознание воспринимающего субъекта.